Никто по-прежнему не появлялся. Даже опираться на локоть было слишком тяжело. Петалина рухнула обратно в постель и некоторое время лежала морской звездой, разглядывая узорчатый потолок.
«Старовата я для всего этого становлюсь», – подумала она.
Ее знакомству с Марцеллом Винцером скоро уже тридцать лет. Она испытывала к нему глубокое чувство, а кроме того, была ему обязана всем, что имела. Богатством, завидным положением придворной куртизанки – иных за то же самое звали попросту шлюхами. Даже жизнью она обязана ему. Марцелл был выдающимся человеком. Она очень скучала по нему, когда его не было рядом. Зато стоило ему войти в комнату, и сам воздух начинал искриться и пьянить, как игристое вино. Он уходил – и вино оборачивалось простой водой…
Но каков бык! Сколько энергии он вкладывал во все, чем занимался! Он и в постели был не менее могуч, чем три десятилетия назад, когда она впервые робко пригласила его на свое ложе. Казалось, годы лишь прибавили ему мужской силы и страсти.
«А я? – подумала она. – Я всего лишь старая потаскуха. Скоро настанет день, когда я не сумею угнаться за его мужественностью…»
Скоро. Но еще не сегодня.
Петалина решительно села, пытаясь не обращать внимания на боль в нижней части спины. Да где только у нее не болело! Высвободив ноги из цепкой путаницы простынь, она встала и прошлепала к окошку, чтобы распахнуть его настежь, навстречу утреннему ветерку. Глубоко вдохнула прохладный воздух, напоенный запахами влажных листьев и скошенной травы, и вышла в гостиную. Там царил безупречный порядок. После того как любовники перебрались в спальню, Амита все почистила и прибрала.
«Я не как Фиорентина, ставшая госпожой до кончиков ногтей, – отметила Петалина. – Я такие вещи по-прежнему замечаю».
– Амита? – вновь позвала она, уже не слишком рассчитывая на ответ.
Должно быть, горничная решила, что хозяйка будет спать до полудня. Она ведь совсем молоденькая, и Петалина поступила бы точно так же, представься ей такая возможность…
Петалина налила стакан воды и жадно опорожнила. Несколько капель скатилось по ее голым грудям и животу. Со стаканом в руке Петалина направилась в прихожую, где на узкой откидной кровати полагалось спать горничной… Однако на полдороге сказала себе: начто зря девочку беспокоить? Вернулась в постель и натянула покрывало до кончика носа, блаженствуя в сбереженном тепле…
* * *
Амита рассматривала корешки вырванных из книги страниц. Ее обучали древней письменности Города, но здесь был такой необычный, убористый почерк, что она далеко не сразу поняла, что же за текст перед ней. Толстые, влажные, желтеющие страницы содержали списки военнослужащих по годам. Имена солдат шли столбец за столбцом, рассортированные по полкам и отрядам. При каждом – имя отца, дата и место рождения. Пролистнув назад, Амита увидела, что последним из перечисленных подразделений была Вторая Несокрушимая пехотная. Однако вырвано оказалось столько страниц, что понять, каким именно полком интересовался юнец, было решительно невозможно. То ли он не очень-то церемонится с затерянными томами, то ли, наоборот, очень тщательно заметает следы…
Понимая, что зря тратит время, она снова опустила ноги в ледяную воду и обратилась к своей первоначальной цели. Воды было по колено: в девушке успела потонуть всякая надежда проникнуть в сточные катакомбы. Тем не менее Амита не желала сдаваться до последнего. Подняв факел повыше, девушка начала искать проход. И вот в дальнем конце библиотеки, за обросшими плесенью стеллажами, ей попалась узкая филенчатая дверь, открывавшаяся внутрь. Некоторое время Амита с сомнением разглядывала ее. Вот откроет – и навстречу ка-а-ак хлынет стена черной воды… Наконец она рассмотрела, что дверь была вся в трещинах и уж точно не устояла бы перед подобным напором. Амита потянула ее, приоткрыла… и в нос немедленно ударила очень знакомая вонь. Вода по ту сторону была на том же уровне, достигая коленей. Амита с трудом отвела забухшую, искореженную створку и сперва просунула в щель факел, потом пролезла сама.
Она стояла в пустом круглом зале, очень похожем на тот, который миновала по пути вниз. Где-то там, в маслянисто-черной воде, прятались ступени, уводившие вниз, к чертогу Назирающих…
Выполнив первую часть своего задания, Амита вернулась в библиотеку. Она очень беспокоилась о времени и гадала, не светает ли наверху. Девушка решила немного оглядеться, а в другую ночь вернуться сюда и продолжить. Поместив факел в стенную скобу, она стала методично осматривать полки, при необходимости пользуясь хилой деревянной стремянкой. Многие тома обросли плесенью и грибами, все были мокрыми и подгнивали. Когда она вытаскивала их из многолетних гнезд, с полок сыпались расплодившиеся насекомые. Где-то за стеллажами шуршали крысы, готовые вот-вот принюхаться к ее беззащитным лодыжкам… Время от времени Амите мерещилось движение, прикосновение к коже, и тогда она не глядя лягалась. Однако крысы боялись факельного огня и не лезли к ней.
Она пропускала скопища маленьких книг, полагая, что планы дворца, скорее, окажутся либо в больших плоских фолиантах вроде тех, где она нашла армейские списки, либо среди свитков. Большие тома были очень тяжелыми. Их она, прижимая к груди, тащила на стол и обследовала уже там. Ей казалось, она с головы до пят перемазалась в грязи, источаемой как самими книгами, так и порослями плесени и грибка. Время, время! Но каждый раз Амита решалась просмотреть еще одну книгу в надежде, что там-то сыщутся необходимые сведения.
В итоге усталость взяла свое – спускаясь со стремянки с очередным фолиантом в руках, девушка поскользнулась и шлепнулась в воду. Окунувшись в мерзкую жижу, она быстро вскочила. Непосредственно рядом с ней пробежала крыса.
Пора уходить. Она даже не стала вытаскивать книгу из воды. Потянулась к стенной скобе забрать факел… И увидела целую груду тонко скатанных бумажных листов на самой высокой полке над выходом. Некоторое время Амита в нерешительности смотрела на нее. Потом быстро перетащила стремянку и взлетела по ступенькам. Схватила свитки в охапку и понесла на стол.
Вот они, планы! Выцветшие линии вроде бы выстраивались в контуры зданий, дорог, а может, и сточных подвалов… Точнее Амита сказать не могла. Она слишком устала, да и света недоставало. Опять-таки и время поджимало беспощадно. Она кое-как свернула добычу поплотнее, складывая свитки вдвое, замотала их в шаль, привязала на спину и заторопилась прочь.
Одолевая Гранатовую лестницу, она увидела, что снаружи вовсю разгорается утро. Понимая, что она с головы до пят в грязи и нельзя никому попадаться на глаза в таком виде, Амита очень осторожно продвигалась вперед, при малейшем шорохе прячась в утренние потемки. Несколько раз она замечала слуг или солдат, шедших навстречу. На ее счастье, полусонные люди мечтали поспать еще и не отличали ее, замершую в тени, от таких же неподвижных статуй по сторонам.
Ужасно волнуясь, девушка достигла покоев своей госпожи, заглянула в опочивальню и с облегчением убедилась, что Петалина крепко спит. Выдохнув, Амита спрятала добытые планы под тюфячком своего откидного ложа. Увы, этого оказалось мало: свитки воняли. Даже привыкнув за время пребывания в подземельях, Амита различала этот запах. Значит, надо будет их перепрятать, и как можно скорей. Но прямо сейчас не было времени. Девушка вымылась и переоделась, после чего очень тщательно составила короткую записку. Снова заглянув к Петалине, вышла в укромный садик внутреннего двора. И сунула записочку в трещину стены, в месте, скрытом густой тенью инжирного дерева…