– Почему приковыляла? – удивилась я.

– Так она еще в ноябре ногу сломала. Сначала в больнице лежала, а как выписали ее, так тут в гипсе ходила, на костылях, – объяснил он.

«Значит, не она!» – разочарованно подумала я, а старик тем временем продолжал:

– Вот и начала она ко мне клинья подбивать! – возмутился он. – Все сойтись предлагала! Говорила: жить у меня будем, а твою квартиру сдадим. Вот и прибавка к нашим пенсиям будет. А как я свою квартиру сдам, если там каждая вещь мне о жене напоминает?! Ну, я сначала деликатно ей отказывал, а потом вижу, не понимает она этого. Ну, я ей напрямую все и высказал.

– А она это сочла за оскорбление? – понятливо покивала я.

– А то! Она мне такой скандалище закатила! На весь подъезд! А потом еще долго меня по всем соседям полоскала, – никак не мог успокоиться он. – Хорошо, что люди здесь все с пониманием к этому отнеслись, да и цену ей знают.

– Я смотрю, характер у нее сволочной! – посочувствовала ему я.

– Не то слово! – сердито буркнул он. – Да и зачем мне эта обуза на старости лет? Чтобы она меня до срока в гроб вогнала?

– Ну, спасибо вам большое! – поблагодарила я его. Хотя сказать мне Анне в итоге и нечего!

Приехав домой, я сделала себе кофе и включила телевизор, но, хотя и смотрела в него, не понимала ни слова, потому что в голове вертелись совершенно другие мысли: «Итак, теперь ясно, что отношения Виктора с Тамарой расстроила именно Таисия, чтобы он женился на какой-то другой девушке. И она добилась своего! Только вот для кого она так старалась? Ничего! Максимов все выяснит, и я тогда тоже узнаю, кто же эта особа. Ладно! Сейчас речь не об этом! Но Таисия не предполагала, что потом появится Анна. И этот звонок, скорее всего, ее рук дело. Но откуда же она могла узнать все подробности о жизни семьи Соколовых, чтобы все так точно рассчитать? В первом случае у меня все доказательства налицо, а во втором – одни догадки. Ну да ничего! Еще не вечер. Будут у меня доказательства! Но вот плеснуть уксусной эссенцией в лицо несчастной Агеевой Таисия не могла, потому что она в то время в гипсе была. Но кто же тогда? Кто еще был настолько заинтересован в том, чтобы устранить Анну, что пошел на такое преступление? Вроде бы никого нет, но это только вроде бы. Надо копать дальше! Феоктистова отпала, Скворцова тоже... Стоп! А не могла ли Таисия для этого дела кого-нибудь нанять? И почему я зациклилась на том, что это была обязательно женщина? Это вполне мог быть и мужчина, какой-нибудь подросток, судя по описанию. Хотя нет. Уж слишком женский способ. Мужик мог бы ножом пырнуть или по голове чем-нибудь шарахнуть, а вот уродовать... Нет! Это точно была женщина, но кто? Ладно... Завтра отловлю Белова и хоть ужом извернусь, но заставлю его рассказать мне все, что он не только знает, но и предполагает!»

Глава 11

Собираясь на встречу с Беловым, я решила узнать, чего мне от нее ждать, и бросила кости. Увидев 30 + 15 + 8, что значило: «Вам откроются неизвестные ранее факты», я облегченно вздохнула – давно пора! Это предсказание здорово меня приободрило. Я отправилась в госпиталь, находившийся в центре Тарасова. Оставив свою машину около ворот, я вошла в домик КПП и спросила уже у нового дежурного:

– Где мне найти Белова?

– Которого? – уточнил дежурный.

– Николая, – ответила я.

– Во втором корпусе, – ответил он и попросил: – Ваши документы, пожалуйста.

Я протянула ему свой паспорт, с которого он списал все данные.

– Можете пройти, – разрешил он, возвращая мне документы. – Сейчас свернете влево и пойдете по дорожке, а там увидите, – объяснил он.

Я легко нашла нужный корпус и, спросив у какой-то медсестры дорогу, поднялась на второй этаж, где, немного поплутав, все-таки нашла ординаторскую.

– Как мне найти Николая Ивановича Белова? – спросила я, заглянув туда.

– Это я. Проходите, – отозвался сидевший за дальним столом смуглый очень симпатичный брюнет с черными глазами.

Когда я подошла, он спросил, оглядев меня с ног до головы оценивающим взглядом, выдававшим в нем бо-о-ольшого ходока по женской части:

– На что жаловаться будем? На то, что мы вашего мужа плохо прооперировали или рано выписали?

– На недостаток информации, – ответила я и показала ему удостоверение частного детектива.

– Чур меня! Чур! – рассмеялся он. – Чем же я так провинился?

– Я бы хотела поговорить с вами о Викторе Чернове, – серьезно объяснила я, поняв, что если я немедленно, но очень деликатно не поставлю его на место, то наш разговор, по крайней мере с его стороны, сведется к заигрыванию, а я сейчас была к этому совсем не расположена, да и не связывалась я никогда с женатыми, каковым он, судя по обручальному кольцу, являлся.

– А что с ним случилось? – насторожился он.

– Не знаю, потому что меня совсем другое интересует – не мог ли кто-то настолько сильно не желать его брака с Анной Соколовой, что подстроил тот звонок, – объяснила я. – Надеюсь, вы в курсе этой истории?

– Еще бы! – воскликнул он. – Только не уверен, что смогу вам чем-то помочь.

– А вот этого ни вы, ни я пока предугадать не можем, – ответила я. – Вы расскажите мне о Викторе абсолютно все, что знаете, тогда и видно будет. В конце концов, это моя специальность...

– Искать в навозной куче жемчужное зерно? – с усмешкой спросил он.

– Ну, можно и так сказать, – согласилась я.

– Тогда давайте в парк выйдем, – предложил он.

Я не стала возражать. Он снял белый халат, и мы вышли из здания. Найдя свободную скамейку, мы сели, и Николай, подумав, начал рассказывать:

– Мы с Витькой еще на первом курсе подружились. Над нами еще все посмеивались, говорили: «Вы бы фамилиями поменялись, что ли?» А у нас, действительно, смешно получилось: он Чернов, а сам голубоглазый блондин-великан, увалень эдакий, ну а я Белов, только сами видите какой. Парень он был добрый и душевный, подлости – ни на грош. Только простоват немного, так что у наших девиц популярностью не пользовался – им кого покруче подавай. А он? Ни на чем не играл, в смысле из музыкальных инструментов, на ухе у него медведь основательно потоптался, спортом не занимался, анекдотов не травил, одним словом, душой компании не был. Тамарка ему в самый раз была. И она его вроде сильно любила, а уж он ее! Просто без памяти! И ведь жили бы душа в душу, если бы она, дрянь такая, его почему-то не бросила.

– С этим я уже разобралась и должна вам сказать, что ее вины во всем произошедшем нет. Она сама пострадавшая сторона, – заметила я.

– Да? – удивился он и попросил: – Расскажите, что же тогда произошло.

– Увы, Николай, не моя это тайна, – ответила я.

– Ладно! – отмахнулся он. – Все равно дело прошлое и ничего обратно не вернешь. А Витька тогда здорово переживал. Говорил, что она его первая любовь и все такое прочее. К брату ее ходил, думал, хоть тот ему объяснит, что же произошло.