– Нисколько.
– А она?
– Нет. – В его голосе не было и тени сомнения.
– И затем ты решил подробнее изучить этот вопрос.
Быть может, Шанель не знала всего об этом человеке, но какие-то черты характера уловить ей удалось.
Дамиан кивнул и чуть приподнялся, так, чтобы между ними образовалось пространство. Он принялся ласкать ее рукой.
– Это так приятно…
– Так и должно быть.
Его пальцы ласкали ее клитор. Она задыхалась от удовольствия. Дамиан поцеловал ее:
– Прикасаться к тебе – такое удовольствие. Ты не скрываешь ни одну из своих реакций.
– А должна?
– Нет. Никогда.
– Ты любишь контролировать в постели все?
– Доставлять тебе удовольствие требует много концентрации. Зачем тебе лгать мне?
– Я никогда… – Шанель снова задержала дыхание, – не говорила, что буду так делать.
– Никогда? – переспросил Дамиан.
Она могла бы обвинить его в том, что он пользовался ее слабостью, но в этом не было смысла. Шанель ответила бы то же самое, если бы он спросил ее об этом посреди оживленной улицы.
– Никогда. – Ответ всегда бы оставался неизменным.
– Спасибо. – Дамиан не прекращал ласки, пока она не начала беспокойно двигаться под ним.
– Пожалуйста… – Шанель не была уверена, о чем просит.
Она хотела, чтобы он наконец-то вошел в нее, если бы это могло ослабить бурю, разгоравшуюся в ее теле. Но когда Дамиан чуть отстранился от нее, она поняла, чего он хочет.
Шанель вскрикнула, ее бедра приподнялись ему навстречу. Дрожь предвкушения очередной волны наслаждения прошла по всему ее телу.
– Мы… Разве ты не собираешься…
– Да, но только когда ты будешь готова к новому оргазму.
Когда он наконец-то вошел в нее, она вскрикнула. Однако он больше не беспокоился о том, что причинит ей боль. На его мужественном лице отражалось глубокое удовлетворение. Шанель не стала выражать недовольства. Он, возможно, не был так успешен со своей первой любовницей, но эту близость он сделал потрясающей.
Когда она начала двигаться ему навстречу, он утратил контроль над собой, высвобождая таящуюся в нем страсть. Она закричала от удовольствия, когда он взорвался в ней. Позже он снова был спокоен. Было трудно прочесть его эмоции.
– Тебе нужно сходить в душ.
– Мы не могли бы сделать это вместе?
– Твоя ванная комната не предназначена для общих утех.
Это не было предложением. Шанель не могла представить, что у него еще могли остаться силы для этого. Вслух она ничего не сказала. Принимая душ в одиночестве, она размышляла над тем, будет ли он еще в постели, когда она вернется в спальню.
Дамиан все еще был в комнате, когда она вернулась. От ее внимания не ускользнуло то, что он перестелил постель.
– Спасибо.
– Нам будет уютнее спать на чистых простынях.
Это живительное «нам» проникло в ее душу, словно порыв свежего ветра. Однако прежде чем Шанель успела что-то ответить на это, Дамиан направился мимо нее в ванную комнату:
– Теперь моя очередь идти в душ. Забирайся в постель.
– Ты сказал, что командуешь только в спальне.
– Где мы, по-твоему?
– Почему бы тебе просто не признать, что это синдром старшего ребенка в семье?
– Принято. – Он чуть помрачнел, но Шанель не могла понять почему.
Она хотела поддразнить его этим допущением, но мужчина уже скрылся за дверью ванной комнаты. Шанель не понимала, что с ним происходит, но он не хотел уходить. Было ли это хорошим знаком?
Интересно, он уже сожалеет о тех обещаниях, что дал ей, об общем будущем? Он понимает, насколько скоропалительными были его предложения? Может, он думает, что она собирается поймать его на слове?
Но Шанель не собиралась так поступать. И, наверное, ей следовало сказать ему об этом сразу.
Шанель решительно пересекла комнату и взялась за ручку двери. Ванная была заперта. Хорошо. Скорее всего, после всех переживаний и потрясений ей просто нужно лечь в постель. Любой разговор можно отложить до завтра.
После недолгого раздумья она достала из ящика мягкую пижаму оттенка мяты. Не самый соблазнительный наряд, зато очень уютный. Шанель еще не спала, когда Дамиан вновь присоединился к ней в постели. Обняв ее, он не смог сдержать удивленного восклицания:
– Зачем ты надела это?!
Потому что ей нужен был барьер между ними, доспехи, даже если бы это не была ее любимая пижама.
– Почему бы и нет?
– Потому что мне нравится чувствовать прикосновение твоей кожи, как и тебе самой.
– Я этого не знала. Я еще никогда не спала с мужчиной.
– Да, наверное, так будет лучше. Если бы мы еще занимались любовью, утром тебе было бы некомфортно.
– О… – Шанель не могла поверить, что он все еще хочет ее. Но это же хорошо? Значит, он и вправду…
– Не расстраивайся. Мы еще будем заниматься любовью. Много раз.
– Я рада. – Шанель действительно было приятно слышать подобное обещание. Некоторое время они молчали, прежде чем она сказала: – Спасибо за то, что сделал мой первый раз таким особенным.
– Я потерял самообладание.
Вот оно. Вот что так беспокоило его. Она чувствовала: что-то было не так.
– Но мне понравилось.
– Я мог сделать тебе больно.
– Но этого не случилось! И потом, мне было бы неприятно, если бы ты не отдался своим эмоциям так же, как это сделала я.
– Да? – Он был так удивлен, словно подобная мысль никогда прежде не посещала его.
– Конечно.
– Приятно это слышать. – Дамиан погасил свет, но она могла слышать улыбку в его голосе.
– Спи.
– Твое желание – закон для меня.
Шанель хотела было сказать что-нибудь едкое по поводу такой откровенной лжи, но собственный рот отказывался подчиняться. Она провалилась в сон, успокоенная его близостью.
Шанель была поражена тем, как быстро она привыкла спать в одной постели с мужчиной. Нет, дело было не в сексе, хотя она никак не могла привыкнуть к тому, какое наслаждение они получали в объятиях друг друга. Дамиан задавал тон в постели, но все это делалось для их общего наслаждения. Но даже просто спать вместе стало для нее чем-то новым. Это была близость совершенно иного толка. В скором времени Шанель стало трудно засыпать, если его руки не обнимали ее, если она не чувствовала рядом биения его сердца.