Растроганный Натан молча кивнул. Том погладил его по щеке, Натан покраснел.

— Итак, мы разъезжаемся, чтобы уже не расставаться, да?

— Вот именно. Я не хочу жить вместе с тобой, потому что мне важно, чтобы наша общая жизнь продолжалась.

Медленно, очень медленно Том наклонился к Натану и прикоснулся своими горячими губами к его губам. Наверху, среди веток, будто аплодисменты, захлопали крылья.

Когда поцелуй закончился и Натан, у которого перехватило дыхание, немного отдышался, он пристально вгляделся в лицо друга — его пьянил запах Тома и подступившее желание.

— Честно сказать, Том, хотя на первый взгляд кажется иначе, самый романтик у нас ты.

— Романтизм — это мудрость обладателей бурного темперамента.

6

Когда Патрисия осталась одна в пустой квартире, без Ипполита, который из осторожности счел за лучшее удалиться, и без дочери, удравшей по черной лестнице, она бродила как потерянная из комнаты в комнату, слушала веселые возгласы, доносившиеся с площади Ареццо, и вглядывалась в оставшийся вокруг, после этого испорченного праздника, беспорядок… Никаких сомнений: ей сегодня не повезло больше всех. И дочери, и жениха — и след простыл!

А ей наводить порядок да мыть посуду.

От разочарования она плюхнулась в кресло. Выключила свет и осталась сидеть в полумраке.

Ее жизнь разладилась. По поведению Альбаны ей стало ясно, что она не сможет удержать Ипполита. До сегодняшнего дня они виделись только украдкой — в ее квартире или в скромном кафе в квартале Мароль, они словно жили на необитаемом острове. А теперь с этим робинзонством покончено! Они вышли в огромный мир, с его опасностями и ужасами конкуренции. Альбана выдала ей в сконцентрированном виде то, что с ними произойдет: женщины всегда будут хотеть понравиться Ипполиту, бессознательно или намеренно.

Так вот, что ее ждет. Неуверенность, борьба, измена. Не считая еще и насмешек: Ипполит — красавец, Патрисия — толстуха. Сколько раз она слышала такое от других: «И как, спрашивается, такой парень мог выбрать настолько страшную подружку, в голове не укладывается!» Может, даже она сама когда-то такое говорила? Да наверняка…

А сам Ипполит… Пока он играет отважного рыцаря, который верен своей даме и оттолкнул малолетнюю Мессалину. А через месяц, через год — как-то он станет действовать со взрослой женщиной, которая окажется посмелее Альбаны?

Такое сокровище не задержится надолго в одних руках.

Она вздохнула.

И в эту секунду что-то в ней дрогнуло. Все кончилось. Она больше не верит. Ни себе, ни Ипполиту. И не верит в других людей и во все общество вместе — тоже. Иллюзии рухнули.

Чтобы уже окончательно себя добить, она отправилась в ванную. Взглянув в зеркало, она на мгновение даже себе понравилась, прическа явно была ей к лицу. Но это минутное удовлетворение принесло ей не меньше огорчения, чем радости. Ну и что с того, что к лицу? Наступает момент, когда женщине приходится выбирать между своим лицом и телом. Полнота спасла ее лицо — оно оставалось округлым, гладеньким, без морщин, но зато ниже Патрисия стала огромной. Хотя она так старалась последние несколько недель… Вкалывала, как десятиборец… Если этого не видно в зеркале, то изменения должны отразиться на экране весов. Она встала на площадку. Что?! Наверняка тут какая-то ошибка. Стрелка застряла на одном месте. Невозможно. Она сбросила всего полтора килограмма.

От гнева она стала лупить свое тело, молотить себя по животу, рукам, бедрам. Откуда этот целлюлит, который она сюда вовсе не звала?

С улицы донеслись звуки перебранки. Из страха, что в дело замешана Альбана, она метнулась к окну гостиной. Два парня в спортивных костюмах пререкались с парой в смокингах из-за места для парковки, которое и те и другие считали своим. Парни заводились и хамили по-страшному и уже стали орать на светскую пару, которая уговаривала их вести себя потише.

Патрисия испугалась, как бы не дошло до драки. Она вмешалась:

— У вас что-то случилось? Хотите, чтобы я вызвала полицию?

Светская пара подняла голову, а парни накинулись на Патрисию:

— На хрена нам полиция? Что ты к нам лезешь со своей полицией? Это наше место. Мы всегда тут паркуемся.

— Места для парковки никому не принадлежат, — парировала она.

— Слушай, бабка, исчезни и не лезь не в свое дело! Старым вешалкам в такое время уже спать пора!

— Не тревожьтесь, мадам, — крикнул мужчина в смокинге, чтобы разрядить атмосферу, — мы припаркуемся дальше.

Патрисия отшатнулась от окна и укрылась в гостиной. «Бабка»? Этого еще не хватало! Вот так, с первого взгляда, она уже бабка и старая вешалка? Ладно бы еще толстуха… но бабка?

Ее затрясло. Так, значит, она уже старая! Вот в чем причина всех ее неудач, вот что смущало ее весь вечер. Альбана в мини-юбке. Альбана, накрашенная до неприличия. Альбана, мурлычущая под взглядом самца. Альбана, ставшая сексуально привлекательной. Альбана подала ей сигнал, что она, ее мать, должна убраться с дороги, сойти с дистанции, ей уже пора на помойку.

Сердце у нее забилось. Она поднесла руку к груди. Ей все стало ясно: хотя они с Ипполитом одного возраста, но Альбана вполне могла бы оказаться вместе с Ипполитом, такой он был привлекательный, но при этом невероятно, чтобы какой-нибудь приятель Альбаны стал ухаживать за ней. Ее время подходит к концу.

Перед глазами у нее встала картинка: золотистые лучи света на белых цветах, положенных на гроб на похоронах Северины. Покой. И наконец-то она отдохнет.

И не к чему терять время.

Патрисия бросилась в свою комнату, встала на табурет и порылась на верхней полке шкафчика. Она нашла коробочку, которую искала, вытащила ее, открыла. Внутри было несколько флаконов с вероналом. Они дожидались там несколько лет. Когда в сорок лет она посоветовалась с доктором Жемайелем, он выписал ей барбитураты, чтобы легче засыпать, однако Патрисию не смущала бессонница — она охотно проводила это время за чтением; она купила снотворное и оставила его на полке на всякий случай…

И вот она явилась на свидание с теми прошедшими годами. Проглотив большую дозу этого лекарства, она заснет и больше не проснется. Безупречная смерть. Без страданий. И тело останется без повреждений. Близкие не увидят никаких ужасных картин, которые бы их травмировали. Чистая смерть.

Только не медлить! В таких делах только начнешь раздумывать — и ничего не выйдет.

Она прошла на кухню, высыпала таблетки из всех флаконов и аккуратно разложила на столе. Потом налила большой стакан воды и взяла первую таблетку.

В дверь позвонили.

Она остановилась. Открыть? Не отвечать? Ни на минуту не оставят в покое. Кто это может быть в такое время? Наверно, какая-то ошибка.

Позвонили снова.

А если это те два противных парня поднялись свести с ней счеты?