Наконец Хэмиш сумел снова сфокусировать взгляд. Теперь, когда не нужно было перекрывать Ригглза, неизвестный писал слова прямо в линзе левого глаза.
Пожалуйста, встаньте – опять непринужденно – и идите вслед за точкой-указателем.
Без дальнейшего внутреннего сопротивления (несносный докладчик уже очень надоел ему своей евгеникой) Хэмиш встал и направился к заднему выходу мимо офицеров службы безопасности, которые на этот раз на него и не взглянули. В этот миг в одном его глазу появилась желтая точка, которая неугрожающе пульсировала, маня его влево от зала.
Некоторые всю жизнь проводят там… в виртуальных слоях или «смешанной реальности». Они утверждают, что это помогает им больше сделать и больше испытать, но я отлично обхожусь без этого. Покажите мне погруженного в слои вавилонского мира человека, который достиг бы большего, чем я!
В то же время он дивился: как эти маленькие линзы получают откуда-то указания и при этом не дают себя обнаружить?
Может, ир линз взаимодействует со мной напрямую?
Он решил проверить. Проходя мимо мужского туалета, Хэмиш внезапно свернул туда. Любых удаленных руководителей все эти трубы в стенах должны поставить в тупик, особенно если используется слабый или поверхностный радиолуч.
«Отличная мысль, – заметили бегущие по линзе буквы. – И лучше вам облегчиться. Какое-то время вы можете быть заняты».
Старомодная скромность – еще одна причина, чтобы возненавидеть эти всевидящие штуки в глазном яблоке. Начав мочиться, Хэмиш старательно не смотрел вниз, поскольку не знал, могут ли те, другие, видеть через его линзы. Вместо этого он разглядывал табличку над писсуаром – еще один продукт «Лайфлайнер ЛТД», – обещавшую восстановление 93 процентов фосфора и 85 процентов воды при каждом смывании. Хэмиш печально поморщился. В его «Ужас-сити» эта самая экокомпания под слегка измененным названием играла роль главного злодея. Часть всемирного заговора Гадкой Монополии, цель которого – нажиться на фальшивом кризисе. Неосторожный выбор слов и судебные иски отняли у него тогда почти всю прибыль. Ну ладно.
Хэмиш чуть наклонился, чтобы направить струю прямо на логотип компании над сливом, потом застегнул молнию, вымыл руки и вышел. Желтое пятно ждало на прежнем месте.
– ALLONS-Y, ALLONZO [20] , – произнес он на случай, если линзы смогут считать его субвокальную реакцию. Ответа не было, поэтому он просто пошел вслед за точкой-проводником по другому коридору, вверх по широкой лестнице, потом вдоль другого коридора, через вестибюль в одну из множества музейных библиотек, которыми изобиловало поместье Глокус-Вортингтона: два этажа стеллажей с книгами, возвышающиеся почти до каменного потолка.
Ух ты! Я бы мог провести здесь неделю.
Он не удивился бы, если бы линзы снабдили все чудеса в этой комнате надписями, но все равно узнал за стеклом Библию Гутенберга, иллюстрированного Галена на латыни, ранние издания работ Гюйтнера. Другие книги оставались для него загадками. В отличие от общественных музеев здесь не было пояснительных ярлычков из бумаги или пластика. Очевидно, предполагалось, что вы сможете увидеть эти сокровища, только если вас сопровождает хвастливый член семьи.
Ну ладно. Задерживаться нельзя. Точка-указатель свернула в проход между полками, потом в конце этого узкого прохода закачалась перед узкой лестницей на верхний ярус. Когда Хэмиш подошел, точка прыгнула вверх, точно воздушный шар, вырвавшийся из рук.
Хэмиш остановился: лестница казалась неподходящей для его больших широких ступней, – но через несколько секунд пожал плечами и начал подниматься – быстро и даже лихо. По правде сказать, он наслаждался приключением.
Наверху он повернулся и несколько секунд ждал, чтобы точка догнала его, потом отступил в сторону, давая ей пройти и снова повести его – как будто это реальный предмет, а не эрзац. Не иллюзия, созданная пластиковым диском в его левом глазу. Увы, у них был только зрительный контакт, и потому точка-проводник оставалась двумерной, без псевдопараллакса ее трудно было заметить. Тем не менее Хэмиш прошел за ней в небольшую нишу, уставленную пыльными томами, многие из которых стоили больше всего его дома.
Точка превратилась в изображение плывущей бесплотной человеческой руки в зардозианской [21] белой перчатке; эта рука театрально повернулась и указала на нарядную резьбу на книжном шкафу темной древесины.
Пожалуйста, потяните эту резьбу на себя. Дверь откроется.
Неслышно пройдите через нее и закройте за собой ПОЧТИ до конца, но не позволяйте ей захлопнуться.
Хэмиша, сердце которого отчаянно колотилось, немного успокоило то, что голос старался оставить ему выход. Меньше похоже на ловушку.
Он погладил резьбу и подумал: способен ли кто-нибудь сегодня так изящно украсить древесину? Конечно, поборники так называемого «века дилетантов» утверждают, что можно возродить любое умение, мастерство и искусство прошлого – не с помощью машин, но усилиями восторженных любителей.
Хэмиш находил это утверждение неверным, высокомерным и даже отвратительным.
Он потянул там, куда указывала рука. Рычаг плавно, бесшумно повернулся на петле, и весь шкаф передвинулся на несколько сантиметров. Хотя он был уставлен тяжелыми томами, шкаф двигался легко – по-видимому, на современных креплениях. Внутри Хэмиш увидел темный проход.
Его правый глаз ничего не различал во мраке, зато левый углядел слабые очертания соединения пола со стенами, и это помогло Хэмишу идти. Он потянул за собой шкаф – почти закрыв его, и пошел вперед, вспоминая рассказы По.
Впереди прямо перед вами на уровне глаз в стене тяжелая панель.
Два метра. Теперь один.
Приложите руки туда, куда указывает моя рука.
Вытянув руку, Хэмиш почувствовал слабую нервную дрожь в пальцах. Даже зная, чего ожидать, он ощутил холодок, когда его рука прошла сквозь руку в перчатке, не встретив физического сопротивления. Трудно подавить миллионолетние инстинкты.
Возьмитесь за засов.
Осторожно тяните панель влево, пока не появится щель.
После паузы появился добавочный призыв к осторожности.
Можете смотреть, но не издавайте ни звука.
Он отодвинул в указанном месте деревянную заслонку и чуть склонил голову, неудобно пригнувшись.
Уровень глаз. Верно. Для человека ниже ростом.
С той стороны было темно, но его глаза быстро привыкли, даже правый, которому не помогали. Вскоре Хэмиш разглядел другую комнату – с богатыми панелями на стенах, с каменным сводом, как в библиотеке у него за спиной. Вдоль стен ниже его во множестве ниш стояли мраморные и бронзовые статуи; выше тоже были ниши со статуями – второй ярус балконной колоннады. Сейчас Хэмиш смотрел сверху вниз, со второго яруса, из-за скульптуры – какой-то индийской танцовщицы или богини с вызывающей страсть фигурой, тонкой талией и всего одной парой рук.