Исследовать границы опыта, того, что можно и правильно… даже закона. Долг, более важный, чем просто филантропия. Чтобы весь мир испытал живительное действие зависти.
«Взгляни на историю, сын, – однажды сказал Джейсон Хакеру. – Прогресс обеспечивают те, кто стремится сравняться с другими. С другим государством, с другой компанией, с теми, кто тебя превосходит, с Джонсами за соседней дверью. Наша роль – наша трудная задача – быть этими Джонсами! Пусть все завистливые ублюдки попробуют сравниться с нами.
Это очень важная работа, Хакер. Хотя сомневаюсь, что нас поблагодарят».
Да, отец, конечно, был первый сорт. Вот мама – совсем другая история.
Несколько коротких минут, пока капсула поднималась к высшей точке своей траектории, все казалось мирным. Глядя по очереди то на сверкающую пыль Млечного Пути, то на живую панораму Земли внизу, Хакер чувствовал, как замедляется его поток мыслей, он распознал вмешательство – интерлюдию – шампанского.
«Другие – миллиарды – сумели забыть эту мечту. И помогли им в этом профессиональные астрономы, превратившие исследование космоса в бездумную одержимость. В глупость. В скучное занятие.
Есть и другие представители моей касты, которые покупают дневные перелеты на борту роскошных космических шаттлов… или праздно отдыхают в невесомости «Высокого Хилтона». Тратят, ничего не зарабатывая. Пускаются в приключения, ничем не рискуя. Добиваются «достижений», палец о палец не ударив».
Хакер потер мозолистую тыльную сторону кисти, покрытую ожогами от сварки и шрамами от долгих часов работы в мастерской, где он помогал специалистам создавать этот корабль из ничего. Ну не из ничего, а из хорошего материала. Впрочем, невелика разница.
«Но мало кто, подобно мне, возвращает романтику».
Сквозь прозрачный бриллиантовый купол он разглядел блестящую точку, быстро движущуюся на фоне неподвижных созвездий.
Помяни черта… Но нет, это не «Хилтон». Слишком сильно отражает. Должно быть, старая космическая станция. Все еще движется по орбите. Управляемая немногими профессионалами и одержимыми учеными – за счет общества.
Как будто в этом есть хоть какой-то смысл.
Посмотрим на последние четыре тысячелетия. Разве было хоть какое-то развитие или реальное продвижение вперед, которое бы не поддерживала аристократия? Бьюсь об заклад…
Внезапно капсулу осветило резкое, слепящее красноватое сияние. Хакер поднял руку и поморщился.
– Какого дьявола?
Он выругался вслух, чувствуя, как вибрируют голосовые связки, – уши у него были заткнуты. Звуковой имплантат в челюсти передал сигнал компьютерной тревоги.
ПОЛУЧЕНО ЛАЗЕРНОЕ СООБЩЕНИЕ.
Неожиданное подозрение подтвердилось, когда на приборной панели загорелся голографический экран. Навстречу Хакеру словно плыл, улыбаясь, напыщенный белобрысый осел лорд Смит. Дурак не только откинул лицевую пластину, но вовсе снял шлем, нарушая все существующие правила. Несмотря на сложнейшую работу биоскульптора, лицо баронета казалось перекошенным – такое с некоторыми проделывает невесомость, – искривленный рот выплевывал слова и брызги слюны.
– Попался, Сандер! Ты покойник!
Хакер нажал на зуб и передал субвокальный ответ:
– О чем ты, Смит?
Пока он читал, имплантат Хакера воспринял смех аристократа, отчего у Хакера возникла дрожь в челюсти.
– Ты у меня на мушке. Будь это в реале, ты уже был бы лососем на моей тарелке.
До Хакера дошло…
«Космическая война», в которую новички играли на тренировке, вместо того чтобы слушать нас, стариков. Им нужны не просто гонки на ракетах, им нужно волнение и соревнование. С перестрелкой в апогее.
Идиотство. По десяти причинам.
– Ты дурак, Смит! Я не играю в твою проклятую игру. Вскоре начнется спуск. Необходимо строго соблюдать…
Белобрысый усмехнулся.
– Типичная трусость нувориша. Я знаю, ты обучался на тренажере. Ты знаешь, как это делается, и твой корабль оснащен необходимым оборудованием. Ты просто трусливый лицемер.
Оскорбляет – нарочно, чтобы вывести его из себя. Хакер знал, что не должен обращать внимания на насмешки.
Но никто не смеет называть Сандера нуворишем!
Моя бабушка работала и получала прибыль в «Полароиде», потом в «Ксероксе», потом в «Майкрософте». Она дешево купила «Вирджин» и «Телекрэм» и дорого продала, когда твоя семья все еще оплакивала Кромвеля в палате лордов.
Руки взметнулись, вызывая подпрограммы, и те развернули его лазер, используя коротковолновой радар, чтобы отыскать в ионном облаке Смита. Да, Хакер провел немало времени в учебном лагере на тренажере «Звездные вой-ны». Кто бы устоял перед таким искушением?
– Не стоит, Сандер. Только посмотри!
Пятно на экране радара сместилось, разбилось на множество приманок… старая уловка в электронных играх, и Хакер сразу ответил на него программой свертывания изображений. Так легко не уйдешь.
Краем сознания он отметил, что начался спуск в атмосферу. Вокруг теплового щита над его головой начало появляться мерцание, затемнявшее звезды. Идет последовательная проверка систем…
…но сколько раз он проходил через нее со своей командой? Сто? «Пусть капсула делает свое дело, – решил он. – Ир в некоторых отношениях умней меня».
Тем временем грубиян голубых кровей продолжал насмехаться. Когда Хакер пробил его электронную маскировку, Смит с помощью маневра уклонился и повернул, чтобы не дать прицелиться.
Тупица! Ты перенапрягаешь систему! Сейчас твой ир должен заниматься только спуском.
Лицо на экране с каждой секундой становилось все более возбужденным и безумным.
– Давай, Сандер. Это все, на что ты способен? Выскочка, мальчик на побегушках!
Хакер замолчал и моргнул. Он понял. Даже баронет не может быть так глуп. Что-то неладно.
Он перестал управлять прицелом и послал предупреждающий сигнал.
– Смит, немедленно надень шлем! Думаю, тебе не хватает кислорода. Сосредоточься на пилотировании или полностью переключись на авто…
Бесполезно. Человек на экране все больше распалялся, расходился… словно обезумел. Из его рта лились слова – насмешливые, написанные большими буквами, вращающиеся, словно в циклоне. Дурак еще несколько раз погладил лазером капсулу Хакера, после каждой такой «победы» насмешливо выкрикивая.
– А теперь coup de grâce [4] … Сандер!
Хакер быстро принял решение. Лучше всего для этого парня убрать то, что отвлекает. Поэтому, сильно прикусив зуб, он обрубил все контакты. И, избавившись от насмешливой гримасы, почувствовал, как улучшилось настроение.