То, что точно не запрещено*, автоматически разрешено!
(* Запрещено на справедливом основании суверенным и справедливым законом.)
Мейлин слышала эту фразу и раньше. Она попробовала вспомнить, и это усилие запустило поисковые программы сетевых очков. Мейлин вздрогнула, услышав бестелесный голос.
«Восемнадцать лет назад группа защитников прав человека потребовала, чтобы этот принцип воплотили в знаменитом международном Великом Договоре, решительно и бесповоротно отвергнув противоположную традицию большинства человеческих обществ: все, что специально не разрешено, должно считаться запрещенным.
Активисты считали эту смену догмы еще более важной и фундаментальной, чем свобода слова. С тех пор некоторые социальные психологи укрепились во мнении, что эта реформа напрасна, поскольку затрагивает не точку зрения закона, а глубоко укоренившееся культурное предубеждение.
Приняв этот принцип, профессиональные гильдии и аристократические группы всего мира смогли добиться узаконения сословий…
Мейлин сумела прервать эту подробную лекцию, которая ей не слишком помогла. Та же проблема возникла и с другими вир-баннерами, покачивавшимися на эрзац-ветру:
Все человеческие существа – даже лидеры – генетически склонны к обману
и
Критика – единственное средство против ошибок
Конечно, можно пойти дальше. Бесконечное море определений, объяснений и комментариев, доступных даже малообразованной женщине. Так, значит, демонстранты хотели заманить зрителей учиться? Может ли что-то настолько неопределенное быть целью молодежной демонстрации? Проникать в мозги молодежи, сердить родителей неопределенностью протеста детей?
Каков бы ни был ответ, Мейлин потеряла терпение.
Китайцы всегда отличались честностью, говорили что думают и думали что говорят. Но теперь, став величайшей державой мира, мы соскальзываем на традиционный азиатский путь? Пряча побуждения и цели за слоями докучливого символизма?
«Во всяком случае, – с некоторым удовлетворением подумала она, – люди забудут об этих ребятах, как только возобновится Конференция по Артефакту».
Подойдя к стене ближайшего здания, она сосредоточилась на навигационном мигании, чтобы уйти с этого причудливого вир-уровня и вернуться в благословенную простоту десятого слоя, где дружелюбная желтая стрела поведет ее назад, к морской стене, отделяющей богатых жителей Шанхая от темных грозных приливов. А оттуда к стоянке водных такси, где она сможет поесть, прежде чем заказать маршрут…
Неожиданно прямо перед ней что-то появилось. Символ, сообщающий, что идет прямая трансляция сообщения. Символ поражал извещением о срочности… и цветными полосками, обозначающими принадлежность к официальной власти. Слегка нервничая, Мейлин посмотрела на полосатую иконку и мигнула, подтверждая согласие ответить. И сразу поверх уличного движения и пешеходов появилось лицо и верхняя часть торса – строгий мужчина в мундире.
«Пяо Мейлин. Меня зовут Цзин Пуван, я из службы государственной безопасности. Мне пришлось потратить немало времени и сил, чтобы отыскать вас».
Это прозвучало как упрек.
«К счастью, мне удалось воспользоваться Сеткой, чтобы найти вас по рисунку роговицы, как только вы начали пользоваться очками. Нам необходимо срочно встретиться и побеседовать о вашем супруге…»
Мейлин почувствовала, что у нее пересохло в горле; она споткнулась. Маленький Сяоен, к этому времени уснувший, заворочался в слинге и сжал крошечные кулачки.
– Что… что случилось?
Ей пришлось говорить вслух, чтобы точно знать – очки ее услышат. Несколько прохожих удивленно посмотрели на нее: бывают же такие невоспитанные! Говорить вслух, беспокоя других в общественном месте? Ужас!
Однако у Мейлин не было даже микрофона в горле и выбирать ей не приходилось.
– Что у вас нового о нем?
«Никаких новостей, – ответил правительственный чиновник. – Я хочу обсудить с вами, как спасти его от дурного общества, в котором он оказался. Как вернуть его в объятия его любимого государства».
Мейлин, боявшуюся, что новости плохие, окатило волной облегчения. Отвернувшись к ближайшей кирпичной стене, она тихо ответила:
– Я… уже рассказала другим офицерам все, что знала. Машины и препараты подтвердили, что я не лгу. Не знаю, что я смогу добавить.
Мейлин говорила об этом без сожалений и не чувствовала себя предательницей. Сянбин сказал ей, что, если им будут интересоваться власти, она должна во всем сотрудничать с ними. Ведь ничего из того, что она скажет, для него не опасно. С той минуты, когда он уплыл с пингвином-роботом, и до настоящего времени не было никаких оснований считать, что он совершает что-то противозаконное.
«Да… – Мужчина на мгновение посмотрел в сторону, кивнул и снова повернулся к Мейлин. Она подумала: с какой точки он на нее смотрит? Хотя его изображение появилось на внутренней стороне ее очков, он, вероятно, использовал камеру на фонарном столбе, как раз над нею. – Мы бы хотели снова поговорить с вами, – объяснил он. – Нужно всего несколько минут, чтобы прояснить одно-два противоречия. После этого мы отвезем вас домой за счет государства».
Что ж. Перспектива, кажется, соблазнительная. Не придется брести через весь Восточный Пудун, таща покупки и малыша, который с каждой минутой становился все тяжелее.
– У меня есть контактный код инспектора Ву, которая допрашивала меня в последний раз. Позвонить ей, чтобы организовать встречу?
Цзин Пуван покачал головой:
«Нет. Мой отдел не может тратить время на прохождение через местные органы. Вопрос относительно незначительный, но его нужно решить немедленно, это приказ из столицы».
Мейлин с трудом сглотнула.
– Куда идти?
«Позвольте дать вам координаты ближайшего полицейского участка. Офицеры проведут вас в помещение для свиданий и предоставят освежающие напитки. Я отправлю к вам навстречу свой голоаватар. Потом машина отвезет вас домой».
Ее очки немедленно перестроились на пятнадцатый слой, пробежали цифровые коды, и перед Мейлин материализовалась желтая стрела, указывавшая, что ей нужно дойти до конца квартала и повернуть налево.
– Надеюсь, инспектор Ву довольна моим сотрудничеством, – сказала Мейлин, начиная путь в указанном направлении.
«Об этом не беспокойтесь, – заверил ее полицейский. – Скоро встретимся».
И его лицо исчезло.
Некоторое время, чувствуя тоскливое одиночество, Мейлин шла по стреле. Нехорошо привлекать к себе внимание властей – хотя инспектор Ву и ее технические специалисты были вежливы и ничем ей не угрожали во время разговора, когда на берег рядом с маленьким домом, который они построили вместе с Сянбином, опустился большой сверкающий вертолет.