– За нашего умелого пекаря! – Он чокнулся с ней. – Итак, ты довольна выручкой?
– Очень. Мы продали почти все, и люди уже начинают делать заказы.
– Замечательно.
– Я знаю. Я это сделала! – восторженно воскликнула Милла. – Мы это сделали. – Затем она уставилась в свой бокал, и ее лицо посерьезнело. – Итак, – произнесла она с немного нервной улыбкой. – Ты собираешься мне сказать, почему ты на самом деле сюда вернулся?
– Я же уже сказал, что соскучился по тебе.
Ее глаза расширились, щеки порозовели.
– Мне хорошо с тобой, Милла. Всегда было хорошо.
Ее улыбка задрожала и исчезла. Она задумчиво посмотрела в бокал и сделала глоток вина.
– Рада это слышать, Эд. Мне тоже хорошо с тобой, но я хочу понять больше. Полагаю, этот твой визит тоже будет коротким? Ты ведь у нас птица высокого полета, не так ли? Как ты можешь себе позволить находиться здесь, когда ты только что с трудом спас свою компанию от поглощения?
– Это справедливые вопросы, и я хочу тебе на них ответить. Я давно собирался все тебе объяснить, но это долгая история.
– Я с радостью тебя выслушаю.
Милла наполнила две глубокие тарелки пастой, они сели за стол, и Эд за ужином рассказал ей о Мэдди Браун, которую всегда любил его отец. О своих бабушке и дедушке и счастливых летних каникулах на их ферме у реки Каламазу.
– Всю свою жизнь я только и делал, что пытался угодить отцу. Я работал день и ночь в семейной компании в надежде получить с его стороны хоть малейший знак одобрения. И вот во время этой истории с поглощением я неожиданно понял, что у меня не лежит душа к управлению компанией. Если бы я не беспокоился о благополучии наших сотрудников, я бы отказался от борьбы за компанию.
Милла уставилась на него широко распахнутыми глазами:
– Но ведь ты всегда был так предан «Кавено Энтерпрайзис».
Эд тяжело вздохнул:
– Я испытал шок, когда понял, что мой отец создал «Кавено Энтерпрайзис» только для того, чтобы показать бросившей его женщине, на что он способен. Но еще больше меня потрясла легкость, с которой он отказался от дела всей своей жизни.
– Ради Мэдди Браун?
Эд кивнул.
Поднявшись, Милла собрала грязную посуду и отнесла ее в раковину.
– Что будет дальше с компанией?
– Перед своим отъездом мы провели новые переговоры с Кливерами и согласились передать им компанию при условии, что ни один наш сотрудник не будет уволен.
– Вы отдали им свою компанию?
– Да.
– И после этого ты сразу отправился сюда?
– Да.
Милла недоверчиво покачала головой.
– Но это же безумие. Тобой двигали эмоции. Ты недостаточно тщательно все обдумал, – сказала она, ходя взад-вперед.
– Все в порядке, Милла. Тебе не нужно из-за этого переживать. – Эд попытался к ней прикоснуться, но она отстранилась.
– Прости. Я обеспокоена. Разве я могу не беспокоиться? Когда ты впервые сюда приехал и узнал о моих планах, ты сказал, что это всего лишь спонтанная реакция на разрыв с Гарри и потерю ребенка. Возможно, ты был прав, но я довольна своим выбором. Мне кажется, что с тобой сейчас происходит то же самое. Ты слишком эмоционально реагируешь на решение твоего отца.
– Возможно, но эта реакция кажется мне правильной.
– Но… – Закрыв глаза, Милла прижала пальцы к вискам. – Не думаю, что я способна сейчас переварить все то, что ты мне рассказал.
– У тебя был трудный день. Милла. Прости, я не хотел добавить тебе забот. – Эд почесал небритый подбородок. – Возможно, тебе нужно хорошенько выспаться. Если хочешь, я забронирую номер в гостинице.
– Я уже сделала это, пока ты спал.
Похоже, он опять все испортил. Он собирался постепенно делиться с ней своими планами и надеждами, а вместо этого переспал с ней в первый же день и выпалил все как на духу.
«Отличная работа, тупица».
Ему хотелось продолжить свое объяснение и успокоить ее, но он знал, что Милла очень устала. Поэтому ему оставалось лишь надеяться на то, что в ближайшее время он все-таки сможет убедить ее в том, что она ему небезразлична. Что он никогда не сделает ей больно.
– Я схожу за своими вещами, – сказал он, быстро поднялся наверх и вернулся с сумкой.
Милла выглядела расстроенной.
– Если бы ты остался здесь на ночь, Эд, завтра об этом уже знал бы весь город.
– Я понимаю, – ответил он, надевая куртку. – Нам лучше избегать сплетен.
Милла открыла дверь. На улице по-прежнему шел дождь и дул сильный ветер, и она нервно закусила губу.
– Жители города засыпали меня вопросами о красивом американце.
Эд не смог сдержать улыбку.
– Все в порядке. Тебе нет необходимости оправдываться. – Он поцеловал ее в щеку: – Не думай ни о чем и выспись как следует.
Она кивнула:
– Ты тоже.
– Увидимся утром, – попрощался Эд и вышел в ночь с мрачным предчувствием того, что счастье снова ускользает у него из рук.
Закрыв дверь, Милла прислонилась к ней спиной и закрыла глаза. Умом она понимала, что поступила правильно, отослав Эда в гостиницу. Что ей нужно было как-то себя защитить. Но ее сердце не хотело с этим соглашаться.
«Не думай о нем. Ложись спать».
Ей действительно нужно хорошо выспаться. Завтра у нее будет не менее напряженный день, чем сегодня.
«Но как я смогу уснуть?» – подумала она, поднимаясь по лестнице. Через несколько часов сюда снова придет мужчина, который украл ее сердце.
Она поступила опрометчиво, позволив ему овладеть ею до того, как она смогла задать ему мучившие ее вопросы. Если бы только она услышала его странную историю до этого…
Новость о том, что Эд ушел из семейного бизнеса, не укладывалась у нее в голове. Она чувствовала себя виноватой в том, что непреднамеренно завлекла его сюда. Она подавала ему неправильные сигналы? Или, может, сигналы были правильные?
Эда к ней влечет. В этом можно не сомневаться. Он здорово помог ей утром в пекарне и обещал прийти снова, но как надолго его хватит?
Она твердо решила обосноваться здесь и трудиться изо дня в день в пекарне. Эду быстро наскучит этот маленький городок, и он утратит свой интерес к ней.
Хуже всего то, что она безнадежно в него влюбилась. Как она могла совершить такую непростительную ошибку?
Будильник зазвонил в три часа.
Вылезая из постели, Милла запретила себе думать о часах, проведенных без сна. Быстро одевшись, она причесалась, сбрызнула лицо холодной водой и поспешила вниз. Так же, как и вчера, она включила свет и чайник. И, как и вчера, раздался стук в дверь.