— Мне надо было повидаться с тобой.
— Присаживайся, Руни. Чаю или кофе?
— Дженни! — Сегодня Руни была сама определенность. — Я причинила тебе вред, но постараюсь возместить ущерб.
— Как ты могла причинить мне вред?
Глаза Руни наполнились слезами.
— Ты здесь, и мне стало гораздо лучше. Молодая красивая девушка, с которой можно поговорить, которую можно научить шить. Такое счастье для меня. И я тебя нисколечко не виню за встречу с ним. С Крюгерами жить непросто. Каролина это выяснила. Так что я понимаю. И я не собиралась говорить об этом, ни в жизнь.
— О чем говорить? Руни, не из-за чего так расстраиваться.
— Есть из-за чего, Дженни, ой как есть. Вчера ночью на меня опять нашло. Знаешь, я же просто болтаю, но в этот раз сказала Клайду, как в тот понедельник вечером, после годовщины смерти Каролины, пришла показать тебе синий вельвет, чтоб посмотреть, понравится тебе оттенок или нет. Было поздно, почти десять. Но годовщина же только прошла, и мне не сиделось. А я подумала - только гляну, не горит ли свет на кухне. А ты как раз садилась в белую машину. Я видела, как ты садилась. Видела, как вы с ним поехали к берегу, но клянусь, Дженни, я не собиралась рассказывать. Не могла я тебе сделать плохо.
Обняв дрожащую женщину, Дженни сказала:
— Знаю, что не собиралась.
«Я все же поехала с Кевином, — подумала она. — Поехала. Нет, не верю. Не могу поверить».
— А Клайд говорит, его долг - сказать Эриху и шерифу, — всхлипывала Руни. — Утром я сказала Клайду, что все выдумала, что запуталась, но Клайд говорит, он помнит, что тогда ночью проснулся, а я как раз вошла с тканью под мышкой, и он разозлился, что я ухожу. Он собирается поговорить с Эрихом и шерифом. Дженни, я совру ради тебя. Мне все равно. Но у тебя из-за меня проблемы.
— Руни, — осторожно начала Дженни, — постарайся понять. Думаю, ты ошибаешься. В тот вечер я лежала в постели. И никогда не просила Кевина приехать сюда. Ты не солжешь, если скажешь им, что запуталась. Обещаю тебе.
Руни вздохнула:
— Мне бы сейчас кофейку. Дженни, я тебя люблю. Иногда, когда ты здесь, я начинаю верить в то, что Арден не вернется и что однажды я с этим свыкнусь.
Позже они все пришли в дом: шериф, Эрих и Марк. Почему Марк?
— Миссис Крюгер, вы знаете, зачем мы здесь.
Дженни внимательно слушала, как они говорят о ком-то другом, о незнакомой женщине, которая села в машину и уехала, и это видели.
Эрих больше не казался рассерженным - лишь печальным.
— Конечно, Руни хочет взять назад свои слова, но мы не могли утаить эту информацию от шерифа Гундерсона.
Муж подошел к ней, обхватил ладонями ее лицо, пригладил волосы.
Интересно, подумала Дженни, почему у нее такое чувство, словно ее публично раздевают донага.
— Родная моя, — продолжал Эрих. — Эти люди - твои друзья. Скажи правду.
Дженни взяла его за руки и отвела их от лица. Иначе она бы задохнулась.
— Я сказала ту правду, какая мне известна, — отозвалась она.
— Миссис Крюгер, у вас бывали какие-нибудь приступы? — Голос шерифа был не лишен доброты.
— Однажды у меня было сотрясение мозга.
Вкратце она рассказала об аварии. И все время чувствовала изучающий взгляд Марка Гарретта. «Наверное, он считает, что я все это выдумала», — решила Дженни.
— Миссис Крюгер, вы по-прежнему любили Кевина Макпартленда?
«Как ужасно спрашивать об этом в присутствии Эриха», — подумала Дженни. Как это унизительно для него. Если бы только она могла уйти. Забрать девочек. Оставить его разбираться с собственной жизнью.
Но она носит его ребенка. Эрих полюбит своего сына. Родится мальчик. Она уверена в этом.
— Не так, как вы думаете, — ответила Дженни.
— Разве не правда, что вы на людях выражали свои нежные чувства к нему, даже шокировали официантку и двух клиенток «Гроувленд Инн»?
Дженни чуть не рассмеялась.
— Легко же их шокировать. Когда я уходила, Кевин поцеловал меня. Я его не целовала.
— Спрошу по-другому, миссис Крюгер. Когда объявился ваш бывший муж, вы разве не расстроились? Разве он не был угрозой вашему браку?
— О чем вы?
— Вы изначально сообщили мистеру Крюгеру, что вы вдова. Мистер Крюгер - богатый человек. Он удочеряет ваших детей. А Макпартленд вроде как мешал вашим планам.
Дженни взглянула на Эриха. Она готова была сказать, что в документах на удочерение стоит подпись Кевина, что еще до свадьбы Эрих знал о нем. Но какой смысл? Эриху и так тяжело, не хватало еще, чтобы его друзья и соседи узнали, что он солгал им. Дженни избежала ответа на прямой вопрос.
— Мы с мужем пришли к полному согласию. Мы не хотели, чтобы Кевин приезжал в дом и огорчал детей.
— Но официантка слышала, как он сказал вам, что не сдастся, что не позволит удочерить девочек. Она слышала ваши слова: «Предупреждаю тебя, Кевин». Так он все же был угрозой вашему браку, так ведь, миссис Крюгер?
Почему Эрих ей не помогает? Взглянув на него, она заметила, что его лицо потемнело от гнева.
— Довольно, шериф, — твердо произнес он. — Ничто и никогда не могло бы повредить нашему браку, и уж, конечно, не Кевин Макпартленд, живой или мертвый. Мы все знаем, что Руни психически больна. Моя жена отрицает, что была в той машине. Вы готовы предъявить обвинения? Если нет, я требую прекратить оскорблять ее.
— Ладно, Эрих, — кивнул шериф. — Но должен предупредить вас. Есть вероятность, что следствие возобновят.
— Если это произойдет, мы готовы участвовать.
До какой-то степени Эрих защитил ее. Дженни поняла, что его сухой подход к делу удивил ее. Неужели он готов смириться с дурной славой?
— Я не говорю, что следствие возобновят обязательно.Я не знаю, изменят что-то показания Руни или нет. Мы далеко не продвинемся, пока миссис Крюгер не начнет вспоминать, что же в точности произошло. Вряд ли хоть один присяжный усомнится в том, что в какой-то момент она все же была в той машине.
Эрих проводил шерифа до машины, возле которой они побеседовали несколько минут.
Марк отстал от них.
— Дженни, я хотел бы записать тебя на прием к врачу.
На его лице читалась искренняя забота. Интересно, о ней или об Эрихе?
— Полагаю, к психиатру?
— Нет, к хорошему старомодному семейному доктору. Знаю одного в Уэверли. Ты плохо выглядишь. У тебя определенно был стресс.
— Думаю, с врачом я повременю, но все равно спасибо.
Дженни нужно было выйти из дома. Девочки играли в своей комнате. Поднявшись на второй этаж, она собрала их.