– Как же так? Ты хочешь сказать, что не знаешь, кто живет в соседнем особняке?
– Понятия не имею. Во-первых, словосочетание «дружные соседи» осталось в прошлом, а времена и нравы, как известно, очень меняются. Сейчас люди, живущие на одной лестничной площадке, не здороваются. А что тогда говорить о загородных домах? Всех интересует только собственный участок, а что там, за его пределами, мало кого интересует. Во-вторых, это не мой дом, и не я его хозяин.
– Как не твой дом?
– Вот так.
– А что ты тогда здесь делаешь?
– Это дом моего друга. Я сам здесь неделю живу. Мне нет дела до его соседей. Друг дал ключи от дома, велел собаке слушаться меня, и все. Я бывал здесь несколько раз раньше.
– Ты хочешь сказать, что с тех пор, как я попала на твой участок, меня никто не искал?
– А кто должен был тебя искать?
– Ты не ответил на мой вопрос.
– Да никто тебя не искал. Никто не звонил, не приходил и уж тем более не давал мне денег, как ты подумала.
От волнения я уронила хрустальную вазу на пол и затряслась, словно в лихорадке. Прикрыв рот ладонью, я растерянно посмотрела на разбитую вазу и прошептала:
– Я не хотела…
– Подумаешь, это же просто ваза.
– Ты не сердишься?
– Нет.
Феликс обнял меня за плечи и притянул к себе. Я положила голову ему на грудь и замолчала. Так мы простояли несколько минут.
– Здесь ты в безопасности, – наконец нарушил молчание Феликс.
– Мне жутковато.
– Не беспокойся. Лорд не пустит никого в дом.
– Ты не знаешь этих людей: они не остановятся ни перед чем. Сейчас приедет Али, и они возьмут этот дом штурмом. Нужно вызвать милицию. Там же Машка. У тебя есть телефон?
Феликс слегка меня отстранил, достал из кармана мобильник и протянул мне.
– Звони.
– Как вызвать милицию?
– Ноль два.
– Точно, ноль два. Совсем из головы вылетело.
– Тебе набрать?
– Нет. Я сама.
Взяв в руки мобильный, я набрала нужные цифры и… сбросила звонок.
– Ты что? – непонимающе посмотрел на меня Феликс.
– Нет. В милицию звонить нельзя.
Я вернула телефон Феликсу. Звонок в милицию – это палка о двух концах. Конечно, только милиция может спасти Машку, но ведь я могу угодить в тюрьму… Сегодня ночью я убила человека, а любое убийство влечет за собой наказание. Мне будет трудно доказать, что я всего лишь действовала в целях обороны. Я же только начала жить… Какая, к черту, тюрьма?!
– Твой пистолет я подобрал и спрятал, – прервал мои размышления Феликс.
– Какой пистолет?
И тут же я вспомнила, что лезла на дерево, не выпуская Жориного пистолета из рук. В тот момент, когда прыгнула, он выпал. А ведь пистолет мог бы мне пригодиться в тот момент, когда на меня нападала собака.
– На нем кровь была, – словно читал мои мысли Феликс.
Ну, конечно, ведь именно пистолетом я нанесла сокрушительный удар деду по голове!
– Я его замотал в полотенце и спрятал. Может, лучше от него избавиться? Он паленый?
– Что значит «паленый»?
– На нем висит какое-нибудь убийство?
– Думаю, что не одно. Но я из него не стреляла.
– Почему на нем кровь?
– Я негодяя одного по голове рукоятью звезданула. – Я отвела глаза в сторону, стараясь не встречаться с Феликсом взглядом.
– И что стало с этим человеком?
– Я его подушкой задушила. Сначала ударила, а потом подушкой придавила.
Феликс кашлянул и отодвинулся от меня.
– Ты что?
– Ничего.
– Ты меня боишься, что ли?
– Я что-то плохо понимаю, кто ты такая. А еще я очень хочу спать. Я всю ночь с тобой просидел.
– Так ложись…
– А ты меня подушкой не задушишь? – ухмыльнулся Феликс.
– А это уже не смешно.
Я осмотрелась по сторонам и увидела на стене зеркало. Вглядевшись в свое отражение, я вскрикнула:
– Неужели это я?!
– Ну да. Лорд тебя немного потрепал. Да и упала ты капитально: губу разбила, плечо. Вполне возможно, что заработала сотрясение мозга.
– А у меня не перелом? – Я указала на больную руку.
– Я смотрел. Думаю, что у тебя просто очень серьезный ушиб. – Феликс протянул мне махровый халат и устало предложил: – Оденься. Ты вся дрожишь. Тебе бы тоже не мешало поспать.
– Я уже выспалась.
– Ты посмотри на себя. Ты очень слаба. Иглу капельницы зачем-то выдернула, ведь я лекарство еще не докапал.
– Феликс, ты ложись, а мне нужно подумать. Можно, я у тебя побуду? Ты же меня пока не выгоняешь?
– Да куда тебя гнать в таком виде? Тебе, по-хорошему, в больницу надо.
Я молчала, потому что не могла больше выдавить из себя ни слова. В голове стояла звенящая пустота, подташнивало. Не обращая внимания на Феликса, я села на пол и обхватила руками колени. В памяти пронеслись все произошедшие за последнее время события: внезапная смерть Руслана, Машка, оставшаяся без жениха, авария за городом, пансионат, разговор с братками и знакомство с Жорой… Затем подмосковной особняк… Убийство… Побег… Злющая собака… Томящаяся в подвале Машка, которую необходимо срочно вызволить.
Я подумала, что сейчас на одной чаше весов жизнь моей подруги, а на другой – убийство, за которое меня могут осудить. Я могу жить тихо, спокойно и не отвечать перед законом, только о дальнейшей Машкиной судьбе ничего никому не будет известно. Моя подруга в беде, а я поступаю подло и думаю не о ней, а о себе. А ведь она так нуждается в моей помощи! Получается, что я предала ее, пойдя на поводу у собственной трусости. Сейчас самое время подумать о ней. Сначала о ней, а уж потом о себе. В конце концов, я могу найти хорошего адвоката, который сможет за меня постоять и попробовать доказать, что убийство было совершено в целях самообороны или, на худой конец, по неосторожности. Хотя, конечно, невозможно по неосторожности ударить человека пистолетом по голове, а затем по такой же неосторожности его задушить.
Если я ценю дружбу и умею дружить, значит, сейчас я должна подумать о Машке, а уж потом – о себе. Получается, что вместо того, чтобы помочь лучшей подруге, я просто теряю время и ищу оправдания собственной трусости.
– Дай телефон, – вновь попросила я Феликса.
– Будешь звонить в милицию? – прочитал он мои мысли.
– Да, – кивнула я и, задыхаясь от волнения, принялась набирать номер.