У меня теперь холодные губы и чужое лицо. Я так мечтала, что у нас будут дети, но меня накрыла смерть. Я умерла. Меня больше нет. Иногда я брожу по кладбищу. При жизни я всегда обходила его стороной, а теперь мне нравится по нему гулять. Иногда я смотрю на свою могилу. Здесь пахнет землей. Мне очень нравится этот запах. Когда я брожу по кладбищу, а это чаще всего бывает ночью, на пути мне встречаются люди. Они точно такие же, как и я. Все они настороженно всматриваются в лица друг друга и в надписи на надгробиях. Никогда бы не подумала, что по ночам я смогу гулять по кладбищу. Гулять, дышать землей, читать надписи… С тех пор как я умерла, я не знаю, что такое страх. Я люблю искусственные цветы и красивые венки. Иногда мне кажется, что даже воздух здесь пахнет прахом. Тут своя ночная жизнь…
Я всегда вздрагиваю, когда ты приходишь ко мне на кладбище. Мне становится больно и хочется плакать. Ты всегда одет во все черное. Черное драповое пальто, черный свитер, черные брюки и черные ботинки. Ты так редко бреешься… Ты выглядишь слишком усталым и измученным. Иногда ты садишься на лавочку и подолгу смотришь на мою фотографию, а иногда целуешь холодный и безмолвный камень, на котором высечено мое имя.
Даже не верится, что когда-то у меня были мечты. Я отдала бы все на свете, только бы опять прогуляться с тобой по вечерним московским улочкам. Помнишь, как я мечтала встретить старость в Австралии? Я представляла себя славной бабулькой, которая имеет домик на побережье, собирает ракушки, дышит морским воздухом и вспоминает… Ты был удивлен, что я думаю об иммиграции. Я знала, что для того, чтобы жить в Австралии, не нужно дожидаться старости. Об иммиграции нужно думать сейчас, пока я молодая, здоровая и красивая.
Ты пытался меня отговорить, но ты же знаешь, что отговаривать от чего-либо меня бесполезно. Я просто устала бороться с ветряными мельницами на своей родине. Устала идти в никуда. Я никогда не знала, что такое уверенность в завтрашнем дне, а мне так хотелось ее почувствовать. Устала от однообразной жизни. Устала жить и притворяться счастливой. Я хотела жить свободно. Хотела жить, а не существовать. Ты говорил мне о том, что в Австралии нет централизованной подачи воды, что там люди живут в картонных домиках, но меня это мало интересовало. Жаль, что моя мечта так и не осуществилась. Очень жаль…
Сейчас ты отложил мой дневник в сторону, выключил свет и лег спать. Я сажусь на краешек кровати и смотрю на тебя печальным взглядом. Жаль, что мне больше никогда не придется ходить по земле. Я уже никогда не увижу закат и рассвет… Жаль, что ты меня не сберег и я умерла… Жаль, что я умерла… Жаль, что меня больше нет… Жаль, что любовь есть, но меня уже нет…
Я умерла почти два года назад…
Руслан торопливо оделся и, посмотрев на часы, вышел в коридор. Я накинула теплый махровый халат на ночную рубашку, сунула ноги в тапочки и направилась следом за ним.
– Так что, вечером едем в ресторан? – Руслан широко улыбнулся и принялся надевать дорогие ботинки.
– А кто там будет?
– Как всегда. Все наши. Так что около восьми будь готова. Я заеду.
– Хорошо, – кивнула я и стала вслух рассуждать, какое же платье сегодня вечером мне лучше всего надеть: – Может быть, то, фиолетовое, которое ты недавно мне подарил? Ты еще сказал, что я выгляжу в нем просто сногсшибательно!
– Дорогая, боюсь оказаться банальным, но больше всего ты мне нравишься без одежды.
Иногда шутки Руслана были невыносимы.
– Все вы так говорите. Так ты хочешь, чтобы сегодня в ресторан я поехала голая?
– Без одежды ты можешь показываться только мне, – недовольно скривился Руслан. – Не играй с огнем, малышка, ты же знаешь, какой я ревнивый. Кстати, кто эти «все»?
– Это я так, образно выразилась.
– Я не хочу, чтобы ты так «образно» выражалась. – Руслан вновь бросил взгляд на часы и покачал головой: – По-моему, я опаздываю.
– А ты куда сейчас?
– У меня встреча с одним малоприятным человеком, – задумчиво ответил он.
– Если он настолько малоприятный, то, может, с ним лучше не встречаться?
– Знаешь, довольно часто мне приходится встречаться с теми, с кем бы мне совсем встречаться не хотелось. Есть дела, от которых никуда не денешься.
– Ты даже чашку кофе не выпил.
– Сейчас не до кофе. Я тороплюсь. – Руслан поцеловал меня в щеку и, повернувшись к входной двери, добавил: – Только смотри, без глупостей.
– Ты о чем?
– Будь умницей, хорошо?
Закрыв за ним дверь, я облегченно вздохнула и подумала, что сейчас я смогу поспать еще пару часов, потому что благодаря усилиям Руслана сегодняшняя ночь была бессонной. Вернувшись в спальню, я бросилась на кровать и, закрыв глаза, постаралась уснуть. С улицы доносились какие-то крики, я взяла подушку, положила ее на голову и выругалась. Но крики на улице не прекращались, а становились еще сильнее. Я встала и направилась в ванную. Пустив воду, я встала под теплый душ.
Моё блаженство прервал дверной звонок. Накинув махровый халат я, чертыхаясь, вылезла из ванны и направилась в прихожую, думая, что, должно быть, вернулся Руслан, что-то забыв у меня. Открыв дверь, я увидела испуганную соседку.
– Ирина Сергеевна? Что случилось? – зевнув, произнесла я и посмотрела на раннюю гостью крайне недовольно. – Вы меня из ванной вытащили!
– Лиза, это от тебя недавно молодой мужчина выходил? – взволнованно спросила женщина.
– Мало ли кто от меня по утрам выходит. Это моя частная жизнь, и она никого не касается, – с вызовом ответила я.
– Лиза, ну что ты все сразу в штыки принимаешь?
– А как я должна вообще реагировать? Нормальная, адекватная реакция. Или вы хотите, чтобы я перед всей общественностью нашего дома отчитывалась за свою личную жизнь?
– Да никому не нужна твоя личная жизнь, – бросила соседка и через секунду добавила: – У нашего подъезда убили неизвестного мужчину…
– Какого мужчину? – Кровь бросилась мне в голову.
– Не знаю. Мужчина незнакомый, но мне показалось, что это тот, который иногда у тебя ночует.
Молча я отодвинула соседку в сторону и понеслась вниз по лестнице. У подъезда я увидела большое скопление народа и, всех растолкав, протиснулась к лежащему на земле Руслану.
– О боже! – Рубашка Руслана была в крови. – Он жив? – внезапно потеряв голос, прошептала я и закричала: – Кто-нибудь «скорую» вызвал?!
– Сейчас должны подъехать, – успокоила меня женщина в байковом халате и тапочках, живущая в соседнем подъезде. – И «скорая», и милиция…
Я склонилась к Руслану:
– Ты жив? Жив?
Руслан лежал с широко открытыми глазами.
– Руслан, посмотри на меня. – Я села на корточки и стала трясти его за плечи. – Не пугай меня, прошу тебя… – Безрезультатно попытавшись найти у него пульс, я положила безжизненную руку на асфальт и обвела взглядом стоявших рядом зевак. – В него стреляли?