Она очаровательно усмехнулась.
– Конечно, где же ей еще быть, как не в книжном шкафу!
Хлопоты заняли считаные минуты: разлив коньяк, Ольга устроилась напротив, чуть отодвинув мои ноги в сторону и присев на краешек стола. Первым делом она отпила неслабый глоток коньяка и улыбнулась своей фирменной улыбкой, знакомой мне с самого ее детства: немного иронической и в то же время ехидной.
– Итак, мой брат в очередной раз тоскует: Соня не спит, Соня бдит! Умница девочка, нашла себе крутого парня с миллионом в кармане.
– С папиным миллионом.
– У всех у нас папины бабки в карманах.
– Но не все их честно отрабатывают.
– Ах-ах-ах! Какие мы трудяжки! Но разве ты сам по себе что-нибудь заработал бы? Признавайся, где бы ты сейчас трудился, зашибая себе на хлеб насущный? Контролером в троллейбусе? Или машинистом в метро? Все! Больше с твоими тремя недоученными высшими тебя нигде бы не взяли.
– Вас понял. Так и быть, завтра пойду в храм божий и поставлю свечку за Старого Лиса. Какие еще будут ко мне вопросы?
Ольга неторопливо отпила коньячку, разглядывая меня с такой улыбкой, словно собиралась сообщить пренеприятное известие – к примеру, что Соня выходит замуж за оного Мишу и завтра же улетает с ним в Эмираты.
– У матросов нет вопросов. Я просто пришла поболтать с братцем о том о сем, а заодно напомнить: через пятнадцать минут не пропусти главный момент вечеринки! Надеюсь, ты не забыл, что сегодня под финиш…
Она для пущей важности подняла вверх свой пальчик с длиннющим ноготком, но я лениво прервал ее торжественную речь:
– Помню, не забыл: вносим торт со свечами в количестве трех штук и все дружно их тушим.
Ольга отпила еще глоток, и ее щечки приятно порозовели.
– Ответ принят с небольшой, но существенной поправкой: торт будет гигантский, потому его не внесут, а ввезут на специальной тележке. Чокнемся, что ли, братец Аленушка?
Мы чокнулись, и Ольга тут же наполнила бокальчики по новой. Это было нечто не совсем привычное: Ольга и коньяк. Моя сестра, пусть в годы студенчества и придерживалась имиджа хиппи, но лишь чисто внешне, на самом же деле никогда не пила и не курила, не баловалась травкой и чем покруче. Сестрица Оленька всегда и во всем была невероятно дисциплинированной и пунктуальной, а потому без проблем, едва получив диплом о высшем образовании, возглавила московский филиал «Садов».
И вот теперь этот образцовый работник просто-напросто глушил благородный коньяк, как воду из-под крана!
– Стоп-стоп-стоп! – Я выхватил у Ольги ее бокальчик. – Чегой-то я никак не въеду: что случилось с моей суперправильной сестренкой? Кроме всего прочего, хочу отметить, что опыт в поглощении алкоголя у тебя минимальный, так что существует большая опасность, что при тушении свечей на торте ты запросто клюкнешься мордочкой в крем!
Ольга мгновенно прищурила глазки, зло и надменно поджала губки и даже попыталась вырвать свой бокал из моих рук. Разумеется, ей это не удалось, вместо того я поднялся и, отставив тару с алкоголем куда подальше, развернулся к сестре и крепко встряхнул ее за плечи.
– Давай, дорогая, колись: что у тебя не так? С Леней разбежались? – Признаться, я не всегда был в курсе очередной любовной авантюры сестры, а потому, едва произнеся имя «Леня», нахмурился. – Или как там его?
– Или «как там его»! – дернулась Ольга. – А его на самом деле зовут Паша. Или звали. Да, мы расстались, или, вернее сказать, он меня бросил!
И моя бедная сестричка рухнула в мое кресло, отчаянно разрыдавшись. Не называйте меня жестоким! Будь все это в первый раз, я, быть может, и посочувствовал бы бедняжке Оленьке от всего сердца, принялся бы петь, что нет никого на свете лучше и прекраснее моей дорогой сестрички и все эти лени-вити-паши еще сто раз пожалеют обо всем, но…
Но в том-то и дело, что Ольга, как и любовь всей моей жизни Соня, меняет своих бойфрендов, как перчатки, – с той только разницей, что и парни частенько бросают ее, когда она пытается поудобнее усесться у них на шее, небрежно погоняя прутиком в нужном ей направлении.
– Все пройдет зимой холодной!
Я произнес эту фразу нарочито тоном беспечного школяра, с намеком на прошлое – ведь с этими строчками у нас были связаны самые теплые воспоминания. Дело в том, что в дни счастливого детства наша дорогая мама, устроившись с нами на широком диване, частенько читала нам самые разнообразные книжки, в том числе и классику в лице Крылова и его басен. «Стрекоза и муравей» была из их числа, и эта строчка стала нашим с Ольгой девизом и добрым воспоминанием.
…– Дорогие мои, читайте правильно! Не забывайте о знаках препинания: «Все прошло» – двоеточие, а значит – пауза; далее: «С зимой холодной нужда, голод настает» – произносим неторопливо, с интонацией перечисления…
– Мам, мам, а Ален читает без всяких пауз: «Все пройдет зимой холодной»!
– Ален, читай правильно: не «пройдет», а «прошло» и далее…
– А баба Варя всегда так говорит! Через слово повторяет: «Все пройдет зимой холодной»! И вздыхает.
– Ну, детки, вы меня с ума сведете!
Общий восторженный визг, хохот, мы вместе с мамой отчаянно боремся в мягких подушках дивана…
Я пальцем коснулся чуть покрасневшего от слез носика Ольги.
– Выше нос, сестренка! Разве ты не знаешь? Все пройдет зимой холодной! А этот твой Леша…
– Паша!
– Тем более! Так вот, этот самый Паша пусть гуляет куда подальше. Чего такого ты в нем нашла?
Ольга шмыгнула носом, тут же вынимая откуда-то из своих, незаметных постороннему глазу, карманчиков пудреницу и приводя в порядок глазки-носик.
– Да вот – пять минут общения с душкой-братцем, и теперь уже сама не знаю, что я в нем нашла. Реально! В принципе, в Паше нет ничего особенного: баскетболист, под два метра ростом.
Я «испуганно» замахал руками:
– Не надо нам никаких баскетболистов! Не дай бог, не разродишься от двухметрового папаши!
Ольга усмехнулась, толкнув меня лапкой.
– Об этом и речи не шло!
– А о чем – шло? Из-за чего разругались?
– Ну…
Она капризно надула губки и чуток нахмурилась – по всему видать, в первый раз задавала самой себе вопрос о причине расставания.
– Он все хотел делать по-своему. У него – тренировки, соревнования, расслабуха, а я должна была подстраиваться под его график. Но я – глава московского филиала «Садов»! Как он не понимал, что у нас с ним все должно было быть с точностью до наоборот: это ОН обязан был подстраиваться под МОЙ график.
Я покачал головой, осуждающе поцокав язычком.
– Ай-я-яй! Нехороший мальчик. И как же все завершилось?