Уваров сделал каменное лицо.
– Я хроник, товарищ… э-э…
– Полковник.
– Товарищ полковник, мне доступно только далёкое прошлое – сотни тысяч и миллионы лет назад. Настоящее мне не подвластно.
– Ну, это не совсем настоящее, объекты строились в прошлом веке, как я уже говорил. К тому же вы, насколько мне известно, в феврале этого года помогли найти вашего коллегу Ватшина, которого захватили «ящеры».
Уваров выдержал оценивающий взгляд гостя.
Поиски Ватшина дались ему нелегко, но это уже не было связано с его способностями путешествовать в глубины своей памяти, это было связано с экстрасенсорикой и внутренней энергетикой, которой он, математик Уваров, владел, не зная об этом.
– У меня случайно вышло.
– Вот и постарайтесь помочь нам… превратив случайность в реальную способность.
– Не уверен, что получится.
– Постарайтесь. – Тон Юлия Тарасовича сделался по-отечески доброжелательным и одновременно шершаво-каменным. – Мы будем вам очень признательны.
Уваров отвернулся, изучая стол перед собой.
– Сделаю всё возможное.
– Я был уверен, что мы договоримся. – Гость поднялся. – К нашим телохранителям претензии есть?
Уваров тоже встал.
– Нет.
– В таком случае позвольте откланяться. Материалы по интересующей нас проблеме вам передадут криптофайлом сегодня же. Всего доброго.
Юлий Тарасович протянул мясистую влажную руку.
Уваров пожал её, почему-то испытывая брезгливость (потных рук он не любил) и неприятное чувство неоткровенности собеседника, проводил гостя до двери.
Дверь закрылась со щелчком.
Из гостиной выглянула жена.
– Это твой новый начальник?
– Он мне не начальник, – задумчиво сказал Уваров. – Он больше, чем начальник.
– В России всё больше: поэт больше чем поэт, начальник больше чем начальник.
– Пошли спать, – увлёк Уваров жену в спальню.
На душе было тревожно. Юлий Тарасович словно догадывался о звонке инолам и в то же время не выказывал особого беспокойства. Это настораживало.
Легли, но сон не шёл, и Уваров вылез из-под простыни.
– Позвоню кое-кому…
Светлана не спросила – кому, и это почему-то тоже настораживало.
Соломин ответил через пару секунд:
– Слушаю, Сан Саныч.
– Как дела?
Солома хмыкнул.
– Как сажа бела. Как говорят в Одессе: не хочу вас расстраивать, но у меня всё хорошо. А у вас?
– У меня был ваш новый…
– Юлий Тарасович?
– Да. – Уваров коротко пересказал цель визита руководителя «Прикрытия». – Не понимаю, зачем искать старые базы.
Капитан «Заставы» помолчал.
– Если честно, я тоже не понимаю, но Совету видней. Если что найдёте интересное, позвоните.
– Хорошо.
– И будьте внимательней. Вы становитесь пешкой… ну, не пешкой, другой фигурой, но в чужой игре. Мы вас подстрахуем.
Уваров хотел признаться, что звонил своим спасителям, назвавшимся инолами, однако Соломин уже выключил свой мобильный.
С мыслью – а пошло оно всё куда идёт! – Уваров и отправился спать.
В Мирном через спутник связались с Дотовым.
Начальник экспедиции был зол на весь мир и наорал на Зинченко, обвинив в медлительности.
Майор на него не обиделся, понимая, что отряду в скалах береговых откосов Вилюя несладко. До конца мая в долине обещали дожди и даже снег, а у оставшихся без припасов и пристанища после уничтожения вертолёта неизвестным беспилотником людей были на руках только два комплекта выживания. О судьбе пятого члена экспедиции Анатолия Смирнова вообще не было известно ничего. Связь с ним не удалось установить ни членам экспедиции, ни через спутник операторам «Триэн» с базы под Чеховым.
Военный аэродром под Хатангой не был подчинён ФСБ, однако Минобороны и Федеральная служба безопасности сотрудничали тесно, и никаких проблем у группы с обеспечением техникой и транспортом не возникло.
– Нужны две вертушки? – спросил начлёт аэродрома подполковник Старыгин. – Транспортник и поддержка? Берите «Ми-8» и «Ка-52».
Так у Зинченко оказались два новёхоньких вертолёта, способных добраться до Вилюйской долины и вернуться обратно.
Группа погрузилась в брюхо грузопассажирского «Ми-8», Зинченко объяснил пилотам «Ка-52», прозванного «Аллигатором», куда лететь и почему группе необходимо сопровождение, посоветовал быть бдительными, устроился в кабине управления «восьмёрки» за креслами пилотов, и в три часа дня по местному времени винтокрылые машины поднялись в воздух.
Дождь к этому моменту перестал, видимость улучшилась, иногда сквозь облака даже проглядывало солнце, но температура воздуха на местности не превышала плюс пяти градусов, и Зинченко вновь с сочувствием подумал о членах экспедиции Дотова, вынужденных терпеть непогоду в голых скалах. Вряд ли их согревала находка некой платформы и пирамиды искусственного происхождения.
Конечно, эксперты следственно-розыскного управления «Триэн» сделали всё возможное, чтобы отыскать район запуска военного дрона, способного преодолеть двести с лишним километров. Но как ни напрягали «зрение» военные спутники и спутники системы ГЛОНАСС, пролетавшие над Якутией, к северу от Вилюйского водохранилища, никаких следов замаскированного аэродрома или площадки с подозрительными строениями не обнаружили. Вполне вероятно, секретная база с беспилотниками, принадлежащими неизвестно кому, пряталась в пещерах горного массива Мирнинского улуса сравнительно недалеко от бассейна Вилюя.
Летели по наводке с базы, практически точно зная, где застряла группа Дотова.
Через полтора часа начало темнеть, но поскольку ночи в этих широтах к лету становились совсем светлыми и короткими, местность под вертолётом была видна хорошо.
– Глухомань, – проворчал первый пилот «восьмёрки», глядя вниз. – Здесь не сядешь.
– Дотов сел, – возразил Зинченко, имея в виду вертолёт экспедиции Дотова. Обернулся к своим подчинённым в кабине; все они были военнослужащими, лейтенантами, одетыми в гражданское, кроме сержанта Кошкарёва, получившего прозвище Кот. – Расчехляйте дронобой.
За пять минут аппарат был распакован и проверен. Можно было применять его по назначению.
Однако в этот день, точнее, вечер включать его не пришлось.
Сначала «Ми-8» совершил посадку южнее места нахождения группы, где экспедиция оборудовала себе первый лагерь.
Правда, от лагеря остались жалкие огрызки, ни одной палатки не уцелело, так как и здесь поработал беспилотник, выпустив по нему две ракеты. Но эксперт экспедиции Толя Смирнов остался жив. Вовремя заметив дрон, Анатолий укрылся за скалами и лишь в бессильной ярости погрозил кулаком механическому киллеру, уничтожившему лагерь.