Моряки стали переглядываться между собой, не торопясь выполнять приказ капитана.

– Сергей, я видел у тебя нож. Сдай его, – спокойным голосом попросил Седов.

Старший механик с неохотой отдал капитану складной нож. Затем его примеру последовали старпом и кок.

– Виктор, посмотри еще раз личные вещи.

Титов сходил к палаткам и вынес к костру на этот раз шесть сумок с личными вещами. Повторилась неприятная процедура досмотра, в результате которой был изъят нож, принадлежащий Дмитрию Крачкову. Затем принялись распределять, кто с кем будет спать. Сергей категорически отказался находиться под одной крышей с коком. Видимо, под влиянием этой нескрываемой неприязни и Илья, который на судне жил в одной каюте с коком, на этот раз попросился к Сергею. Таким образом, Титову и коку выпало спать в одном плоту, а Сергею и Илье – в другом. Пришлось согласиться и с желанием Дмитрия ночевать под открытым небом рядом с капитаном.

– У каждого плота есть два выхода, – заметил Титов, обращаясь к Седову. – От вашего дежурства не будет толку, если мы не примем определенных мер. Ночью вы будете контролировать выход, обращенный к костру, а через противоположный можно будет запросто сбежать.

– Что ты предлагаешь?

– Зашить второй выход.

– Олег, у нас, кажется, была с собой проволока? – повернулся к коку капитан.

– Есть, медная, метров двадцать.

– Зашьем шторки проволокой, Илья и Дмитрий этим займутся.

После того как собрание закончилось, моряки еще около двух часов «гоняли чаи». Илья и Дмитрий при помощи шила и гибкой проволоки зашили шторки с той стороны, которой плоты были обращены к лесу. В первом часу ночи моряки расползлись по палаткам. Капитан и Дмитрий устроили себе спальные места на одеялах рядом с костром. Для удобства под жесткие ложа положили срезанную траву.

Дмитрий лег в одежде и укрылся одеялом с головой.

Капитан же не торопился укладываться на ночлег. Он сел возле костра. Как человек морской профессии и закоренелый трудоголик, Василий Терентьевич был лишен многих удовольствий, например, периодически выбираться на природу и любоваться костром. Погрузившись взглядом в танцующее пламя, можно было не только расслабиться, но и думать. Седов пытался привести мысли в порядок. Он подкидывал в костер сухие ветки и в задумчивости разбивал палкой угли.

На берегу было очень тихо. Порывы ветра шевелили листву. Подражая им, убегая, шуршали волны, перекатывая с места на место тысячи камешков и песчинок.

В лесу ухнула сова, разбудив своим грудным криком многих пернатых обитателей. В ответ ей засвистели и защебетали невидимые в темноте птахи. Лес был полон жизни, наверняка где-то поблизости прохаживались по лесным тропам звери. Седов во время своей дневной прогулки видел много следов копытных, вероятно, косуль и оленей. В тайге хватало и менее миролюбивых тварей – здесь водились тигры, рыси и медведи.

Дикие звери уже давно почувствовали запах незваных гостей. Дым от костра и его устрашающе яркий огонь должны были напугать хозяев леса и не подпустить их близко к лагерю.

Видимо, Жулик, в отличие от людей, носом чувствовал присутствие посторонних. Он свернулся клубком возле ног капитана и неспокойно дремал, то и дело поднимая голову и всматриваясь в темные заросли. Иногда шерсть на загривке у пса поднималась, и он начинал тихо рычать, но быстро успокаивался и вновь прятал морду в лапы.

Дмитрий спал нервно, постоянно ворочался. Видимо, беспокоился, да и жесткая постель не способствовала крепкому сну.

«А каково спать остальным? Ведь каждый из них не может быть абсолютно уверен, что его сосед – не убийца, – размышлял капитан. – Возможно, для многих это будет бессонная ночь. Только убийца спит спокойно. Или, наоборот, не спит, а ждет, когда другие уснут. Наверное, он попытается уйти из лагеря под утро, когда сон всех сморит, либо встанет ночью, якобы в туалет, и сбежит. Ночью сбежать просто. Моя угроза относительно выстрела из ракетницы отморозка, которому есть что терять, возможно, не напугает».

Сигареты помогали Седову бороться со сном, но, поскольку Василий Терентьевич старался ограничивать себя в курении, эта вредная привычка лишь ненадолго взбадривала его, после чего капитан снова начинал дремать.

Когда он в очередной раз поднял опустившуюся набок голову, раздался шум в левой палатке. Вскоре шторка отодвинулась, и из темноты выглянул Олег Назаров. Капитан и кок встретились взглядами.

– Не спите? – спросил Олег.

Было уже три часа ночи.

– Не спится, – соврал капитан.

Кок выбрался из палатки и выпрямился.

– Пойду отолью, – объяснил он.

Капитан встал и, как было договорено, пошел вслед за коком. Седов не стал доставать из кармана пистолет, чтобы не обидеть своим подозрением Олега, однако остановился на приличном расстоянии от него, чтобы в случае нападения успеть выхватить из кармана ракетницу.

Кок справил малую нужду и немного постоял, задрав голову к звездному небу.

– Мне тоже не спится, – признался он и вернулся в палатку.

Кроме Олега ночью вставал Илья. Ему тоже пришлось мириться с присутствием конвоира.

Дмитрий продолжал постоянно ворочаться.

«Может быть, Дима специально лег под открытым небом? Так легче незаметно сбежать».

Это предположение тоже нельзя было сбрасывать со счетов. Седов знал, что очень часто у преступников неприметная, даже заурядная внешность и далеко не мужественный характер.

В четыре часа утра капитан подбросил в костер дрова и, не укрываясь, прилег. Он специально не стал делать себе удобную подушку, а положил под голову жесткую сумку, в которой лежали отобранные у команды ножи. Под утро усталость, тепло, идущее от костра, и монотонный шорох волн незаметно закрыли его глаза, и Седов погрузился в сон.

Глава 7

Сон Василия Терентьевича был коротким, но крепким. Видимо, сказывались переживания последних суток, сновидения если и были, то совсем не запомнились.

Проснулся капитан из-за того, что где-то недалеко раздраженно крикнула чайка и, ударив по воде крыльями, взлетела вверх.

Еще не сообразив, где он, Седов почувствовал сильный приступ тревоги. Вероятно, потому, что, засыпая, настраивал себя на чуткий сон, а тут вдруг понял, что спал крепко и абсолютно ничего не слышал.

Открыв глаза, он увидел, что уже рассвело, а костер давно потух. Мысли капитана мгновенно пришли в порядок, и он понял, что не справился с делом, за которое по собственной инициативе взялся. Седов резко сел и огляделся.

Судя по всему, было уже никак не меньше семи часов. Он посмотрел на наручные часы. «Так и есть. Семь ноль пять».

Неудивительно, что Седов спал так крепко, поскольку природа словно побеспокоилась о его сне и тоже задремала. Тишина стояла необыкновенная. Вокруг благодать и спокойствие, да и на море полный штиль.