Она глубоко вздохнула, будто проснулась, очень медленно, мягко отодвинула меня:
– Иди! – Подтолкнула и засмеялась. – И помни – во дни сомнений, в минуты тягостных раздумий…
– О чем?
– Как одна такая, угловая, застенчивая и вся целомудренная… Растоптала из-за тебя на производстве свою девичью репутацию…
Сашка сидел за компьютером, и на лице его было выражение спокойной деловитой ненависти к этому миру. Увидел меня, махнул рукой и пошел мне навстречу. Я захватил со стола бокальчики с коньяком, а Сашка сказал:
– Мне сегодня Вондрачек, чешский посол, сообщил прекрасную шутку – лучший в мире тост-здравица у моравских шахтеров, известных грубиянов. Чокаются с силой стаканами и грозно выкрикивают: «Ну!..»
– Ну! – сказал я.
– Ну, Серега! – чокнулся со мной Сашка.
– Ну, смотри, Хитрый Пес!
– А что делать, Верный Конь… – и крепко обнял меня.
Я выпил коньяк, расстегнул на руке свой браслет-амулет – шесть пулек на кованой золотой цепи, – протянул Сашке.
– Никогда не снимай его. Мне он всегда приносил удачу. Дай Бог тебе…
– Ты что, Серега, спятил? – заорал Сашка. – «Шесть пуль, как в Сараево»! Никогда в жизни не возьму…
– Возьмешь, – сказал я уверенно и крепко ухватил его за руку. – Пока сюда добежит охранник Миша со своей хивой, ты полностью беззащитен…
Он пытался выдернуть руку, но я не отпускал его, пока не защелкнул замочек на тонком Сашкином запястье.
– Не возьму! – бушевал Хитрый Пес.
– Саня, это не подарок, – протянул я ему еще бокал. – Я передал тебе обет…
– Чему? О чем? – сердито спросил Сашка.
– Когда тебе позвонили и сказали, что я убит, ты всю ночь орал и плакал… Мне потом Люда рассказывала…
– Ну и что?
– Я думаю, ты плакал тогда последний раз в жизни… Ты теперь другой… Но на этом браслете – твои слезы, моя кровь. И любовь, которую вложил в нас Кот…
– Серега, это не разговор взрослых людей. Это – сентиментальное шаманство, слезливое волхование!..
– Может быть! Наверное! Люди моей профессии суеверны, мы верим в приметы, в знаки, в амулеты. Не снимай его никогда. Давай выпьем! – Я поднял свой бокал.
Сашка помолчал, потом резко махнул рукой – глухо стукнулись пульки на браслете.
– Давай, Серега, выпьем… За нас! – Он провел ладонью по лицу, будто умывался или стряхивал наваждение. – И за Кота! Он, дурак, думает, что я его боюсь и ненавижу…
– А на самом деле? – живо заинтересовался я.
– На самом деле? Наверное, жалею… Он соскочил с катушек окончательно…
– Это не страшно! – бодро заверил я. – Как говорил наш незабвенный вождь Михаил Сергеевич – процесс пошел! Если ты его не боишься и не ненавидишь – можно решить все по-хорошему…
Сашка покачал головой:
– Ничего нельзя решить… Серега, ты не понимаешь – все зашло слишком далеко. Американцы всегда говорят: «Nothing personal – only business»…
– Ничего личного – только дело, – повторил я за ним, и хотел спросить: – А Марина знает…
– Оставь! – перебил меня резко Сашка. – У нас с Мариной общее чувство огромной любви к ней. Не в ней проблема. Я не дам Коту сломать дело своей жизни. И если он появится в округе со своей дурацкой аркебузой, я велю изрешетить его в клочья… Я больше ему не партнер в этой сумасшедшей игре…
Я встал, грустно сказал:
– Сань, к сожалению, нет во мне твоей бандитской финансовой гениальности. И нет, к сожалению, великого таланта обаяния Кота…
– Почему – к сожалению? – удивился Сашка. – К счастью! Если бы все люди были похожи на нас с Котом, жизнь на земле давно бы прекратилась – все перебили друг друга начисто! Мир плохо приспособлен к парным играм…
– Хорошо, – кивнул я. – Будем эту жизнь донашивать, какая есть…
– Все, все, все! Собирайся, поедем вместе – гости званы на шесть.
– Мне надо заскочить переодеться.
– Не надо! В твоей гостевой комнате тебя ждет мистер смокинг, месье пластрон, мисс бабочка и лаковые туфли сорок третьего размера, – невозмутимо сообщил Сашка. – Подтяжки я для тебя выбрал алые – как лампасы, ты же у нас без пяти минут генерал…
Я засмеялся:
– Разница между нами в том, что ты все помнишь, а я забыл…
– Что ты забыл?
– Я забыл тебе сказать, что я раздумал становиться генералом.
– И правильно! – щелкнул от удовольствия пальцами Сашка. – Как тот грузин из анекдота – дэлом займись! Все, поехали…
Прошлой ночью я мало спал – по указанию Хитрого Пса радовался жизни. С Леной. С утра нервничал. Огорчался. Выпил несколько рюмок коньяка. Релакснулся. Плюнул на все. В мягком полумраке лимузина удобно умостился и заснул. Сладко продрых весь перегон до Барвихи и проснулся у ворот резиденции оттого, что Сашка громко смеялся, разговаривая с кем-то по телефону:
– Аля, я люблю тебя как бабу, как друга и единственного министра-женщину. Но твои подопечные уроды хвастаются своей бедностью, как талантом… Ага, ага, я понимаю… Но штука в том, что я вообще не люблю бедных… Глупые бедные не заслуживают разговора, просто гумус. А умные бедные – злые завиды и ненавистники. За что их любить?.. Ладно-ладно, что-нибудь придумаем… Сегодня я добрый… Хорошо, до вечера…
Вот так, Серега, ты, наверное, просто гумус. Земля. Прах.
Машины затормозили. Толчея на подъезде. Рычащий и скачущий от счастья Мракобес с красно-налитыми глазами. Охранники с неподвижными лицами, делающие вид, что не замечают кровожадного кабыздоха и не боятся его.
Хитрый Пес гладит его по холке, дает указания:
– Заприте собаку в моей спальне, чтобы она не устроила себе праздничный ужин из гостей…
Генерал Сафонов говорит начальнику охраны Мише:
– Приглашения проверять у внешних ворот. Ни одного, кто называются «этот со мной»! Охрану гостей не впускать ни под каким видом – пусть провожают хозяев до вахты и там же встречает, безопасность на территории мы гарантируем. Гостей пропускать через лучевой контроль – ни одного постороннего с оружием в резиденции! Сегодня режим безопасности – «тревога!».
На английском газоне было расставлено множество столов, которые украшала стая официантов под предводительством сомелье Вонга.
Электрики под приглядом охраны проверяли мигающие и переливающиеся разноцветными огнями гирлянды маленьких лампочек на деревьях и беседках.
Из глубины сада доносились звуки легкого джаза, смягченное ностальгией ретро – «Because of you…» Интересно взглянуть, кто надзирает за ними? Кто проверяет безопасность и чистоту исполнения? Или только футляры от инструментов? Неужто гений этих лабухов совместен со злодейством?