Седрик вздохнул и выпил свою водку. В одиночку. Видимо, потрясение от встречи с Алексом было действительно велико.
– Он рассказал мне о вас, Валентин, – замогильным голосом сообщил он.
– И что же именно он вам поведал?
– Он сказал, что вы очень опасный человек и наверняка связаны с российскими органами. И что вы вполне можете выполнять их задание…
Ага, в нескольких словах изложено содержимое дискеты для Кросби. Значит ли это, что и сочинял ее Алекс?
– А может, он и про мое задание что-то рассказывал?
– По его мнению, вы могли получить задание окончательно расстроить нашу сделку с Рафаэлем Муромским. Добиться, чтобы она не состоялась.
– Ну, ясно… А Аглая? – поинтересовался Ледников. – Она – тоже агент? Или я использую ее втемную?
Седрик понурился еще сильнее.
– Ты что – поверил ему? – подчеркнуто равнодушно спросила Гланька.
Седрик молчал. Ясно было – то, что он сказал, далеко не все.
– Что еще, Седрик? – спросил Ледников. – Я же вижу, что вы что-то скрываете… Не хотите говорить?
Седрик наконец нашел силы посмотреть ему в глаза.
– Еще? Еще… А еще он мне сказал, что у вас с Аглаей были очень серьезные отношения… И что вы прилетели именно поэтому… Потому что…
Он запнулся. Посмотреть на Гланьку он так и не решился.
– Та-а-к, – зловеще протянула та. – Я так и знала. Увидела, как ты боишься смотреть мне в глаза, и сразу поняла, что этот сучонок настучал… Откуда только он узнал, скотина? – не скрывая злости, выпалила Гланька.
– Дорогая, какая разница, откуда он это узнал, если это правда? – замогильным голосом произнес Седрик.
– Правда! Ну и что? – зло сузила глаза Гланька. – А я и не корчила из себя орлеанскую девственницу! Не разыгрывала перед тобой монашку. Да, у меня были мужчины до встречи с тобой! Ну и что с того? Для тебя это что, стало новостью? Ты поражен в самое сердце! Извини, я не знала, что должна была беречь свою невинность в предчувствии нашей встречи! – зло выпалила Гланька. – Не было у меня таких предчувствий.
В общем, она наехала на него без всякой жалости. В своем стиле. Она напомнила Седрику, что в тот вечер, когда они познакомились, он был с оравой каких-то шлюх. Мало того, он и там все время пытался взять за задницу любую оказавшуюся на его пути шалаву. Она припомнила, как один из его друзей, надравшись, рассказывал ей, что они устраивали в былые годы, какие пакости вытворяли с проститутками, которых заказывали из расчета три на одного, как они таскались в Амстердам за сексуальными впечатлениями…
Гланька говорила правду и все-таки откровенно передергивала. Потому что Седрика поразило, конечно, не отсутствие ее девственности. Он был поражен тем, что она обратилась к мужчине, с которым у нее был серьезный роман, и испугался, что обратилась именно потому, что он ей по-прежнему небезразличен. Гланька, конечно, понимала это и набросилась на Седрика как раз из-за того, что в его подозрениях была кое-какая правда. Кое-какая…
И еще одна мысль сверлила Ледникову мозг. Откуда обо всем этом знает Алекс? От кого? Неужели от Разумовской? Неужели Анетта могла…
– И вообще, мой дорогой, ты зря подозреваешь Валентина в каких-то чувствах ко мне, – вдруг услышал он. – У него есть женщина жизни, которой он не способен изменить. Да она ему и не даст это сделать. Он будет любить ее вечно. Скажи, Ледников?
Седрик посмотрел Ледникову в глаза. В его взгляде было столько надежды, что Ледников смог только кивнуть в ответ.
– У вас есть ее фотография? – вдруг спросил Седрик.
Гланька посмотрела на Ледникова с откровенным интересом. И он понял, что если он сейчас достанет фотографию Разумовской, она будет поражена в самое сердце. Поэтому он просто рассмеялся.
– Я русский, Седрик, а не американец. У меня нет привычки носить с собой фотографии близких людей. А вообще-то я старый друг семьи Аглаи, знаю ее отца, дружен с ее дядей, очень любил ее бабушку… Саму Аглаю я помню с детских лет, когда она еще в одних трусишках бегала по даче с ободранными коленками…
– Ледников, что за интимные подробности! – поморщилась Гланька.
– Мне кажется, – доверительно сказал Ледников, – ваш приятель специально настраивает вас и против Аглаи, и против меня.
– Но зачем? – с искренним недоумением спросил Седрик.
– Значит, есть причины. И нам хорошо бы их выяснить. Что же касается моего сотрудничества с КГБ… В отличие от господина Литвиненко, по которому рыдает сейчас вся Англия, я не был сотрудником этой организации. Все очень просто. Вас хотят напугать, запутать… Не удивлюсь, если завтра в ваших газетах появятся сенсационные сообщения о том, что в Лондон прибыл тайный агент КГБ со страшным заданием! Что лорду Лоутону может грозить реальная опасность! Что на подозрении его невеста! Думаю, покойный мистер Кросби был не единственным специалистом в этом жанре. Я даже не удивлюсь, если в моем номере найдут следы полония. Подумаешь, одним следом больше!.. При желании спецслужбам сделать это ничего не стоит.
Седрик ошарашенно молчал.
– Седрик, вокруг вашей сделки с Муромским затеяна какая-то игра, – втолковывал ему Ледников. – И неплохо было бы нам с вами понять, кто ее ведет и с какой целью… И больше всего, дорогой Седрик, мне не хотелось бы, чтобы в этой свалке пострадала Аглая и ваши с ней отношения. Поверьте, это единственное, что меня по-настоящему волнует. На миллионы Муромского, на ваши яхты в бриллиантах, на ваш родовой завод мне просто наплевать!
Седрик какое-то время честно переваривал услышанное. Потом молча протянул Ледникову руку. Он был действительно неплохим мужиком. Гланьке повезло.
– Может быть, мне стоит нанять для Аглаи охрану? – спросил Седрик.
– Не мешало бы, – сразу согласился Ледников. – Но и для себя тоже…
– А также обратиться в Скотленд-Ярд?
– Если вас это как-то успокоит, конечно, обратитесь. И что вы от них хотите?
– Но пропал мой компаньон…
– А если он уехал в Россию к друзьям или в Испанию к маме? Или еще куда-нибудь, чтобы размяться?
– Может, они смогут выяснить, пересекал ли он границу? – неуверенно предположил Седрик.
– Ну, у вас это выяснить очень трудно. В вашем королевстве регистрируют только въезд в страну, а выезд не фиксируется.
– Да?.. Ну, это уже пусть они решают, что делать! – вполне аристократически отмахнулся Седрик. – Это их работа.
Ледников возражать не стал. Пусть действительно поработают, не все же носиться с полонием, как с писаной торбой.
Ужин сам собой довольно скоро свернулся. Ледников видел, что Седрику страшно хочется остаться с Гланькой наедине, и объявил, что ему еще предстоит встреча с приятелем. Гланька понимающе подняла уголок рта.