На мое счастье, в кабинет к майору вскоре зашел какой-то полковник, который, дав ему нагоняй, поинтересовался, что за незнакомые люди в кабинете и что им нужно. Выслушав отрывистый рапорт Арсентьева, а потом мои комментарии, он решительно приказал майору Баранову решить проблему сегодня. И, более того, отрядить людей, чтобы поехать по адресам, которые выяснятся после просмотра базы данных.
Баранов вздохнул, но вынужден был подчиниться. А мне показалось, что полковник просто среагировал на меня как на женщину. Вскоре выяснилось, что более-менее по приметам и номеру машины подходят трое, причем двое – в большей степени. Это были некие Эльдар Алекперов и Магомет Кажлаев.
Было решено начать с Кажлаева, поскольку его место жительства было ближе. Проверка этого субъекта ничего не дала – на месте его не оказалось, но жена уверила, что он выехал в район два часа назад, и дала адрес друга, с которым у него совместный бизнес. На вопрос, не отлучался ли Кажлаев несколько дней назад и не ездил ли в Тарасов, жена ответила отрицательно. Арсентьев, правда, не поверил этой тараторившей напропалую восточной женщине. Он и так и сяк строил вопросы, стараясь поймать хозяйку на несоответствии, строго зыркал по комнате и даже отважился сделать замечание маленькому мальчишке, дернувшему лейтенанта за штанину. В конце концов, осмотрев квартиру и не найдя ничего похожего на следы пребывания Марианны, компания, состоявшая из меня, Арсентьева, Гордеева и двух оренбургских ментов, направилась по второму адресу.
Эльдар Алекперов проживал в отдельном коттедже на окраине города. Район представлял собой два или три ряда однотипной коттеджевой застройки с приусадебными участками – так сказать, поселок новых русских средней руки. Только вот русских среди них было не очень много. То там, то тут мелькали казахские лунообразные лица, перемежавшиеся с вытянутыми носатыми физиономиями «лиц кавказской национальности». Здорово лаяли собаки, буквально из-под каждой калитки. Не стал исключением и коттедж Алекперова.
Гордеев первым подал голос, осмотрев коттедж.
– Дома! – удовлетворенно отметил он. – Свет горит!
– Проверим, – насупил брови Арсентьев. – Ну что? – обернулся он к оренбуржцам. – Как обычно?
– Конечно, – ответил один из них. – Проверка паспортного режима, как положено. Оружие, наркотики, сам знаешь... Тут их часто проверяют, так что им не впервой.
Арсентьев коротко кивнул и решительно шагнул к калитке. Едва он четко и аккуратно позвонил два раза, как лай оттуда сразу же стал просто оглушительным. Тем не менее больше на стук никто не реагировал. Арсентьев нахмурился и позвонил еще раз. В окне за занавеской мелькнула какая-то тень.
– Эй, открывай, милиция! – закричал один из милиционеров.
Вскоре послышались шаги по лестнице вниз, и мужской голос с кавказским акцентом недовольно спросил из-за двери:
– Кого надо?
– Милиция, открывай! – картаво крикнул Гордеев.
– Какая милиция? Зачем милиция? Не вызывали! Езжайте себе, ночь на дворе!
– Открывай, тебе говорят, мы не по вызову, – усмехнулся милиционер.
– Откр-ройте немедленно! – зычно подал голос Арсентьев.
– Сейчас! – буркнул хозяин и, звякая ключами, направился к калитке. – Удостоверения покажите!
Два местных милиционера тут же удовлетворили его любопытство.
– А чего такое случилось? – уже более дружелюбно спросил Алекперов, открывая калитку.
– Проверка паспортного режима, – казенно произнес один из милиционеров. – Документы ваши, пожалуйста!
– Оружие, наркотики есть?! – тут же гаркнул Арсентьев, по-свойски пошарив рукой по телу Алекперова.
– Э, начальник, ты что, какой наркотики? Какой оружие? Бизнес я занимаюсь! Спроси кого хочешь – меня в округе все знают!
– Бизнес? – подозрительно сдвинул брови Арсентьев. – А борода почему? Вакхаббит, что ли?
– Какой вакхаббит, слушай, э! – усмехнулся Алекперов. – Что случилось? Вроде все тихо, никто никого не убивает, не взрывает...
Хозяин апеллировал своими дружелюбными фразами к нам с Гордеевым, стоявшим в стороне. Почему-то он принял Гордеева за старшего, видимо, за респектабельный вид и дорогой костюм, и вскоре начал обращаться исключительно к нему. Тем временем местные милиционеры, изучив документы и посветив фонариками двор, направились к дому.
– Куда пошли? Зачем? – опять же обращаясь к Гордееву, спросил Алекперов, указывая на милиционеров.
– В доме больше никого нет? – подал свой скрипучий голос Гордеев.
– Нет, нет, никого! – замахал руками Алекперов. – Кого вы ищете, скажите!
– Машина твоя где? – строго спросил Арсентьев.
– В гараже машина! Зачем машина? Машина в порядке, каждый день гаишники останавливают, проверяют, теперь еще и вы?
– Гараж открой, – потребовал местный милиционер.
Кавказец, ворча, вытащил из кармана ключ и, шлепая тапочками, надетыми на босу ногу, поплелся к гаражу в конце двора.
– Вот, смотрите! – Он широко распахнул дверцу и отошел в сторону.
Милиционер посветил фонариком вглубь, и стала видна машина марки «Опель» синего цвета.
– Свет включи! – попросил милиционер с фонариком.
Алекперов вошел в гараж и щелкнул выключателем.
– Давно на ней ездил?
– Каждый день езжу, моя машина, почему не ездить? Вот документы, смотрите! – Он протянул свои права Гордееву.
Тот машинально открыл было права, но милиционер взял их у него и просмотрел сам.
– А что нервничаешь-то? – обратился он к Алекперову. – Все у тебя в порядке, чего суетиться? Сейчас осмотрим все и уйдем.
– Потому что нехорошо это, человека среди ночи беспокоить, когда у него все в порядке! – затараторил кавказец.
– Уезжал куда-нибудь на днях далеко? – продолжал спрашивать милиционер.
– Ну, уезжал, и что такого? У меня бизнес, часто уезжать приходится, там закупи, тут продай, туда-сюда, постоянно верчусь, как белка в колесе прямо! В область ездил, по делам своим! В чем вы меня подозреваете?
– Мы хотим осмотреть дом, – сказал один из милиционеров.
– Зачем осматривать? У меня же паспорт в порядке! Ты меня спроси – я тебе сам все скажу! Один живу, нет у меня никого! Спать собирался ложиться, а тут вы пришли.
– Пойдем, проверим, как ты спать собирался, – сказал Арсентьев. – Да ты руки-то опусти. Пойдем!
И он подтолкнул Алекперова к двери. В доме была, в общем-то, обычная обстановка. Похоже, Алекперов действительно жил один. В кухне – остатки ужина на столе, в комнате – легкий беспорядок, разобранная постель, работающий телевизор. Никаких следов присутствия постороннего человека.
Кавказец демонстративно сел на постель, закинув ногу на ногу и всем видом давая понять, что скрывать ему нечего, пусть осматривают, если хотят, а он никакого содействия проявлять не намерен, поскольку ни в чем не виноват.