Судя по его взглядам, бросаемым на часы, это означало, что он вспомнил о чем-то важном.
Одно из двух: или о том, что у него есть семья, или о том, что сегодня по телевизору передают футбол.
Чтобы не ставить старого приятеля в неудобное положение, я посоветовала ему выметаться, и поскорее: задерживаться в гостях после двенадцати даже не неприлично. Это просто свинство.
Володька начал быстро собираться. Потом он неожиданно вспомнил, что нужно еще раз меня предупредить для очищения собственной коррумпированной совести.
— Не лезь ты в это дело, Тань, — внушительно проговорил он, посверкивая командирскими очами, — там уже завязаны все, кто можно. Все!
— А я и не лезу, — зевнула я, — я просто спросила и сейчас провожу тебя и лягу спать. У меня режим.
Вечерняя прогулка перед сном не дает никаких светлых идей — мне, по крайней мере. Однако после нее всегда очень неплохо курится, ну а потом очень спокойно спится.
Посадив Володьку в такси, я наконец-то получила возможность привести в порядок все полученные сведения.
Создавалось впечатление, что меня оставили в дураках. Надо было только точно понять, где именно. А также не мешало бы сообразить, кто.
Повернувшись, я не спеша направилась к дому.
Вечер был прохладным, и я правильно сделала, что надела джинсы и легкую куртку.
Проходя вдоль дороги, ведущей ко мне во двор, и стараясь держаться на приличном расстоянии от заборов частного сектора, тянущихся справа — никому не хочется быть облаянной какой-нибудь дерьмовой шавкой, — я увидела стоящую чуть впереди темную иномарку, кажется, «Ауди», но особого внимания на нее не обратила: мало ли какие тарантасы стоят тут по делам или в ожидании приключений.
Но, как оказалось, эта тачка ждала меня.
Когда до нее оставалось всего несколько метров, «Ауди», не зажигая фар, сорвалась с места и буквально бросилась на меня, вылетая на тротуар.
Я шарахнулась вправо и прижалась к покосившемуся забору, отделяющему ближайший частный домик от всего мира, и, обтерев забор курткой и джинсами, скользнула вперед: ничего больше мне не оставалось делать.
Когда на вас нападают в лоб, убегать по прямой — самое распоследнее дело. В этом случае вы отдаете все шансы нападающему. Этому учат еще на самых первых спаррингах.
Я максимально сократила расстояние между нами, и «Ауди» отпрянула назад для разгона.
Выскочив на проезжую часть, машина, урча, развернулась и ослепила меня фарами.
Я подумала, что сейчас было бы как раз кстати услышать короткую очередь из автомата Калашникова, но этого не произошло.
Я удрала из освещенного поля и подбежала к «Ауди» со стороны водителя. Оружия у меня с собою не было, самое большее, на что я могла рассчитывать, это разглядеть водителя.
Я и разглядела его сквозь тонированные стекла.
Ну почти.
За рулем, ссутулившись, сидел мужчина в бейсбольной кепке. Я от злости, что ничего больше не могу сделать, стукнула кулаком по стеклу. Водитель «Ауди», видимо решив, что вечерние игры еще не закончены, рванул вперед и, после этого сдав назад, попытался задеть меня блестящей задницей своего автомобиля.
Я перебежала на противоположную сторону дороги, перепрыгнула через полуметровый парапет, отделяющий ряд магазинов от проезжей части, и теперь уже стала недоступна для этого озверевшего ковбоя в кепке.
Хлопнула дверца, грубый голос с акцентом объявил мне, что я «пилядь такая» и он еще до меня доберется, после чего «Ауди» умчалась вниз в направлении трассы.
Я, потирая отчего-то враз вспотевшие ладони, присела на парапет и вынула из кармана пачку с сигаретами.
Предупреждение, только что полученное мною, было серьезным, и о нем стоило поразмыслить. Я выровняла дыхание и привела в порядок волосы.
Слегка успокоившись, я быстрой походкой направилась к дому, влетела в лифте на свой седьмой этаж и бросилась к телефону.
Володька Степанов, как оказалось, только что вошел в свою квартиру. Он страшно перепугался, услышав мой голос, но я продиктовала ему данные «Ауди» и потребовала моментального ответа. Он пообещал перезвонить через полчаса.
Я отключила трубку и взяла ее с собою в ванную.
Я принимала душ и мысленно хвалила себя за весь сегодняшний день.
Когда я выбралась из ванны, Володька еще не позвонил.
Завалившись на диван, я посмотрела на мешочек с гадальными костями.
— Если собираетесь шутить, скажите сразу, — предупредила я их.
С удовольствием прослушав ответное испуганное молчание, я запустила пальчики в мешочек, ощупала знакомые грани костей и, вынув их наружу, выкатила на пол.
15+9+35.
«Вы можете поступить крайне опрометчиво, обвинив человека, совершенно невиновного».
А я еще и не собиралась!
Я перевернулась на спину и закурила сигарету.
Расклад ясно показал, что я очень скоро соберусь строить неверные версии.
Наконец позвонил Володька и начальственным голосом объявил, что сбесившийся драндулет, поигравший со мною в догонялки на улице, принадлежит некоему Бутману Льву Аркадьевичу, художнику-оформителю, проживающему на Соляной улице в доме номер шесть.
— Это имеет какое-то отношение к нашему разговору? — осторожно повел оперативную разработку Володька, но я пресекла эти жалкие попытки скачать информацию и сразу же призналась, что собираюсь сделать Левику Бутману предложение. Мне нужно было только выяснить, правда ли ему принадлежит эта престижная машина или он тоже меня обманывает, как и все знакомые мне мужчины.
После чего, пожелав Володьке спокойной ночи, я засунула трубку под диван.
Потом я долго лежала на спине, курила и продолжала размышлять об Антонине — маленькой девушке с большущей книжкой под мышкой.
Я вспомнила нашу с ней встречу с первой секунды и до последней. Вскоре я уже знала, что мне нужно делать.
…Проснулась я как обычно, даже немного позже: могла себе позволить, да и спешить сегодня было некуда.
Погода, похоже, начала устанавливаться такой, какой ей давно было положено стать: жарко, солнышко светит, люди табунами направляются на пляж.
А Тане сегодня предстоит побегать по делам.
Какая гадость, честное слово.
Что может быть лучше спокойного времяпрепровождения у себя дома, когда не нужно никуда спешить.
Я быстро собралась и, гордо задрав голову, вышла из дома.
Мой путь лежал на Пешку. А на пляж пусть мотаются те, у кого жизнь бессодержательная.
Счастливцы то есть.
Я появилась на территории Пешки во время самого бессовестного пекла и прямо промаршировала к потрепанной коллекции советских детективов в дальнем углу рынка.