— Ну вот, — бодрым голосом обратилась она к Наташе, успевшей прикорнуть на стуле, — сейчас мы с тобой подкрепимся, и ты сразу придешь в себя. Что у тебя случилось-то? — спросила Альбина, разливая кофе — чайник закипел моментально. — Всю ночь, что ли, не спала?
— Да… Ничего страшного, Альбина Георгиевна, — ответила Наташка, тяжело дыша. — Просто перезанималась ночью, скоро же сессия.
— Бедные вы студенты, бедные! — сочувственно покачала Альбина головой, вспомнив собственные годы учебы в институте. — Ну смотри, если плохо себя чувствуешь, лучше иди домой.
— Нет-нет, — запротестовала Наташка. — Все нормально!
Они допили кофе, пора было продолжать занятия, но Альбине очень не хотелось оставлять грязные чашки в своей раздевалке — она была просто патологической чистюлей. И уборщицы бабы Клавы, как назло, нигде не было видно, когда Альбина выглянула в коридор. Пока она, стоя возле распахнутой двери, раздумывала, на кого бы свалить такое неприятное занятие, как мытье посуды, оставленной кем-то, в коридоре замаячила прилизанная головка Ленки Сорокиной. Альбина собиралась захлопнуть дверь, но было уже поздно: Елена Витальевна заметила ее и бесцеремонно прошмыгнула внутрь.
— Уборщицу ищешь? — спросила она.
— Угу, — пробурчала Альбина.
— А ее нет. Она заболела. Неделю уже как.
— Ну надо же! — подосадовала Альбина. — А что с ней такое?
— Да лестницу мыла, поскользнулась, упала и ногу растянула.
— Бедняжка, — посочувствовала Альбина. — В ее-то возрасте…
— В ее возрасте еще и работать! — фыркнула Ленка. — Вот бы уж сроду не стала!
— Да ты бы в любом не стала, — сухо отозвалась Альбина.
— Вот это верно! — расхохоталась Ленка. — Это ты у нас все аки пчелка. Вот, кстати, и поработай — посуду помой.
— Разберусь! — довольно резко отрезала Альбина, беря поднос с чашками и подталкивая Ленку к двери.
— Наташа, — обернулась Карташова у выхода, — иди в зал. Я скоро буду. Или ступай домой.
— Нет, я в зал пойду, — поднимаясь, проговорила Наташка.
Альбина заметила, что после кофе она стала выглядеть получше, и успокоилась. Кое-как отделавшись по дороге от Сорокиной, она прошла в туалет, тщательно вымыла чашки с моющим средством, вернула их в комнату отдыха и возвратилась в зал.
Однако, когда занятия возобновились, она заметила, что с Наташкой далеко не все нормально. Она постоянно сбивалась с ритма, останавливалась, чтобы отдышаться, лицо ее становилось все бледнее и бледнее.
Альбина не трогала ее, решив, что девушка сейчас сама решит уйти домой — нельзя же так мучиться в самом деле!
Тут Наташка остановилась, держась за сердце. Катя тоже прекратила упражнения и с испугом взяла подружку за руку.
— Ты чего это? — услышала Альбина ее шепот.
— А… А… — только и смогла прохрипеть Наташка.
Вдруг она наклонилась, и ее стало рвать какой-то белой пеной. Встревожившись не на шутку, Альбина моментально прекратила занятия и подбежала к Наташке. Та уже сползла на пол, ее продолжало выворачивать.
— Катя, врача, быстро! — крикнула Альбина, и Полянская, с расширившимися от страха глазами, помчалась из зала.
Альбина склонилась над Наташкой, пытаясь влить ей в рот воды из графина, но вода выливалась на пол, а Наташку вдруг начали скручивать судороги. Альбина поняла, что дело серьезное, и теперь надеялась только на их штатного врача Дмитрия Нестерова.
Вскоре он быстрой походкой вошел в зал, за ним, всхлипывая, семенила Катька.
— Вот, — только и смогла сказать Альбина, указывая на корчившуюся на полу Наташку.
Тут она увидела, что девушка перестала корчиться и вроде бы затихла. Дмитрий, присев на пол, быстро приподнял ее за плечи и оттянул нижнее веко. Нахмурившись, он пощупал Наташкин пульс.
Наташка вдруг быстро-быстро задышала, потом из ее груди вырвался совершенно дикий хрип, затем еще один, и она бессильно повисла на руках Дмитрия.
Тот моментально выхватил из своей аптечки шприц и, наполнив его лекарством, вколол Наташке. Та даже не пошевелилась.
Альбина видела, как все больше мрачнеет лицо доктора. Он снова взял Наташку за запястье, проверяя пульс.
— Все, — коротко произнес он, и Альбина похолодела, уже понимая, что означает это «все».
Столпившиеся вокруг клиентки с ужасом смотрели на все происходящее.
Дмитрий осторожно поднял Наташку на руки и отнес на лавку.
— «Скорую» вызывай, — повернувшись к Альбине, тихо проговорил он и добавил: — И милицию.
На ватных ногах Альбина прошла к телефону, вызвала «Скорую» и, набирая следом ноль-два, вспомнила о том, что ее муж вообще-то работает в милиции. Она механически нажала на кнопки. Ей ответили, что Олега Валерьяновича нет, но что она может передать ему то, что ей нужно. После того как Альбина представилась и коротко объяснила ситуацию, дежурный тут же посерьезнел и пообещал сам связаться с Олегом Валерьяновичем. Буквально через пару минут Альбину уже заверили, что подполковник скоро прибудет лично, и попросили, чтобы она не волновалась.
Следовало возвращаться в спортзал, но у Альбины, честно признаться, ноги не шли. Вновь увидеть мертвую Наташку, еще несколько минут назад живую и такую юную…
Но все эмоции нужно было срочно отбросить, взять себя в руки и приготовиться к тому, что придется пережить еще много неприятных минут.
Закурив на ходу, хотя вообще-то она делала это крайне редко, Альбина пошла в спортзал, стряхивая пепел по дороге прямо на пол, чего никогда не позволял себе ни один из сотрудников центра.
По пути она подумала, что нужно оповестить о случившемся Руслана Краснова, но встречаться с ним сейчас у нее не было никакого желания. Пусть узнает от кого-нибудь другого.
Вернувшись в спортзал, Альбина увидела, что Наташкино тело так и лежит на скамейке, клиентки в растерянности сбились в кучки, переговариваясь между собой у стены, а Дмитрий Нестеров нервно курит возле окна.
Альбина подошла к нему, доставая новую сигарету. Дмитрий молча поднес ей зажигалку.
— Дима, что это? Ты можешь сказать? — спросила Альбина, делая глубокую затяжку.
— Похоже на отравление, — хмуря брови, ответил врач. — Вскрытие покажет точно.
— Отравление пищевое? — уточнила Альбина.
— Нет, — коротко ответил Нестеров. — Яд. Точнее ничего сказать не могу, как сама понимаешь.
Альбина молча кивнула. Только этого ей не хватало! Получается, что девчонку убили… И надо же, чтобы яд ей подсунули прямо перед ее занятиями! И надо же ей было умереть именно тут!
«О чем ты думаешь! — одернула Альбина саму себя, поражаясь собственному цинизму. — Не стало молодой девушки, хорошего человечка, а ты думаешь сейчас о причиненных тебе и твоим коллегам неудобствах!»