Наконец мы достигли редакции. Я закрыла свою машину и поспешила наверх, вслед за мной с неохотой ползла по лестнице Маринка. В офис я так же влетела вперед нее и сразу спросила:
— Виктор приехал?
— Да, он сейчас у себя в каморке, — ничего не понимая, ответил мне Кряжимский. — А что стряслось-то?
— Ничего, просто на вчерашнюю ночь я поручала ему одно ответственное задание, — быстро метнувшись в сторону своего кабинета, ответила я.
Оказавшись на своем рабочем месте, нажала на кнопку селектора и произнесла:
— Виктор, поднимись, пожалуйста, ко мне.
— Не могу, — ответил тот. — Жду вас у себя.
— Что… что случилось? — заволновалась я.
Но Виктор больше ничего не ответил, видимо, посчитав, что и без того сказал достаточно. Пришлось отправляться прямо к нему и как можно быстрее. Пока я спускалась вниз, в голову лезли всякие нехорошие мысли о том, что нашего Виктора избили или ранили, но он просто скрывает это, не желая нас волновать. Но все оказалось совсем не так: едва я только открыла дверь в его каморку, как сразу поняла, в чем дело — Виктор сидел рядом с прослушивающим устройством и крутил на нем какие-то штучки.
— Что ты делаешь? — шепотом спросила я.
— Настраивается на нужную волну, — пояснил за Виктора Ромка, который был тут.
— Жучки? — поняла я.
Виктор кивнул, а Ромка вновь добавил:
— Клуб тут поблизости оказался, в одной из квартир прямо, так что прослушать можно и отсюда. Мы уже пробовали. Виктор говорит, что туда сейчас несколько мужиков пришли и в кабинете директора сидят. Вот он и настраивается на жучок, что там поставил. Слышали бы вы его рассказ о том, как он туда проник. Представляете, Ольга Юрьевна, — в глазах Ромки светилась гордость за своего старшего товарища, — наш Виктор отмычкой открыл запертую дверь в кабинет директора, проник внутрь, а когда его там застукали, сыграл пьяного. Охранники и в самом деле поверили, что директор оставил кабинет открытым, ведь взлома обнаружено не было. Вот чудаки.
— Так он поставил жучки аж в кабинет самого директора? — не поверила я рассказанному.
— Ну да, а что вы так удивляетесь, Ольга Юрьевна, — гордо протянул наш курьер. — Это же Виктор! Он куда хочешь пробраться сумеет, его никто и не заметит. А там и вовсе охраны у двери не было, так что никто и не мешал.
— Все ясно, — вздохнула я и присела рядом.
Виктор еще раз повернул какое-то колесико, и начали различаться какие-то непонятные звуки. Впрочем, непонятными они были лишь несколько минут, пока Виктор окончательно не подстроился и не убрал все шумы. Теперь было слышно, что разговаривают двое:
«— Так вот по Второй Прокатной, дом семь, квартира четырнадцать убит мужчина. Ранение огнестрельное, — говорил один. — В соседнем подъезде, квартира тридцать, крупная кража. Вор не пойман.
— А что-нибудь поближе к центральному рынку? — спросил второй.
— Ну, только на Большерельной. Там двоих бомжей зарезали, прямо в подъезде.
— Адрес? — поинтересовался другой.
— Большерельная семь дробь девять.
— Что еще?
— Еще есть на Братиславской, но это вам слишком далеко, — немного подумав, продолжил первый мужчина. — Ну а остальное мелочи.
— Ладно, поработаем пока с этим, — отозвался другой. — Если что, звони».
Мужчины распрощались, а затем стукнула дверь, и в кабинете стало тихо.
— Что это было? — не поняла я.
Виктор пожал плечами.
— Ну, один, судя по всему, директор, — предположил Ромка осторожно. — Это же его кабинет.
— А кто второй?
— Может, кто из подчиненных, может, мент, — обрадовавшись тому, что я спрашиваю его мнение, важно пояснил Ромка. — Ну, мне так, по крайней мере, кажется.
— Тем более ничего не понимаю, — затрясла головой я. — Зачем директору клуба холостяков данные о совершенных в городе убийствах или кражах?
— А шут его знает, — махнул рукой Ромка. — Зачем-то, значит, надо.
— Ты записал разговор? — спросила я у Виктора.
Тот вновь кивнул.
— Хорошо, тогда пусть Ромка принесет кассету в мой кабинет. Да, и если что-то еще услышите, тоже зовите. Хочу разобраться, что творится в этом клубе.
Сказав это, я покинула наших мальчиков и вновь вернулась назад в офис.
— Ну и что там нового? — полюбопытствовал у меня Кряжимский.
— Виктор записал разговор директора того клуба, который посещали парни, убившие Мамаева, — ответила я. — И этот разговор меня порядком настораживает.
— Чем именно? — спросила Маринка.
— Этому директору кто-то докладывает о том, какие убийства произошли в нашем городе за последние несколько дней, — ответила я. — Как вам это?
— И правда странно, — удивилась Маринка. — Зачем ему такие сведения?
— Я бы тоже очень хотела в этом разобраться, — вздохнула я в ответ. — Но пока как-то не выходит. И ведь что интересно: клуб-то расположен не в специально предназначенном для него месте, а в обычной квартире. Так Ромка говорит со слов Виктора.
— Значит кто-то на чем-то делает деньги, — догадалась Маринка.
— Действительно, — согласился с ней Кряжимский. — Мне уже приходилось слышать о таком. У нас сейчас весь незаконный бизнес проходит в тени: и на работу на квартирах нанимают, и деньги передают, и много чего еще делают. Так что этим уже никого сейчас не удивить. Но вот чтобы данные о преступлениях кто-то взялся собирать, с таким я еще не сталкивался.
— М-да, растут и умнеют наши враги, — вздохнула Маринка. — И чего только им в голову ни приходит, сразу и не разберешься.
— А что там относительно Бабенковой? — напомнил нам о самом главном Сергей Иванович. — Она во всей этой истории с клубом как-то фигурирует?
— Пока не знаю, — пожала плечами я. — Здесь все так запутано, что я теряюсь. Ее то подставляют, то пытаются убить. Когда мы находим покушавшегося, кто-то убирает его с дороги, словно бы намеренно обрезая нам все концы.
Теперь осталась последняя надежда — те парни. А они ходят в этот странный клуб, на который, может быть, все и повязано.
— Вполне возможно, — согласился Кряжимский. — Как-никак, а нашу заказчицу ведь изначально подставили под то, чего она не совершала.
— Сергей Иванович, вы гений, — спохватилась я. — Вы только что все разъяснили.
— Что именно? — сам не понял Кряжимский.
— Вы же сказали, что Бабенкову подставили под то, чего она не делала.
— Ну и?.. — протянул он.
— А директор только что получил сведения о новых преступлениях в городе, — продолжила я. — Отсюда вывод: они подставляют под преступления совершенно невинных людей.