– Если мы не вернемся, – сказала я ему на прощание, – считайте нас коммунистами.

– Ну вас, Ирина Анатольевна, – отмахнулся Костя, – вечно вы пугаете!

Мы подошли к забору. Слава поставил клетки на пол и взял в руки якорь. Он осторожно подбросил его вверх, зубья легонько звякнули о край стены. Немного подергав за веревку, Никонов приготовился лезть наверх.

– Вначале залезу я, – зашептал он, – потом скину вам якорь, вы прицепите к нему клетки. Когда я их перекину, полезете сами. Будете сидеть на заборе и ждать, когда я вернусь.

Он поплевал на руки и стал карабкаться на стену. Когда мы перетащили клетки, я со страхом взялась за трос – по физкультуре я была явно не отличница. Но все прошло на удивление легко, на веревке были завязаны узелки через равные расстояния, поэтому я не скользила вниз.

– Молодец! – похвалил меня Слава. – А теперь ждите!

Он спрыгнул вниз, а я осталась ждать на заборе. Конечно, это не Великая Китайская стена, где поверху можно было проехать на повозке с лошадьми, но, по счастью, площадка наверху была довольно широкая. Я уселась на кирпичи и стала ждать. Слава, словно герой голливудского боевика, побежал к дому боком, сжимая в руках свой пневматический шприц, страшно похожий на космический бластер.

Окна с этой стороны дома не светились. С одной стороны, это радовало, с другой – настораживало. Черт его знает, может, за нами кто-то наблюдает.

Слава подошел к двери, которая, по всей видимости, запирала черный ход в дом. Тут даже не было крыльца. Он стал ковыряться в замке. Вскоре раздался тихий скрежет, и дверь отворилась. Какой молодец! Он даже отмычку предусмотрел!

Слава скрылся внутри, а я с тревогой стала ждать развития событий. Не прошло и пяти минут, как Никонов вышел, неся в руках что-то белое. Когда он подошел поближе, то я увидела, что это собака. Питбуль безвольно свесил лапы и даже не пошевелился, когда его положили в клетку. Так повторялось еще три раза, после чего я спустила вниз якорь, за который Слава зацепил одну из клеток. Клетка с двумя спящими собаками показалась мне очень тяжелой, я еле втащила ее наверх.

Когда мы притащили ценный груз к машине, то увидели Костю. Он стоял возле «Волги» и тревожно всматривался в сторону рощицы. Заметив нас, Шилов радостно раскинул руки:

– Слава богу! Я уж хотел к вам идти!

– Слава Славе! – улыбнулась я. – Он необыкновенно быстро управился!

Мы аккуратно положили клетки на заднее сиденье и втиснулись сами. Костик плавно тронулся и покатил назад, по направлению к городу. Свет фар он включил, только когда мы отъехали на значительное расстояние.

– Скажите, Слава, – спросила я, – а почему собаки даже не лаяли?

– Животные принимают меня за своего, – улыбнулся кинолог, – а еще от меня собачатиной пахнет. Такой запах – не отмоешься!

– Быстро вы их уделали, – Костя с уважением посмотрел на Славу.

– А чего там медлить? Подошел к загону, погладил, в шею пульнул, и готово!

– Вы гладили этих монстров? – ахнула я.

– И вовсе они не монстры, – кинолог просунул руку в клетку и потрепал одного из псов по голове, – это человек их сделал страшными на вид. Но в душе они добряки.

Глава 9

– Вот это да! – поразился Володька, когда мы вошли в квартиру. – Как же вы этих красавцев изловили?

– Голыми руками задушили, – сказал Слава с псевдокавказским акцентом, – сейчас шаурму будем делать, разжигай печку!

Он зашел в спальню и поставил клетки на пол.

– Через полчаса очухаются, тогда и приступим без промедления.

Мы переоделись, помыли руки. Костик явно стеснялся моего мужа. Но Володька даже и не замечал этого, он оживленно жестикулировал, дружески похлопывая моего тайного поклонника по плечу. Поев как следует – от таких волнений мы страшно проголодались, – мы пошли в спальню. Оттуда уже дважды доносилось тихое поскуливание.

Один из питбулей уже робко встал на лапы, покачиваясь словно пьяный. Он был самым крупным и, видимо, самым живучим среди своих собратьев. Точно, это же Рык – я узнала его по небольшим рыжим подпалинам на животе. Вскоре после вожака начали просыпаться и остальные.

– Сейчас вспомню, как их зовут, – задумалась я, – Зверь, Сысой…

– Тишина в студии! – крикнул Слава. – Не называйте собак по имени, а то кусаться не будут!

– Не может быть! – не поверил Володька – Что же получается – меня овчарка хвать! А я ей: «Жучка, фу!» Хочешь сказать, что отпустит?

– Нет, не отпустит, – усмехнулся Слава, – овчарок Жучками не называют. На самом деле бойцовских собак зовет по имени очень ограниченное количество людей. Для них любой, кто знает их кличку, почти что хозяин. Во всяком случае, они его не загрызут.

– И очень хорошо, – пробормотал Костя.

– А нам, – продолжал Слава, – нужен совсем обратный результат. Необходимо определить, натаскана ли собака на человека, убьет ли она по приказу.

– А как же биохимический анализ крови? – спросила я.

– Точно! – Слава хлопнул себя по лбу. – Вот я дурак, надо было раньше это сделать, пока они спали!

Он достал шприцы и подошел к клеткам. Псы пока еще реагировали слабо, поэтому кинолог без труда набрал у них крови.

– Вот так, – сказал он довольно, пряча пробы в сумку, – завтра на работе я сделаю все необходимое. Там у меня есть нужные реактивы и оборудование.

Еще через полчаса питбультерьеры совсем ожили, начали лаять, рваться из клеток.

– Сейчас, мои родненькие, – приговаривал Слава, надевая ватные рукава, – сейчас я вас выпущу.

– Послушайте, – сказала я, с тревогой наблюдая за ним, – на вас мало защитной одежды. Там, на боях, на служителях были целые латы. А у вас все открыто!

– Не бойтесь, – отмахнулся кинолог, – латы носит тот, кто не умеет обращаться с животными. Знаете, что есть люди, играющие с ядовитыми змеями? Так вот, просто они знают, как змея бросается, как реагирует на то или иное действие. С собаками то же самое.

– Но возможно, что они убийцы! – робко сказала я.

– Все мы потенциальные убийцы. Ну, я пошел!

Он закрыл за собой стеклянную дверь в комнату, и мы остались наблюдать снаружи. Слава открыл клетку и отскочил в сторону. Один из питбулей сразу кинулся на него, мощно подавшись вперед. Слава стоял спокойно, ожидая, когда собака подойдет поближе. Пес попытался вцепиться кинологу в ногу, но тот подставил рукав для укуса. Питбуль повис на руке, мотая головой. Его собрат не заставил себя ждать и атаковал кинолога с другой стороны.

Они вдвоем повисли на Славе. В этот момент он почему-то напомнил мне статую Лаокоона, увитого змеями, если, конечно, такая ассоциация уместна.

Я с тревогой посмотрела на Володьку: