– Ну что с тобой сегодня? – Я обернулась и пристально посмотрела мужу в глаза.
– Ничего, – смутился он и отвел взгляд. Но потом, видно, набравшись храбрости, заявил обиженным тоном: – Я видел вчера, как тебя привез Шилов!
– Ну и что? – пожала я плечами. – Просто было уже поздно, и ты прекрасно знаешь, что Костик часто нас всех развозит по домам.
– Ага, и тебя, как всегда, последнюю.
Я снова промолчала.
– А что же вы тогда так долго сидели в машине? – снова спросил Володька. – О чем беседовали?
– Да так, обо всем.
– На сегодня договаривались? – Володька вконец разобиделся.
– Да ничего мы не договаривались! – вспылила наконец и я. – Чего ты пристал?
– Что же ты так разнервничалась? – с ехидцей спросил муж. – Значит, это правда, – констатировал он.
Я молча продолжала готовить завтрак. И что нашло на него сегодня? С чего вдруг он так завелся?.. Хотя, конечно, мы вчера с Костиком, пожалуй, действительно слишком долго засиделись в машине, заболтались. Надо же, а Володька мне вчера не сказал, что видел нас.
Завтракали мы в полном молчании, муж строил из себя обиженного, не желая вступать со мной в диалог. Я тоже не стала приставать к нему с разговорами. Пусть сначала немного остынет и придет в себя, а потом, когда отойдет, можно будет предпринимать попытки примирения, решила я.
Позвонил Павлик и спросил, когда мы едем на похороны. Я сказала, что церемония состоится в одиннадцать часов и нам надо встретиться где-то около десяти, чтобы вместе успеть добраться до загородного дома Соколовских. После этого я позвонила Лере и позвала ее с собой. Володька все это время молча ходил по дому и собирался на работу. Когда я разговаривала с Казариновой, я говорила нарочито громко, чтобы слышал муж, но Володька делал вид, будто его все происходящее вовсе не касается.
Наконец он собрался и ушел, даже не попрощавшись со мной и не поцеловав, как обычно, перед уходом. Я тоже собралась и вскоре вышла из дома.
* * *
Павлик уже ждал меня на остановке, где мы условились встретиться. Лера еще не подошла, и мы остались ее ждать.
– Надо было Костика с собой взять, – проговорил Старовойтов.
– Зачем?
– А он бы нас на машине отвез, – беспечно произнес Павлик. – А то теперь придется своим ходом добираться… – вздохнув, добавил он.
– Доберемся, – ободрила я Пашку. – Туда автобус рейсовый ходит, так что проблем не будет. А обратно на похоронном автобусе в город приедем.
– Где же это Леру носит? – нетерпеливо спросил Пашка, взглянув на часы.
Вскоре появилась и Казаринова, она пришла почти без опоздания – три минуты не считаются. А еще минут через десять подошел наш автобус. Мы погрузились в него и поехали к Соколовской.
Возле их дома было полно машин. В основном это были дорогие иномарки и отечественные «Волги». Аллу Николаевну я нашла не сразу. Она не сидела около гроба покойного, как это обычно бывает, а бегала по дому, то и дело отдавая какие-то распоряжения.
Сегодня госпожа Соколовская выглядела весьма элегантно, несмотря на то что надела траур. На ней было длинное облегающее черное платье из шифона, отделанное гипюром, которое вовсе не портило ее немного располневшую фигуру, а скорее даже придавало Соколовской некую изюминку. А на голове небольшая черная шляпка.
– Здравствуйте, – бодро поздоровалась она с нами. – Спасибо, что приехали. Вы извините, не могу уделить вам время, – сказала она и снова исчезла в одной из многочисленных комнат.
Мы прошли в гостиную, где лежал Соколовский. Здесь царила в прямом смысле мертвая тишина, народу было немного. Люди не стояли у гроба, а лишь заходили, прощались с покойным и выходили в холл или на улицу. Мы тоже отдали последний долг Богдану Соколовскому и вышли во двор. Мне хотелось побродить по территории дома Соколовских, осмотреть все вокруг, но я сочла, что сегодня, пожалуй, не самый лучший день для этого.
Я вернулась в холл, где меня ожидали Павлик и Лера.
– Куда вы ходили? – осведомилась Лера.
– Хотела взглянуть на то место, где был убит Богдан, – ответила я. – Но, наверное, это не очень удобно.
– Мы поедем на кладбище? – спросил Пашка.
– Думаю, да, – кивнула я. – Алла Николаевна просила присутствовать. Да и мне нужно посмотреть, не придет ли та самая Марианна на похороны Богдана.
– А здесь ее нет? – Казаринова принялась оглядывать приглашенных.
– Думаю, что нет. Вряд ли она бы осмелилась явиться прямо домой. А вот на кладбище – вполне возможно. Так что в любом случае нам надо побыть на церемонии до конца.
– Здравствуйте, – услышала я позади себя мужской голос. Я обернулась и увидела высокого стройного мужчину в черном строгом костюме и черных очках. По инерции я тоже поздоровалась с незнакомцем, а когда мужчина снял темные очки, я признала Ивана – приятеля покойного.
– Не узнали? – пытливо посмотрел на меня Иван.
– Ну, почему же, – ответила я.
– Вы уже виделись с Аллочкой? – осведомился Иван.
– Да, выразила свои соболезнования.
– Я тоже, – театрально вздохнул Иван. – Да-а, – протянул он. – Жаль Богдана. Хороший был человек… А как там продвигается следствие?
– Вам лучше спросить об этом у вдовы, – отрезала я, не желая перемывать косточки Соколовской с другом ее мужа.
Иван, поняв, что я не слишком расположена к беседе, помолчал, потом проговорил:
– Я искренне надеюсь, что у Аллочки все будет хорошо. Несмотря ни на что.
Я непонимающе взглянула на Ивана, о чем это он?
– Я имею в виду, – пояснил Иван, – что на нее не заведут уголовного дела. Мне не хочется верить, что она причастна к смерти мужа…
– Кстати, Иван, – решила я сменить тему разговора, – вы не видели здесь никого постороннего?
– Нет, – удивленно приподнял он брови. – А кого я мог тут увидеть? Если только вы не имеете в виду Марианну? – Иван испытующе взглянул мне в глаза.
– Да, – честно ответила я. – Возможно, она тоже придет проститься с Богданом.
– Не знаю, – слегка усмехнулся Иван. – Не думаю, что она отважилась бы на такой шаг. Да и потом, я ведь ее не видел ни разу. Даже если бы она и присутствовала здесь, я все равно не смог бы ее узнать. Возможно, она будет на кладбище…
Я в задумчивости разглядывала гостей. Пожалуй, Иван был прав, Марианна вряд ли явится сюда… Алла Николаевна бегала из комнаты в комнату, суетилась, то и дело беседуя с кем-то и отдавая распоряжения.
Иван так и стоял рядом со мной, пытаясь разговорить меня. Мне совсем не хотелось обсуждать с ним подробности личной жизни как Богдана, так и Аллы Николаевны, а он, судя по всему, был настроен именно на такой разговор. Чтобы не тяготиться его обществом, я решила выйти на улицу.