– Всем сказала, – тут же отозвалась Людмила. – А что случилось?
– Неважно. Теперь скажи, кто как реагировал на это заявление? Начнем с Караевских.
– Трубку взяла Елена. Она, услышав это сообщение, позвала Анатолия. Тот поинтересовался, кто же убийца. Я сказала, что сейчас не могу этого сказать, так как не знаю сама. Елена разволновалась, но, по-моему, она не злорадствовала, как обычно. Я хочу сказать, что она вроде бы даже как-то сочувствовала убийце, у нее тон был такой…
– А точнее?
– Я не знаю, как это объяснить, тем более что разговор был телефонный. Просто она как-то грустно спросила меня, кто же убил, я сказала, что не знаю, а она говорит, мол, да, жаль… Понимаешь, ей было жаль не Андрея, это я тебе точно могу сказать.
– Что она еще говорила?
– Да больше ничего. Даже не спросила, как у меня дела. Она как-то сникла и повесила трубку.
– А Анатолий? Он ни о чем не спросил?
– Нет, не спросил. Он начал успокаивать Елену, говорил, что ей нельзя нервничать.
– А она что же, занервничала? – уточнила Лариса.
– Я бы этого не сказала. Но она же очень впечатлительная, просто стала волноваться…
– Хорошо, дальше. Как отреагировали Вересаевы?
– Кирилла не было дома. Я поделилась новостью с Ладой. Она сказала, что что-то больно быстро нашли убийцу, и тоже спросила, не знаю ли я, кто это. Я сказала – не знаю, и попросила ее обязательно передать это сообщение Кириллу, правильно?
– Правильно, молодец!
– Позже я позвонила Ладе еще раз и спросила, сделала ли она это. Она ответила, что Кирилл звонил домой, и она по телефону ему все рассказала. Да, теперь об Алене, – спохватилась Людмила. – Она после шейпинга заехала ко мне, просидела весь вечер в кухне. Я ей, разумеется, тоже сказала.
– Понятно, а что остальные? Твой брат и Морозов? – торопливо спросила Лариса.
– Александр сказал, что очень хорошо, что убийцу и впрямь найдут, но мне кажется, ему вообще-то все равно. А может, он просто не верит, что убийцу и впрямь найдут. Во всяком случае, он, как всегда, меня выслушал и скорее к своему компьютеру побежал. Он же маньяк!
– Так, а Морозов?
– А ему я не дозвонилась, – ответила Людмила. – Его почему-то не было вчера.
– Что ж, спасибо, – заключила Лариса.
– Так… подожди, Лара, а когда же ты объявишь, кто убил-то? – растерянно проговорила Людмила в трубку.
– Как только сама буду это знать, – усмехнулась Лариса и, не став больше ничего объяснять, повесила трубку.
Она сидела в своем кабинете и размышляла. В этих думах прошел, казалось, целый час, но когда Лариса взглянула на часы, то обнаружила, что минуло лишь полчаса. Она закурила еще одну сигарету, чувствуя, что волнуется. Потом она решительно покинула кабинет и пошла вдоль по коридору. В самом его конце, по соседству с Зеленым кабинетом, местом деловых встреч, находилась не в пример менее презентабельная маленькая комнатка, которую оккупировал администратор Городов. Собственно, он редко там сидел, предпочитая торчать то в зале, то в бухгалтерии, то на кухне. Но сейчас, с синяком, невесть кем поставленным ему сегодня с утра, он сидел именно у себя. Естественно, не хотел показываться в таком виде персоналу. Лариса была уверена даже в том, что он вскоре явится к ней с уведомлением, что в таком виде исполнять свои функции не может, и отпросится домой примерно на неделю.
Лариса открыла дверь и увидела, что Степаныч сидит, нахохлившись, на стуле, склонившись над какими-то бумагами и что-то бормоча себе под нос.
– Дмитрий Степанович, у меня к тебе разговор, – сказала Котова, закрывая дверь и проходя внутрь.
– Ну? – Выдох, сопровождавший это незамысловатое междометие, был чудовищен по своему трагизму.
Синяк распух и выделялся на лице бедного администратора еще заметнее.
– Опиши мне, пожалуйста, того пьяного мужика, который на тебя напал, – попросила Лариса.
Степаныч еще раз шумно выдохнул, глаза его округлились и зажглись злобным, агрессивным огнем.
– Этот мужик… Короче, такой довольно здоровый лоб, в смысле длинный.
– Здоровый лоб – то есть широкоплечий? – уточнила Лариса.
– Да нет! – Степаныч начал постепенно раздражаться. – Я же говорю – длинный! Вот такой! – И Степаныч показал рукой где-то на сантиметров десять выше своей головы.
– То есть он худой?
– Да нет! – еще больше разозлился Городов и даже крутанулся на месте. – У него телосложение нормальное, среднее! А у вас, Лариса Викторовна, видимо, только две характеристики: худой и толстый, толстый и худой! А средних, по-вашему, не бывает!
– Нет, но ты так запутанно описываешь! – не выдержала и Лариса, повысив голос.
– Ничего я не запутанно описываю! – въедливо возразил Степаныч, встал со стула и начал расхаживать по кабинету, растирая себе в гневе лицо руками. Задев ушибленное место, он ощутил, видимо, сильную боль и… – Е! С ума сведет эта работенка! Не где-нибудь, а в центре города! В центре города! – заорал он, топнув ногой. – Возле ресторана! Я не дошел до него буквально двести метров! Какое двести! Сто метров! Вы представляете, Лариса Викторовна, сто метров!
Городов подскочил к Котовой и неистово затряс пальцем у ее лица.
– Как будто тебе было бы легче, если бы набили морду возле твоего дома, – откликнулась Лариса.
– А я так думаю, – подозрительно взглянул на начальницу Степаныч и вновь погрозил ей пальцем, – что это все… неслучайно!
– Конечно, неслучайно, – не стала признаваться в своих подозрениях Лариса. – Ты же постоянно кому-нибудь хамишь. Вот кто-то и попросил своего знакомого научить тебя вежливости.
Степаныч раскраснелся как помидор, и его речь в эпизоде достигла крещендо:
– Я же еще и виноват! Вы пришли спросить меня о приметах нападавшего, а теперь обвиняете меня в том, что мне набили морду! Вы вдумайтесь! Вы сами понимаете, что вы говорите?!
– Хорошо, Степаныч, успокойся, давай продолжим о приметах этого злодея, – попыталась остановить эмоции Городова Лариса.
– Давайте продолжим! Давайте, давайте! – нервно засуетился Степаныч и снова сел на свое место.
Этим он напомнил Ларисе актера Сергея Юрского, игравшего персонажа, которого известный Глеб Жеглов называл «мужичонкой хлипким и нервным».
– Итак, это был высокий, довольно стройный мужчина. Правильно я поняла? – продолжила Лариса.
– Я вообще-то сразу так и сказал, – глухо отозвался администратор.
– Брюнет, блондин?
– Шатен, – с плохо скрываемой ненавистью отозвался Степаныч. – Причем кудрявый.
– Вот это уже кое-что! – заинтересовалась Лариса. – А сколько ему лет?