Лариса посмотрела прямо в глаза этой женщине. В них были мудрость и понимание.
– Даша! – снова позвала хозяйка.
Даша опять показалась неслышно, словно появилась откуда-то из потайного хода.
– Будь добра, милая, принеси нам сигареты.
Лариса была очень рада, что у Шевелевой в комнате можно курить. Ей давно уже хотелось вдохнуть ароматный дым, но она стеснялась спросить разрешения.
Даша принесла начатую пачку дамских тоненьких сигарет «Vogue», изящную хрустальную пепельницу и маленькую золотую зажигалку.
– Подарок коллег к выходу на пенсию, – указав на зажигалку, сказала Александра Петровна, заметив взгляд Ларисы. – Закуривайте, пожалуйста.
Лариса отказалась от сигарет хозяйки, достала свои «Кент-Лайтс» и жадно затянулась.
– Да я и не знаю, что же рассказать-то, – вернулась к прерванному разговору Александра Петровна. – Ну познакомились с Андреем Кирилл и Лада у Караевских. Он стал приезжать к ним в гости. Потом позвал Кирилла в компаньоны… Вы это, наверное, и без меня знаете. Как-то раз я была у них. Тут он приехал, и Кирилл нас познакомил. Андрей шумно выразил свое восхищение, даже поцеловал мне руку, изображая этакого джентльмена. Хотя его плебейское происхождение проявлялось буквально во всем, – женщина брезгливо повела плечами. – Этот его юмор грубый, плоские шутки, над которыми смеялся он один. Какие-то скабрезные намеки! С женщинами он себя вел просто отвратительно. А уж с Людмилой… Вы уж меня извините, – спохватилась Александра Петровна, – как говорится, о мертвых плохо не говорят, но вы сами просили все рассказать…
– Ничего-ничего, – подбодрила Лариса Александру Петровну. – Продолжайте, пожалуйста.
– Ну так вот. С Людмилой он обращался как с куклой. Показывал ее всем, как красивую вещь. И вообще поддерживал знакомство только с людьми, которые могли быть ему полезны. Вот и о моей профессии когда узнал, сразу стал в близкие друзья набиваться.
– Простите, Александра Петровна, – перебила Лариса. – А зачем вы могли ему понадобиться как хирург-гинеколог?
Александра Петровна не спешила отвечать на этот вопрос. Пришлось еще раз повторить, насколько это важно, и что Лариса никому не скажет, что получила информацию от нее, и тому подобное.
– Я просто беспокоюсь за Людмилу, – пояснила женщина, – а то, что вы узнаете это от меня, мне безразлично. Милу мне очень жалко! Но раз вы думаете, что это может быть важно, я вам расскажу. А вы уж сами думайте, поможет вам это или нет. Но у меня к вам одна просьба: не навредите Людмиле. Ведь она сейчас в положении. Мне Лада рассказала. Ей нельзя волноваться. Постарайтесь, чтоб ее не коснулась вся эта грязь, хорошо?
– Александра Петровна, – искренне сказала Лариса, – Мила – моя подруга. Более того, она попросила меня о помощи. И уж конечно, я приложу все усилия, чтобы она не пострадала от всего этого.
– Ну тогда слушайте. Буквально через два месяца после нашего знакомства Андрей пришел ко мне с женщиной. Вернее, с молодой девушкой. Пришел прямо в клинику. Дело было очень деликатное. Оказывается, эта девушка от него забеременела, и ей необходимо было сделать аборт. Именно с этой просьбой Андрей и обратился ко мне. Девушка была совсем молоденькая, страшно испуганная и бледная. Она еле сдерживала слезы. Я сказала, что не делаю подобных операций. Тем более мне тогда показалось, что девушка несовершеннолетняя.
– А как она выглядела, вы помните?
– Ну, не очень хорошо. Все-таки несколько лет прошло. Но думаю, что если бы я увидела вновь эту девушку, то узнала бы ее. У нее глаза были такие умоляющие… Мне еще показалось, что она умоляет меня помочь ей не в том смысле, в каком просил Окороков, а наоборот, отказать в этой помощи.
– А почему вы так решили? – спросила Лариса.
– Не знаю, интуитивное что-то. И еще она, как только я сказала, что не смогу им помочь, стала шептать: «Пошли, пошли» – и тянуть Андрея за рукав. И глаза у нее повеселели. Вот сейчас рассказываю вам это все, вспоминаю, и опять так жалко ее становится! – Александра Петровна говорила до этого момента спокойно и неторопливо, а вспомнив сцену встречи с девушкой Окорокова, разволновалась.
– И что было потом?
– Ничего. Они ушли. Андрей был очень раздосадован.
– Больше вы никогда не видели эту девушку?
– Нет. Больше никогда.
– Что с ней потом стало, вы не знаете?
– Нет. Я никогда не позволяла себе спрашивать об этом у Андрея, хотя мне была интересна ее судьба.
– И он не рассказывал вам? – спросила Лариса.
– Нет. Думаю, что ему все же было стыдно, если он вообще способен испытывать это чувство.
– Значит, если бы вы увидели эту девушку, то опознали бы ее?
– Ну на сто процентов я не могу утверждать, все-таки прошло время, она могла измениться. Но думаю, что узнала бы.
– А по фотографии?
– Не уверена. На фотографиях некоторые люди получаются такими, что их родная мать не узнает.
– А больше Андрей не обращался к вам с подобными просьбами?
– Нет. Никогда. Он понял, что здесь я ему не помощник. И я, и Лада, и Кирилл относились, мягко говоря, неодобрительно к его похождениям. Он об этом знал, хотя и не старался что-то изменить. Вы знаете, – задумчиво продолжала Александра Петровна, – честно говоря, мне Андрея не жаль, как бы жестоко это не звучало. Я думаю, что кто-то ему отомстил за очень подлый поступок.
– Александра Петровна, а что-нибудь еще вы можете рассказать об Окорокове?
– Да, пожалуй, нет. Я же говорила, что виделась с ним нечасто. Ладочка тоже старалась избегать встреч с ним. Этот эпизод только столкнул нас с ним ненадолго, и все. Больше, боюсь, ничем не смогу вам помочь.
– А вы не смогли бы все же попытаться описать ту девушку, что приходила к вам с Андреем?
– Ой, боюсь, что нет. Роста она была невысокого, какого цвета волосы, я не могла рассмотреть – они у нее шарфиком были закрыты, беленьким таким. Глаза только помню: огромные, испуганные и несчастные. И еще! Плащ на ней был белого цвета. Я еще подумала: прямо Белоснежка! Хорошенькая, как куколка. Даже бледность ее не портила.
– А вы никому не рассказывали об этом случае?
– Ну что вы! Зачем бы я стала рассказывать кому-либо такое! Кирилл с Ладой не интересуются подобными вещами. Даша тоже. А больше я ни с кем почти не общаюсь.
– А на работе?
– Нет. Никому.
В этот момент раздался телефонный звонок. Александра Петровна взяла трубку:
– Алло! Да, Ладочка. У меня… Все в порядке, доченька. Ты еще что-то хотела сказать? Нет? Ну до свидания, дорогая. – Александра Петровна повесила трубку и сказала с доброй улыбкой: – Это Лада. Спрашивает, приехали вы или нет. Они приезжали с Кириллом не так давно, забрали Алешу. Говорит, Лариса давно от меня ушла, к тебе, мама, собиралась ехать. Волнуюсь, как бы чего с ней не случилось.