Я сердечно благодарю профессора Сергея Игоревича Богданова, декана факультета филологии и искусств Санкт-Петербургского государственного университета, за поддержку в издании книги.

ПОЭМА О ЛЮБИМОМ УЧИТЕЛЕ

Он между нами жил...

А. С. Пушкин

ВИКТОР НИКОЛАЕВИЧ СОРОКА-РОСИНСКИЙ

В 1948-1960 ГОДАХ В сентябре 1948 года в 5«д» классе 233-й школы, что в пер. Антоненко, не было уроков русского языка и литературы. По расписанию - каждый день, а фактически - не меньше двух недель не было совсем. Говорили, что нет учителя. И вот где-то во второй половине сентября в наш класс вошла завуч Ольга Родионовна Струговщикова, а за ней пожилой мужчина среднего роста, хорошо подстриженный, подтянутый, в темном френче с накладными карманами, тщательно застегнутом, с белым подворотничком, на носу пенсне с голубыми стеклами. Мы встали в знак приветствия. Ольга Родионовна сказала: «Это ваш учитель русского языка и литературы», - и вышла из класса, а мы сели по знаку учителя.

Звучным красивым баритональным басом, четко он представился: «Виктор Николаевич Сорока-Росинский, преподаватель русского языка и литературы», тут же подошел к доске и написал свою фамилию, имя и отчество. Почерк был разборчивый, но некрасивый - буквы сжатые, длинные. Никаких округлостей и завитков. Предупредил, что склоняется только вторая часть фамилии. Затем Виктор Николаевич сделал перекличку: каждая из нас вставала, он осматривал внимательно, говорил: «Садись». Потом Виктор Николаевич предложил нам диктант (никогда не говорил «диктовка», всегда - «диктант»). По окончании урока собрал листочки (по его просьбе каждая вынула из чистой тетради развернутый лист, надписала свою фамилию и имя, поставила дату) и ушел. На следующий день Виктор Николаевич вернул нашу работу. Она была проверена. Результат самый плачевный - ни одной пятерки, три или четыре четверки, около десяти троек, остальные - двойки и несколько единиц. Мы были поражены, уничтожены. Я горько рыдала над своей тройкой. Виктор Николаевич быстро успокоил нас, сказал, что эти оценки в журнал не поставит, но каждая дома должна сделать под диктантом работу над ошибками: три раза правильно написать слово, в котором была ошибка, безударную гласную проверить ударной в однокоренном слове (например, красота - красутка); нечеткие согласные проверить однокоренными четкими (счастливый - счастье); в каждом слове выделить приставку, корень, суффикс, окончание. Он объяснял четко, доходчиво, с яркими примерами. Снова дал диктант на 10 минут - продолжение вчерашнего. Сказал, что, выполняя домашнюю работу, можно спросить непонятное у подруги, у родителей, заглянуть в словарь. На следующий день (третий урок Виктора Николаевича) учитель продиктовал окончание диктанта, забрал наши листочки и ушел. Надолго. Как выяснилось, заболел.

Мы ждали его каждый день. Волновались. Он был словно из другого мира, интересного, необычного, значительного, он не походил на других учителей.

Наконец, открылась дверь, в класс вошел Виктор Николаевич. В едином порыве мы встали из-за парт и начали бурно аплодировать. Чуть дрогнувшим голосом учитель сказал: «Садитесь. Продолжим урок». Этот волшебный урок длился три года - пятый, шестой и седьмой классы, а для меня - целых двенадцать лет! Виктор Николаевич учил нас русскому языку по своей системе. Мы не знали учебников, ни единого раза не выполнили ни одного упражнения. У нас были придуманные и продуманные Виктором Николаевичем таблицы, считалки, «запоминалки». До сих пор помню чередования гласных: ИРА-ЕР (умирать, но умереть); -ОЛОЛА (молодость, но младость); -ОРО-РА (ворона, но вран); -КОС-КАС (коснуться, но касаться); -РОС-РАС (взрослый, но растущий), и согласных: -ЛОЖ, но -ЛАГ (положить, но полагать); -РАСТ-РОСЛ (растение, но низкорослый; исключения: Ростов и росток).

А вот считалка: «Больной цынгою цыган-цырульник, ступая на цыпочках по цыновке с цыгаркой в зубах, цыкал на курицына цыпленка» - здесь все девять слов, в которых после «ц» тогда писалось «ы», и смешная «запоминалка» на слова, орфографию которых трудно объяснить: «Ей уж замуж невтерпеж, пусть покамест подождет».

Каждый урок русского языка заканчивался небольшим диктантом, связным текстом, «нафаршированным» трудными словами. Этот диктант мы уносили с собой, могли свериться друг с другом.

А домашним заданием было найти заданное количество слов на изучавшееся в классе правило в произведении, которым мы занимались на уроке литературы.

Каждый день - новое правило, продолжение диктанта. В субботу - диктант на целый урок, окончание текста, который мы писали пять дней подряд. Сначала Виктор Николаевич диктовал каждое предложение два раза, потом мы писали. Затем методика переменилась: Виктор Николаевич читал предложение только один раз, второй раз его по памяти повторяла ученица, которую вызывали для этого, и потом класс писал. И так - каждое предложение. Мы должны были разобрать каждое слово, карандашом выделить приставку, корень, суффикс и окончание. Наконец, Виктор Николаевич получал наши работы, предварительно прочитав весь текст подряд.

Когда к орфографии прибавилась пунктуация, во время диктанта мы не только разбирали слова, но и делали разбор по членам предложения, маркируя особыми значками подлежащее, сказуемое, прямое и косвенное дополнение, обстоятельство и т. д.

В понедельник Виктор Николаевич приносил проверенные работы. Там стояли отдельные оценки за работу над ошибками за прошлую неделю, за маленькие диктанты, которые мы уносили пять дней домой, за домашние задания и, наконец, за контрольный субботний диктант.

По итогам этой проверки, а также по результатам работы в классе, по количеству запоминаемых слов располагался списочный состав класса в особой толстой тетрадке Виктора Николаевича. Он торжественно оглашал, кто из нас на каком месте. Должна сказать, что в течение трех лет первое место неизменно принадлежало мне, зато со второго места по последнее (36-е) происходили большие подвижки. А в официальный журнал Виктор Николаевич заносил только итоговые оценки. Скоро выяснилось, что человек десять-двенадцать хорошо владеют грамматикой и столько же учениц не владеют ею вовсе. Остальные - «середняки».

Тогда Виктор Николаевич распорядился, чтобы на уроках русского языка все хорошие ученицы, «ведущие», сидели с самыми слабыми, своими «ведомыми». Моей напарницей на три года стала флегматичная Люся Гудкова - абсолютная чемпионка класса по двойкам и единицам. Каждый день сильные проверяли работу слабых, объясняли правописание, помогали в работе над ошибками. Последней Виктор Николаевич уделял особое внимание, был очень требователен к ней.

Таким Виктор Николаевич пришел в 233-ю школу. 1948 год.

По мере продвижения в русском языке усложнялись требования к домашнему заданию. Теперь в тексте литературного произведения надо было найти нужное количество предложений, содержащих причастные и деепричастные обороты, сложносочиненные и сложноподчиненные предложения, приложения, прямую речь и т. д. Таким образом, литература и русский язык стали неразрывным целым. Каждое произведение литературы многократно было прочтено каждой из нас - иначе задания было не выполнить.