— Я бы не отказался, — признался он, наблюдая, как ее лицо исказилось от пронзившего ее наслаждения. — Но сейчас готов удовлетвориться и этим.
Когда его обнаженное горячее тело соприкоснулось с ее горящей кожей, электрический разряд пронзил их обоих и кровь вскипела в жилах.
Айви прерывисто задышала, притянула его лицо к себе и поцеловала, задев его нижнюю губу зубами.
Дилан простонал.
— Я сделала тебе больно? — чуть ослабив хватку, беспокойно спросила она.
— Да, — тяжело дыша, сказал он. — Но мне понравилось.
Ее пальцы обхватили его восставшую плоть.
— Я хочу тебя сейчас, немедленно, — горячо зашептала она, лаская его пальцами.
Дилан не смог удержаться от стона, чувствуя, как последние остатки самообладания покидают его.
И кто кого соблазняет? — мелькнула в его распаленном мозгу мысль.
Но сейчас ему было все равно. Только одно имело значение: быть с ней, быть внутри нее, сделать ее снова своей. Ее стон отозвался в его ушах самой прекрасной музыкой. Айви, словно в беспамятстве, вонзила в его плечи ногти и прочертила борозды до поясницы, но Дилан почти не почувствовал боли.
Наслаждение накатывало волнами, которые поднимали их все выше и выше, пока они вместе не достигли одной вершины, а их тела стали легкими и почти невесомыми.
Айви проснулась, когда небо только начало светлеть. Она немного пошевелилась и поняла, что лежит не одна. Так и есть.
Дилан!
При воспоминании о ночи, наполненной страстью и наслаждением, кровь запульсировала в висках.
Она не смогла удержаться от стона.
— Я уже слышу стон сожаления?
— Пока нет, — поморщилась Айви и пожаловалась: — Все болит и ноет.
— Вытащи из меня свои ногти, — велел он.
Она ойкнула и отдернула руки.
— Вот так-то лучше, — пробурчал Дилан и немного отодвинулся.
— Какой кошмар! — в неподдельном ужасе воскликнула Айви, случайно посмотрев на себя.
Дилан проследил за ее взглядом и присвистнул. На ее шее, плечах и груди отчетливо красовались следы от его поцелуев.
— Полагаю, рассчитывать на то, что твое платье это скроет, неразумно? — усмехнувшись, спросил он. — Или ты полагаешь, все заживет? А может, пудра или что-нибудь в этом роде?..
— Ничего смешного! — набросилась она на него. — Мог бы быть и поаккуратней!
— В самом деле? — Он изогнул брови. — А как ты объяснишь это? Дикая кошка, — посмеиваясь, произнес он.
Дилан повернулся к ней спиной, и Айви смутилась.
Вся его спина была испещрена тонкими бороздками, оставленными ее ногтями.
— Извини.
— Это была вовсе не жалоба, — заметил Дилан и, притянув Айви к себе, жадно поцеловал.
Почувствовав, как его руки пустились в новое путешествие по ее телу, она уперлась кулачками ему в грудь.
— Дилан!
Не обращая внимания на ее возглас, который был едва слышен, он не прекращал поцелуй до тех пор, пока Айви весьма ощутимо не въехала ему в солнечное сплетение.
— Ты хочешь, чтобы всем стало известно, что мы спали вместе? — Она встала с кровати, завернувшись в простыню.
— А что тут такого? — Он устроился поудобнее и заложил руки за голову, взирая на нее снизу вверх. — Разве издали закон, запрещающий спать разведенным супругам? Не прячься, — неожиданно попросил он. — Дай мне посмотреть на тебя.
Айви замерла, вдруг вспомнив, что ее тело уже не то, что раньше.
— Я изменилась, — как-то виновато произнесла она, по-прежнему кутаясь в простыню.
— Мне так не показалось, — возразил Дилан.
— Льстец! — фыркнула она, но позволила простыне соскользнуть на пол.
Его глаза мгновенно загорелись. Осмотрев ее медленным чувственным взглядом, от которого ее бросало то в жар, то в холод, он вынес вердикт.
— Я был прав, — заявил он. — Такая же, как и прежде. Сопротивление бесполезно.
Айви нагнулась, подняла простыню и снова завернулась в нее.
— Спасибо за комплимент, — поблагодарила она его, — но не думай, что тебе удалось переубедить меня.
— Вот и напрасно, — заметил он. — Но если ты мне не веришь, можешь посмотреть на себя, какой ты была десять лет назад. Не думаю, что за неделю я мог забыть.
Айви непонимающе посмотрела на него.
— Видеокассета, — негромко сказал он.
— Видеокассета? — повторила она, стараясь сообразить, что он хочет сказать. В следующую секунду ее глаза расширились. — Та самая видеокассета?
— Точно, — он весело улыбнулся.
На несколько секунд Айви потрясенно замолкла, вспоминая, что на этой кассете было записано. За долю секунды ее лицо сменило цвет с ярко-красного до пепельного.
— Ты же обещал, что уничтожишь ее!
Дилан пожал плечами.
— Я солгал.
— Зачем ты это сделал? — в отчаянии воскликнула она. — Почему ты не уничтожил ее, как обещал?!
— Ты напрасно боишься, — суховато произнес он. — Если бы я хотел подмочить твою репутацию или разрушить карьеру, я бы давно ею воспользовался. А так она спокойненько лежит у меня в доме. Венец моей коллекции.
— Что-о? — Ее лицо вытянулось.
Дилан расхохотался.
— Да не волнуйся ты так! — задыхаясь от смеха, сказал он. — Где принято хранить королевский венец? В королевской сокровищнице. Вот и я храню ее в сейфе.
Айви немного успокоилась.
— Ты не ответил на мой вопрос, — напомнила она. — Почему ты ее так и не уничтожил?
Смех прекратился.
— Не знаю, — немного подумав, честно признался он. — Я даже не знал, что она лежит у меня в сейфе, пока на прошлой неделе случайно на нее не наткнулся.
В горле у нее пересохло. Айви облизнула губы и только потом спросила:
— Ты… ты смотрел?
— Не смог удержаться, — кивнул он. Его глаза потемнели.
— И… тебе понравилось?
Айви продолжала осторожно расспрашивать, не понимая, кто или что тянет ее за язык.
— Понравилось? — Дилан хмыкнул. — Ты бы не задавала этот вопрос, если бы знала, что случилось потом, — хрипло закончил он.
— И что случилось?..
Его глаза встретились с ее, и Айви могла видеть, как они медленно загораются от страсти.
— Я посмотрел кассету, затем разделся, зашел в ванную и… — Он сделал паузу. — И принял холодный душ.
От неожиданности она икнула.