— Хорошо, Сэм, — произнесла она. Ее сердце разрывалось от боли, слезы навернулись на глаза.
Каролине не нужны были его восхищение и поддержка. Не сегодня. Сегодня она хотела только его любовь.
— Давай вернемся в кровать, Сэм.
Он заглянул в ее глаза и кивнул с пониманием.
— Займись со мной любовью, Сэм. Еще раз.
Они оба знали, что этот раз будет последним.
Каролина проснулась хмурым днем, мрачные облака висели на небе. Так же мрачно было у нее на душе. Она поняла, что Сэм ушел пару часов назад. Он решил не прощаться. Наверно, это было правильное решение. Им удалось избежать мучительной сцены расставания. Каролина медленно поднялась, смахивая слезы, то и дело набегающие на глаза.
Она приняла душ и надела рабочую одежду, хотя у нее не было больше никаких дел. Удивительно, они с Сэмом успели сделать все, что она запланировала.
Каролина вошла на кухню и включила кофеварку. Это было первое за последний месяц утро, когда она пила кофе одна. Больше ей не придется делиться с Сэмом своими мыслями. Не будет их совместных ужинов. Не будет его теплых объятий и нежных, неистовых ласк до рассвета.
Опустив голову на руки, Каролина сидела за столом. Когда зазвонил дверной звонок, она не надеялась, что это вернулся Сэм, но в глубине ее души все еще жило ожидание чуда. Выглянув из окна кухни, она увидела стоящий возле дома патрульный автомобиль шерифа.
Каролина натянула на лицо улыбку и открыла дверь:
— Доброе утро, Джек.
— Привет, — сказал он, без приглашения входя в дом и вручая ей увесистый белый пакет: — Я принес пончики. Полицейские питают к ним особую слабость.
— Что ты скажешь о… — она поглядела в мешок, — целая дюжина пончиков! Дюжина, Джек? Ты хочешь, чтоб я стала толстой?
— Я думал, тебе надо поесть.
Она вопрошающе подняла брови.
— Хорошо. Я видел, как этим утром Сэм уехал из города. Подумал, может, тебе нужен друг.
— Ты что — мать Тереза?
Протискиваясь мимо Каролины на кухню, он пожал плечами:
— Кофе уже готов?
— Садись, ты поможешь съесть их или они сейчас же отправятся в офис шерифа. Ты же знаешь, я решила сесть на диету.
Джек плюхнулся на стул и с головой нырнул в пакет, выбирая пончик. Перед тем как оправить его в рот, он тщательно осмотрел Каролину. Если бы на его месте был кто-то другой, она покраснела бы.
— Тебе не о чем волноваться, — он моргнул. — Все на своем месте.
Она резко опустилась на стул и схватила шоколадный пончик:
— Спасибо.
— Ладно, шутки в сторону. Как дела?
Каролина опустила пончик на стол.
— Аннабель возвращается сегодня. Ранчо еще никогда лучше не выглядело. Я в порядке, Джек.
— Ты никогда не умела врать, — он откусил полпончика и начал его жевать. — Быть честной не всегда хорошо. Твои друзья видят тебя насквозь. И мне не нравится то, что я вижу.
— Я не хочу говорить об этом.
— Ты поверила ему. А он солгал тебе и разбил твое сердце.
— Неправда, — Каролина бросилась защищать Сэма. — Он не лгал мне. Напротив, он сразу предупредил меня об отъезде.
— Ну, хорошо. Так ты… в порядке?
— Да, в порядке.
Джек поднялся, чтобы налить кофе, затем выглянул из окна.
— Что такое?
Каролина откусила пончик.
— Что там?
— Снаружи, во дворе. Иди посмотри.
Там, во дворе, сияя свежей красной краской, с исправленным рулем, стоял трехколесный велосипед Аннабель, который, но мнению Каролины, давно следовало выбросить. Только просьбы дочери не трогать его хранили велосипед от истинной судьбы.
Каролина закрыла рот рукой:
— Сэм…
И слезы, которые она стойко сдерживала все утро, потекли по ее щекам. Каролина знала, каких душевных мук стоило Сэму отремонтировать старый велосипед Аннабель. Его поступок был больше чем добрый жест. Это был знак любви.
Джек подошел к ней и обнял за плечи.
— Возможно, он не такой уж болван, в конце концов, — прошептал он ей в ухо.
Она покачала головой.
— Нет, он не болван, — тихо сказала она и зарыдала.
— Я проклятый болван, — проговорил Сэм, отпихивая в сторону кипу бумаг, лежащую на его столе. Он поглядел на висящие на стене часы. Сэм целыми сутками находился в офисе «Трипл Би», имея дело с поверенными своего отца, беседуя с друзьями и членами семьи.
Его постоянно мучило ощущение, что все вернулось на круги своя. Сегодня он работал с самого утра, а сейчас была уже полночь. Он продолжал работать в напряженном ритме, ненавидя свои обязанности, но вес равно прилежно их выполняя.
Его глаза покраснели, голова болела, он не спал и не ел нормально уже целых три дня.
Когда-то перспектива управлять компанией после смерти отца значила для него очень много. Сэм помнил, как впервые вошел в свой кабинет, осмотрелся вокруг, покрутил дорогое кожаное кресло, посмотрел из окна на Хьюстон и подумал: «Наконец-то! У меня получилось! Я сделал это!»
Теперь его бесил каждый предмет обстановки, каждая из наград, висящих на стене и подтверждающих его успех и богатство.
Слишком поздно он узнал истинное значение успеха.
Каролина Портман открыла ему глаза, но Сэм не мог позволить себе думать об этом. Вспоминая о ней, он ощущал мучительную боль.
Проклиная свою судьбу, Сэм уставился на бумаги, которые должен был просмотреть до завтра. Жизнь, от которой он так старательно убегал, настигла его.
Вейд зашел в кабинет, прервав его размышления:
— У нас проблемы с проектом в Овертоне.
Сэм поднял глаза:
— Что?
Вейд с размаха бросил на стол папку:
— Неукомплектованный бюджет. Заказчики подняли суету. Им не нравятся наши цены.
— Почему?
Вейд засмеялся:
— Потому, что так было всегда, все хотят сэкономить.
Сэм отпихнул папку в сторону. Все это не интересовало его. Он больше не хотел сидеть в офисе. Ему не нравилось принимать решения. Он не хотел быть сыном Блэйка Беомонта. Сэм потер глаза и зевнул.
— Эй, когда ты ел последний раз? — спросил Вейд.
Сэм пожал плечами:
— Завтракал, я думаю.
— Ты спишь вообще?
Сэм пожал плечами снова:
— Иногда.
— Лгун. Иди домой, Сэм. Ты дерьмово выглядишь.