– …Куда нам бежать? Куда? У тебя что, есть запасная квартира, как у Славки? Или снова будешь искать ход под землю, к бомжам-людоедам?
Денис закрыл глаза, пытаясь успокоиться. Ну почему она говорит правильные вещи сейчас, когда говорить их вовсе не стоит? Иногда ведь правильные вещи, высказанные не к месту, сковывая разум и тело, становятся наипервейшей причиной гибели. Лучше бы помолчала Юла. И действовала не раздумывая.
– Юль, постарайся понять… – Денис обратился к девушке еще раз, последний, в твердой уверенности, что повторять больше не будет. А просто уйдет. – Если бы Кожин принял Славкины условия, его не стали бы хватать у телефона, как какого-то группировщика. Посол не поверил ему. Или не испугался Славкиных угроз. И скоро Славка…
– Что?
– Сдаст нас твой Славка, вот что! Расскажет, где мы прячемся.
– Не расскажет!
– А если пытки? Как, по-твоему, сможет он их выдержать? Я так не думаю. И, честно говоря, я удивлен, почему кожинский Катафалк еще не припаркован к нашему подъезду.
– Но выходить на улицу – безумие! – упрямо твердила Юлька.
– Еще большее безумие оставаться здесь.
Юла покачала головой:
– Группировщики сейчас напуганы. Они злые как собаки. И вряд ли смерть от их рук будет приятнее смерти на Эшафоте… День, ты же попадешься через пару кварталов. И на этот раз Кожин от оргов тебя спасать не станет!
Денис усмехнулся. Значит, все-таки «ты попадешься», значит, «тебя спасать не станет»? Ладно, Юля, ты решила сама. Хочешь отделиться – пусть будет так.
Он сложил Славкин моноблок, сунул в футляр-рюкзак. Девчонке скоро будет не до компа, а вот ему машина еще может пригодиться. Маловероятно, конечно, но… У того, кто выйдет отсюда, шансов уцелеть больше. Если постараться. И если повезет.
А если Славка все-таки не врал насчет файлов в городской сетке – тех файлов, которыми он – увы – безуспешно пытался шантажировать Кожина – значит, операторский компьютер, открывающий выход в виртуал, – это уже не просто компьютер. Это единственное серьезное оружие, которое обладает достаточной мощью, чтобы пронять посла-экспериментатора. Это запал к бомбе, к мине замедленного действия, которая теоретически, очень теоретически, но все же способна разнести «Мертвый рай» в клочья прежде, чем федеральные бомбардировщики раздолбают Ростовск. Если, конечно, Славка не врал…
– Давай-давай, топай, – злобно прошипела ему вслед Юла, – в лапы к оргам.
Денис обернулся. Резко – девушка непроизвольно сжалась в ожидании удара. Но он не бил. Улыбался.
– Именно к ним я сейчас и направляюсь, Юль. Другого пути нет.
– Ты тоже спятил, да? – Юлька взглянула на него с жалостью и сочувствием, как смотрела порой на Славку. Как смотрят на душевнобольных.
Взглянула и отвернулась. И не поворачивалась, пока не хлопнула входная дверь.
…Догнала она Дениса на выходе из подъезда. Догнала потому лишь, что боялась, безумно боялась оставаться одна. Страх и только страх выгнал ее из квартиры. Гордое одиночество было сейчас просто не по силам запуганной и запутавшейся вконец Юлии Борзовой.
С ненавистью глядя в спину, на которой болтался футляр с чужим компьютером, Юла тем не менее послушно плелась за Денисом. Странно, но, когда ноги не стоят на месте, страх тоже куда-то уходит. Приходит обреченность.
Если бы не она, шагать по ночному Ростовску с открытыми лицами было бы даже приятно.
Дорогу перегородили трое в масках и камуфляже. И с длинными пиками-заточками. Три маски. Три пики. Пока – три. Скоро подтянется остальная стая.
Их встреча с Волками произошла в сквозном дворе. Ожидаемая, но все же такая внезапная, неприятно-неожиданная встреча. Ожившими, молчаливыми тенями группировщиков вдруг отделились от стены, где – Денис поклясться был готов – секунду назад не было никого, ни единой души. А они отделились, возникли, встали перед самым носом.
М-да, до появления в городе «рабочего материала» хозяева ночных улиц не прятались так мастерски. Даже от «Летящих глаз». А теперь вот… Юлька права: теперь они боятся. Что весьма и весьма опасно: напуганный Волк зол и способен на многое. Напуганный Волк может загрызть сразу, не вступая в переговоры.
Денис непроизвольно попятился, оглянулся. По привычке. Юла тоже уже смотрела назад. По привычке. Тоскливыми глазами смотрела. Так… Путь к отступлению отрезан: еще двое Волков приближались с тыла.
А может, это и не Волки вовсе? Может, кожинские имитаторы? Или… Ведь жмуры «Мертвого рая» носят такой же камуфляж, такие же маски и убивают такими же заточками.
Страх знакомой липкой жижей обволакивал тело и душу. Сопротивляться, имея в сердце такой страх, – бессмысленно, и Денис с Юлой просто стояли неподвижно под холодными взглядами молчаливых фигур. Открытые бледные лица операторов казались сейчас крайне неуместными на темной улице.
– Они, Ахмет, точно, они! Шледилы! Те шамые!
Невероятно! Опять этот противный шепелявый голосок!
Шестерка-Чмо и кавказец-Ахмет – оба здесь. Два ненавистных счастливчика, убравшихся живыми после встречи с Катафалком у сгоревшей двадцатиэтажки.
Денис мельком взглянул на Юльку. Губы девушки дрожали. Узнала, догадалась…
Да, влипли! Они шли к оргам, потому что некуда больше идти. Но орг оргу – рознь. Мать-перемать! Уж лучше бы федералы, имитаторы, даже ходячие покойники, чем такие старые знакомые. Ну почему самые неприятные, самые нежелательные встречи обладают отвратительным свойством повторяться снова и снова?
– Чё, шледилы, попалишь? Пришло ваше время подыхать? – Торжества Чмо не могла скрыть даже глухая маска. – Тяжко вам придетша, шуки!
Денис правым боком почувствовал острие заточки. Дернулась от укола, ойкнула и прижалась к нему слева Юла.
Чмо хихикнул. Развлекается, шакал. Пока – просто развлекается.
Денис сжал кулаки. Блин! Если оргов не остановить сейчас, если дать им почувствовать первую кровь, потом будет поздно. Волки отомстят лютой местью за неуверенность и страх последних недель. Отыграются, ублюдки…
«Зато все закончится раз и навсегда», – подумал Денис. Мысль эту он нашел по-своему приятной.
– Хватыт!
И еще какое-то невнятное гортанное ругательство.
И тупой удар.
И зарвавшийся Чмо летит в сторону.
– Они же шледилы, Ахмет! – обиженно проскулила из темноты побитая шестерка.
Ахмет не удостоил Чмо ответом. Ахмет навис над Денисом. Смотрел долго, внимательно.
– Тэба с дэвкой показали по ящику?
Денис кивнул.
– Зачэм?