Майор вынырнул теперь уже совсем рядом, кашлянул мне в ухо, сплюнул куда-то вниз и заорал, как истерик в весеннем припадке:
– Марш отсюда к едрене-фене, и как можно быстрее! Одна нога здесь, а другая у меня! Короче, обе вон, к черту, к дьяволу!..
Он подтолкнул нас обеих как раз в том направлении, куда мы и шли, и, затопав, исчез позади.
Ну и зачем было орать? Мы так и так старались побыстрее уйти от этого вонючего места.
Я упорно шла вперед, но недолго. Уже через четыре или пять шагов вонючий темный туман начал рассеиваться и появились первые звуки уже не только от моих шагов и Маринкиного кашля, но и немного впереди.
Глаза жутко щипало, они слезились, и я ничего не видела. Как не упала носом на какую-нибудь ржавую железку – понятия не имею. Просто повезло. Такое бывает в жизни, но со мною нечасто. Обычно мне не везет.
Кто-то подошел ко мне и, взяв за руку, проговорил:
– Осторожно, пожалуйста, здесь кирпич.
Судя по голосу, это был, безусловно, мужчина и уж точно не майор Здоренко. Он бы предупредил по-другому, даже не хочу уточнять как.
От неожиданности я едва снова не упала, но на этот раз меня поддержали и мужчина, и Маринка, которая оказалась вдруг необычайно устойчивой. Она вообще бывает способна на неординарные поступки при мужчинах. Есть такая способность у этой швабры, а все равно толком ничего не кончается.
– Я держу вас, Ольга Юрьевна, – снова услышала я мужской голос и тут увидела и унюхала, что мы выбрались из дымовой завесы. И сразу все стало легче: и идти, и дышать, и смотреть.
Первым делом я оглянулась на Маринку, потому что она вдруг стала вырываться.
– Пусти, я и сама могу ходить, – с претензией на независимость произнесла она.
И я ее отпустила, конечно. Тем более что срочно нужно было привести себя в порядок. Хоть и ночь уже была на свете, но потекшая тушь даже в темноте никого не может украсить. Я так считаю.
Незнакомый мне парень, одетый в приличный свитер, не отпуская моей руки, протащил меня еще немного дальше от того места, где так некстати взорвался и развонялся колодец, и отпустил.
– С вами все нормально? – спросил он.
– Пока не знаю. – Я расстегнула сумку и вынула платочек. Наизусть подправить недостатки внешности, разумеется, можно, но результаты годятся только для темноты.
Маринка, пофыркав сзади, решила запустить пробный шар.
– Фу, какая гадость творится, – задумчиво произнесла она, добавив зачем-то: – Ты мне всю ногу оттоптала.
Но тут же Маринка перешла к основному вопросу повестки дня. Пардон – позднего вечера.
– А вы кто? Вы из ОБЭПа? – спросила она у молодого человека.
– Уже теплее, – с претензией на загадочность произнес молодой человек и сразу же перестал мне нравиться. Ну что за дешевые замашки? Мы же не в кино, а он вряд ли Брюс Уиллис.
– Да, погода неплохая, – ответила Маринка на его заход. – Так кто вы такой? Может быть, просто прохожий?
– Или проезжий, – проворчала я и оглянулась.
Со стороны колодца слышались приглушенные мужские голоса, вяло матерящиеся и в меру раздраженные.
– Блин, – сказала Маринка, – такое впечатление, что совсем недавно я была в знакомом месте, а сейчас никак не могу сориентироваться. – Где дорога? И вообще, где мы?
– Уже на небе, – серьезно ответил парень, – пожалте в регистратуру и вперед по кругам.
– По облакам, вы хотели сказать, – резко среагировала Маринка. – Круги в другом месте. В противоположном.
– Ах да, вы же филологи, книжки читали, – весело рассмеялся парень. – Пойдемте быстрее отсюда, – произнес он, не дожидаясь ответа на свою реплику, – неизвестно, чем все это продолжится. На дороге будет безопаснее.
Я оглянулась. Дым еще не рассеялся и, как я заметила, пока даже не собирался этого делать. И из его клубов слышался раздраженный голос майора Здоренко.
– Ты почему не предупредил, сволочь? – орал он. – Ты что же, думал, я так и поверю, что ты не знал про это дерьмо, твою мать? Да я тебя сейчас посажу в эту яму до завтрашнего вечера и потом посмотрю, на кого ты будешь похож, придурок!
Не говоря больше ничего, мы с Маринкой потащились за парнем. Он шагал уверенно, было заметно, что местность ему хорошо знакома.
Можно говорить, что мы поступили не совсем непродуманно, но взрыв и последовавшая за ним газовая атака были настолько неординарны и неожиданны, что пойти за внезапно подвернувшимся Сусаниным мне показалось поступком естественным и нормальным. Не приведет же он нас к новому взрыву, в самом деле. Если, конечно же, он не камикадзе.
Не привел.
Мы вышли на дорогу и увидели левее того места, куда вышли, спокойно стоящие все наши машины. Около них маячил один из оперативников, оставленный, наверное, здесь майором.
Незнакомый парень повернулся к нам.
– Транспорт на месте. Пойдемте к нему.
– Зачем? – спросила я.
– Да, – влезла Маринка, – может быть, там нужна наша помощь! – Она ткнула пальцем назад.
– Все объясню буквально через десяток шагов, – дружелюбно улыбнулся парень, – послушайте меня, пожалуйста.
Мы подошли к машинам.
– У вас ключи от вашего транспорта с собой, Ольга Юрьевна? – спросил парень.
– Да-а, – ответила я, пока не понимая, как должна себя вести, – а что?
Ситуация действительно складывалась странная: сперва взрыв, потом вонь, потом вышел Сусанин из тумана и спрашивает про ключи из кармана.
– Давайте я поведу машину, а то вы в таком состоянии, что, наверное, может получиться не очень хорошо, – сказал парень.
Мы продолжали идти, и, когда приблизились к «Ладе», я достала ключи из сумки, но не передала их сразу нашему сопровождающему. Все происходящее было непонятно, а такое положение мне не нравится. Я остановилась около своей машины, и тут оперативник, оставленный для охраны тылов, кивнул нам и подошел.
– Что там такое произошло? – спросил он.
– Хороший вопрос, – кивнула Маринка, – там уже, может, все погибли, а вы вместо того, чтобы…
Она не успела договорить. Оперативник усмехнулся.
– Мне по рации приказали оставаться здесь, – сказал он и вопросительно взглянул на парня, пришедшего с нами. – Ваши документы, пожалуйста, – быстро проговорил оперативник.
Я взглянула на Сусанина. Куснув губы, он улыбнулся, зачем-то оглянулся на гаражи и сунул руку в карман брюк. Вынул оттуда удостоверение, развернул его и показал оперативнику.
Лицо оперативника стало серьезнее, он внимательно просмотрел все, что было написано в книжечке, даже попросив наклонить ее слегка вправо, чтобы лучше было видно.