– Что за хреновина? – с тоской спросил он. – Ты издеваешься, что ли?
Мне стало окончательно ясно, что нужно убираться отсюда, но мне стало любопытно, какая связь существует между лощеным доктором Емановым и запойным скупщиком краденого, кем, видимо, и являлся Лимон.
– У меня впечатление, что это ты издеваешься, – храбро сказала я. – Во-первых, говоришь, что не знаешь Еманова, а он тебя почему-то знает. Во-вторых, он мне точно сказал, что ты можешь достать марки для моей коллекции, а ты мне морочишь голову…
Лимон страдальчески захрипел и, сжав виски ладонями, сполз с кровати. Шлепая босыми пятками, он принялся бродить среди пустых бутылок, опрокидывая их на пол.
– Надо посмотреть на кухне! – вдруг просветленно сказал он и бросился вон из комнаты.
Я настигла его на крошечной кухне, где царил такой же страшный кавардак и вдобавок пахло прокисшими рыбными консервами. Но здесь Лимон все-таки сумел отыскать глоток вожделенной влаги. Выпив, он как будто пришел в себя, и взгляд его сделался мягче.
– Значит, чего ты базаришь? – спросил он деловито. – Какой такой Еманов? Что-то я никак не соображу. Растолкуй!
– Еманов Виктор Николаевич, – сказала я. – Врач-психиатр. Работает в городской психиатрической больнице, заведует отделением.
Рот Лимона расползся до ушей.
– А-а, псих! Так бы и сказала! – радостно заорал он. – А то Еманов, Еманов… Виктор Николаевич! Конечно, знаю. Я у него лежал. С белой горячкой. Два раза уже. Деловой мужик – я ему кафель для ванной доставал за полцены. А ты его, значит, тоже знаешь?
– Немного знаю, – сказала я.
Лимон покачал головой и неожиданно спросил:
– А от меня тебе чего нужно-то?
Он уселся прямо на кухонный стол и, нахохлившись, уставился на меня. От его пристального, не совсем ясного взгляда мне сделалось неуютно. Я решила сменить тему и побыстрее откланяться.
– Собственно говоря, мне уже ничего не нужно, – небрежно сказала я. – Все, что хотела, я уже узнала и, пожалуй, пойду.
– А никуда ты не пойдешь! – вдруг весело и страшно заявил Лимон.
Он мягко, как кошка, спрыгнул со стола и начал обходить меня сбоку. Мне стало не по себе. В лице Лимона опять произошла перемена – оно побледнело, и на лбу выступили капельки пота. Глаза смотрели как-то странно – словно сквозь меня. Впечатление было такое, будто у Лимона опять поехала крыша.
Я осторожно попятилась к двери, стараясь не пропустить Лимона в тыл. О том, что нужно кричать, я в тот момент начисто позабыла. Мне хотелось одного – побыстрее унести ноги. Желание Лимона было прямо противоположным.
Он вдруг прыгнул, и я увидела в его руках охотничье ружье.
– Ты пришла ко мне с нечистой душой, и я тебя накажу! – убежденно заявил Лимон, наставляя на меня стволы. Голос его звучал торжественно, но несколько механически, словно говорила машина.
– Постой, не делай этого! – растерянно сказала я. – У тебя будут крупные неприятности!
– Моя главная неприятность – ты! – упрямо проговорил Лимон и взвел курки.
В этой дискуссии у меня не было никаких шансов. Решив поберечь аргументы для более подходящего случая, я молча метнулась к выходу. Вслед мне дважды щелкнуло незаряженное ружье. Возблагодарив мысленно своего ангела-хранителя, я прибавила ходу, спотыкаясь на каблуках. До самой последней минуты я даже не вспомнила, что нужно крикнуть.
Зато негодующе заревел позади Лимон – предательство собственного ружья потрясло его до глубины души. На кухне послышался страшный шум – хозяин то ли громил все вокруг, то ли искал патроны. Я не стала дожидаться, пока он их найдет, и выскочила на лестничную площадку.
Мне навстречу уже бежал Виктор – правильно расценив несущиеся сверху вопли, он немедленно устремился мне на помощь. И успел вовремя. На своих ходулях я вряд ли сумела бы благополучно спуститься по лестнице, а из квартиры уже выскакивал Лимон с ружьем наперевес.
Я успела увидеть два смертоносных дула, но в ту же секунду Виктор метнулся между мной и Лимоном и ударил снизу рукой по стволам. Ружье взметнулось к потолку и дважды оглушительно бабахнуло. Запахло гарью, и сверху рухнул огромный кусок штукатурки, засыпав все вокруг серой пылью. Другой рукой Виктор врезал Лимону под ложечку и мгновенно выхватил у него ружье. Лимон еще не успел опуститься на пол, как Виктор подхватил его и внес в квартиру. Вынув из замочной скважины торчавший там ключ, Виктор запер квартиру снаружи и обернулся ко мне.
– Ты в порядке? – озабоченно спросил он.
Я кивнула – у меня не было сил разговаривать. Виктор тоже кивнул и опять взялся за ружье. Поступил он с ним очень просто – просунув стволы в щель между половицами, согнул их почти под прямым углом и отшвырнул ружье подальше в сторону.
Где-то внизу захлопали двери и загомонили испуганные голоса. Виктор взял меня под руку, и мы степенно сошли с лестницы. При нашем появлении во дворе возникли две-три неопределенного вида фигуры, выглядывающие из соседних дверей, но почти сразу скрылись.
– Опять Лимон куролесит, – донеслось до нас сквозь открытую форточку. – Пора санитаров вызывать.
Наверняка в этот момент из окон на нас смотрела не одна пара глаз. Мы с невозмутимым видом промаршировали по двору и вышли на улицу. Но уже в машине на меня напал неудержимый хохот. Я смеялась так, что едва не сползла с сиденья. Даже Виктор, ведя машину, всю дорогу ухмылялся, хотя, строго говоря, он не имел возможности в полной мере оценить юмор ситуации.
Подробности я изложила уже в редакции, в присутствии всех сотрудников. Избежав опасности, я была настроена видеть в случившемся исключительно комическую сторону. Но меня никто не поддержал.
– Может быть, что-то и кажется вам смешным, Ольга Юрьевна, – строго сказал мне Кряжимский. – Но позволю себе предположение, что Еманов отправил вас к этому человеку вовсе не для того, чтобы повеселить. Боюсь, его умысел предусматривал драматический исход. Он отлично знал, на что способен Черкизов, и рассчитывал, что тот если не убьет, то по крайней мере покалечит вас. Так что шутки тут плохие, Ольга Юрьевна!
– Целиком с вами согласна, Сергей Иванович, – вынуждена была признать я. – Но в последнее время опасность вызывает у меня неизбежный смех. Должно быть, какая-то компенсаторная реакция. Надо будет при случае уточнить у Еманова.
– Подлюга ваш Еманов! – бескомпромиссно заключила Маринка. – О чем ты еще собираешься его спрашивать? Его надо диплома лишить за такие штучки! Врач, называется, который должен спасать людей…
– Он и спасает, – заметил Кряжимский. – Но в данном случае спасает только одного человека – себя. Теперь я совершенно уверен, что именно он является наводчиком в этом деле. Все остальные ни при чем.
– Значит, теперь я могу не следить за стариком? – с надеждой спросил Ромка. – Зачем напрасно терять время?