— Может быть, и ничего, — задумчиво прикусила губу Котова. — Но я вот о чем подумала. Машин в столь позднее время в Раскатном мало. А человек, убивший вашего отца, на чем-то ведь туда доехал? И вернулся обратно. Если, конечно, отбросить вариант, что он местный житель. Но насколько я поняла, знакомых, близких знакомых, у вашего отца в Раскатном не было?

— Нет, только соседи по даче. Но их не было. Сейчас вообще-то не сезон…

— Вот именно! — подняла палец Лариса. — Значит, человек приехал и уехал. Ночью ни автобусы, ни электрички не ходят. Следовательно, он мог приехать только на автомобиле…

— Вы хотите сказать, что в той машине, что я тормознул, ехал убийца? — Алексей настолько порывисто наклонился к Ларисе, что ей показалось, будто она слышит звук его колотящегося сердца.

— Не убеждена, но это вполне возможно. Вы, кстати, уверены, что водитель был не один?

— Да, у него кто-то сидел на заднем сиденье, это точно. Но рассмотреть этого человека я не смог. Да и незачем мне это было. Если бы я знал тогда!

Алексей в бессильном отчаянии стукнул кулаком себя по коленке.

— Тогда успокойся, — перешла на «ты» Лариса, положив парню руку на плечо и легонько похлопав его. — И давай отталкиваться от того, что у нас есть. Пассажира ты не видел. Но с водителем разговаривал. Помнишь его? — Водителя? Ну, более-менее, — не очень уверенно ответил Алексей. — Молодой такой парень, чуть постарше меня, наверное. В кепке.

— Так, хорошо. А машина?

— Это «Жигули», «семерка», по-моему. Или «пятерка». Темно было, я плохо рассмотрел. Темная какая-то.

— Ясно, — вздохнула Лариса. — Про номер тебя, конечно, и спрашивать глупо.

Алексей красноречивым разведением рук дал ей понять, что она права.

— Если бы я знал тогда… — снова повторил он.

— Хорошо. Но портрет того парня ты сможешь составить, если понадобится? Фоторобот, я имею в виду.

— Не знаю… Постараюсь. Лицо его я в принципе вижу сейчас перед глазами. Но смогу ли описать верно… Не знаю, не знаю, — с сомнением в голосе протянул Алексей.

— Ну хорошо, — сосредоточенно размышляя, сказала Лариса. — Я тебе благодарна за откровенный разговор. Только несколько уточнений. Значит, как уезжал Константин Александрович с дачи, ты так и не видел?

— Нет. Наверное, я раньше машину поймал, чем он тронулся оттуда, — предположил Алексей.

— И во сколько ты приехал домой?

— В половине первого, я это запомнил, потому что на часы посмотрел в прихожей. Мама уже спала, Наташка тоже, так что никто не заметил, как я вернулся. Правда, я боялся, что мама заглядывала ко мне в комнату в мое отсутствие и утром может начать задавать вопросы, но все обошлось. А потом, когда стало известно, что отец погиб, такая суматоха началась…

Алексей достал из кармана джинсов носовой платок и вытер вспотевший лоб.

— Ладно, я тебя больше донимать не стану, — сказала Лариса. — Можешь идти домой. Но будь готов к тому, что мне может понадобиться твоя помощь.

— Конечно, — кивнул Алексей. — Я все понимаю. Только помочь вот… Ну, постараюсь. Я могу даже рассказать маме, что я там был.

— Я думаю, пока не стоит этого делать, — посоветовала Лариса. — Вряд ли сейчас это может чем-то помочь. Хотя в дальнейшем можно будет использовать подобный ход… Но об этом пока рано.

— Лариса Викторовна, — осторожно сказал Алексей. — А откуда вы узнали, что меня не было дома?

— А вот это, — улыбнулась Лариса, — уже профессиональная тайна.

Алексей улыбнулся в ответ, ничего не стал больше спрашивать, попрощался с Ларисой и вышел. Она осталась одна и задумалась…

Глава 5

— Не смеши меня! — махнул рукой Олег Валерьянович Карташов, выслушав Ларису. — Какая-то темная не то «пятерка», не то «семерка»! Лара, ты сама понимаешь, что говоришь?

— Я понимаю, — терпеливо кивнула Лариса. — Но ведь у нас есть приметы того водителя. Алексей сказал, что мог бы попытаться составить фоторобот.

— И что с того? — хмыкнул подполковник. — Молодой парень, лет двадцати пяти… Тебе сказать, сколько таких в нашем городе? Тьма-тьмущая. Социологи скажут точнее, только данная информация ничего не даст. К тому же кто тебе вообще говорил, что этот водитель вез убийцу Голованова?

— Но нужно же что-то делать! — воскликнула Лариса.

— А мы и делаем! — повысил голос Карташов. — Делаем! Проверяем, анализируем, выясняем… И выяснили, что у всех заинтересованных людей из окружения Голованова — алиби. И у этой Дарьи Кольцовой, кстати, тоже, хотя она как раз заинтересованным лицом и не является.

— А Тамару Николаевну Шестакову вы не проверяли? — как бы между прочим спросила Лариса.

— Не-ет, — немного озадаченно протянул подполковник. — Это сестра, что ли?

— Да, сестра его жены.

— А она-то при чем? Ты что, думаешь, что она могла его грохнуть? Чтобы свою долю получить? Да ей же там каких-то пятьдесят тысяч всего и полагается. Рублей, естественно.

— Не знаю. Но бывало, что люди убивали и из-за гораздо меньших сумм.

— Не знаю, не знаю, — сомневался подполковник. — Сейчас я «Дело» принесу…

Он вышел из кабинета и вскоре вернулся с материалами дела Николая Алексеевича Голованова.

— Так-так… — листая тонкую папку, бормотал он. — Вот. Она говорит, что в тот вечер была дома одна и никуда не выходила. Никаких свидетелей, которые могут подтвердить ее алиби, нет, но — заметь! — нет и ни единого человека, кто бы его опроверг. А значит, цепляться к ней не за что! Во всяком случае, поместить ее в камеру задержанных я не могу, если ты будешь просить об этом.

— Я вовсе не об этом прошу, — с досадой возразила Лариса. — Но есть любопытный факт. Тамара Николаевна сегодня попросила у сестры денег якобы на срочную операцию. Выглядит это несколько подозрительно, согласись.

— И что? — прищурился Карташов.

— Олег, но можно было бы попытаться что-то сделать!

— Что? Что конкретно, что ты предлагаешь? — почти перешел на крик Олег Валерьянович.

— Ну, я не знаю! Поставить «жучок» у нее в квартире, проследить за ней!

— Поставить «жучок» — это несанкционированные действия, а следовательно, незаконные. И пойти на это я, как ты понимаешь, не могу, — подполковник для убедительности рубанул рукой воздух.

— Можно подумать, ты никогда раньше не пользовался подобными методами, — сказала Лариса.

— Ладно, ладно! — отмахнулся Карташов. — К тому же мы не сможем потом воспользоваться услышанной записью в суде, даже если ты окажешься права, и это Тамара Николаевна убила своего родственника. В чем я совсем не уверен. И что вообще даст эта запись? Она что, будет у себя дома повторять как заклинание: «Это я седьмого марта убила Голованова Николая Алексеевича, в чем готова чистосердечно признаться»? А что касается слежки за ней, то у меня и так людей не хватает для других дел, а тут еще приставлять человека к какой-то бабе! Время только терять, а оно, знаешь ли, дорого…