– Нет, это просто маленькое недоразумение, – небрежно ответила я. – Хотела узнать, как называется эта машина. Но помешал языковой барьер.
– Вас так волновал этот вопрос, что вы были готовы платить за ответ деньги? – деланно удивился Куницкий.
Теперь настал мой черед посмотреть на него очень внимательно.
– А у вас, оказывается, очень зоркие глаза, – заметила я.
– Да, и, как вы, я тоже мучаюсь бессонницей, – рассмеялся профессор. – Кстати, машина называется «Опель». Если это действительно вас интересует. Сообщаю вам это совершенно бескорыстно. – Он немного помедлил и вдруг спросил почти равнодушно: – Но мне показалось, что вас интересовало что-то другое. Я не прав?
Поколебавшись, я все-таки призналась. Мне было интересно, как он отреагирует на мое заявление. Слишком многое сходилось на этой загадочной фигуре.
– Вы угадали, – вздохнула я. – На самом деле меня интересовало совсем не это. Сегодня поздно ночью кто-то выехал с территории отеля. Я чертовски любопытна. Поэтому этот вопрос не дает мне покоя. Вы слышали про маньяка? По-моему, сейчас не время для ночных поездок. Мне очень хотелось узнать, кто тут такой смелый.
– Я без труда удовлетворю ваше любопытство, – спокойно сказал Куницкий. – Я живу тут дольше вашего и раньше вас вышел из номера. Ночью с территории отеля выезжала пани Шленская собственной персоной.
На Виктора мое сообщение не произвело особого впечатления. Он справедливо заметил, что, раз мадам Шленская не бывала в Тарасове, значит, к убийству Стрельниковых она не причастна. Я понимала, что он скорее всего прав, но любопытство мое от этого меньше не становилось.
В самом деле, поведение нашей хозяйки выглядело, по меньшей мере, странно – таинственная ночная поездка, хвоя на протекторе, уклончивость прислуги. И для меня было совсем не очевидно, что Шленская не имела никакого отношения к событиям в Тарасове. В конце концов, она жила в том городе, из-за которого весь сыр-бор и разгорелся, и вела себя необычно – это ли не причина для подозрений?
А тут еще этот Артур с седыми висками, предательски смахивающий на Джеймса Бонда. Никакой он не славист – я была убеждена в этом на сто процентов. Никакой не профессор. А если и профессор, то совсем в другом деле. Я никак не могла избавиться от ощущения, что Куницкий намеренно следил за мной. И не только за мной – неспроста он шлялся ночью по коридорам гостиницы. Его ссылки на бессонницу просто смехотворны – судя по внешнему виду, здоровье у этого человека отменное. С таким здоровьем при желании можно перебить массу народа. И очень уж имя у него было скверное. И седые виски.
Смущало, правда, его одиночество и явное желание со мной сблизиться. Куницкий как бы присматривался ко мне. Но если это тот самый Артур, то куда логичнее, кажется, держаться от меня подальше. Хотя, кто знает, какой коварный план зреет в его породистой голове?
Слушая мои доводы, Виктор молчал по своему обыкновению. Как бы подтверждая мои подозрения, мимо нас прошел Куницкий. Профессор держался очень корректно, раскланялся, как со старыми знакомыми, и, не сочтя нужным нам докучать, с достоинством удалился.
Мы еще успели застать отъезд братьев Коробейниковых. С озабоченным видом они уселись в свою пропыленную машину, едва взглянув на нас с Виктором, словно мы были посторонними людьми. Мысленно они уже были, наверное, на развалинах замка, а может быть, даже уже делали раскопки.
– Бог с ними, – вздохнула я. – Каждому свое. Не будем им мешать. Отправимся в город.
Вообще-то я думала, что мы отправимся пешком. Так, мне казалось, будет и познавательнее и незаметнее. Но едва мы отошли от гостиницы, откуда-то выскочил прыткий потрепанный автомобильчик – это были «Жигули», перекрашенные в ядовито-желтый цвет. На борту были намалеваны шашечки, чтобы ни у кого не оставалось сомнений, что перед ними такси.
Автомобиль затормозил, чуть не наехав на нас, и из окошка высунулась круглая жизнерадостная физиономия мужчины лет сорока пяти. Под толстым носом у него красовалась щеточка рыжих усов.
– Туристы?! – восторженно крикнул он. – Зачем пешком? Здесь надо кататься! Не верите, спросите у Барабаша!
– А кто это – Барабаш? – с любопытством спросила я.
Довольно расхохотавшись, таксист ткнул себя пальцем в грудь.
– Я самый Барабаш и есть! Автосервис на грани фантастики. Езжу с любой скоростью – по выбору клиента! Все тайные уголки нашего города! Злачные места, библиотеки, музеи, опера – выбирайте!
– У вас есть опера?! – изумилась я.
– Зачем вам опера, мадам? – хитро прищурился Барабаш. – Вы сама как опера! Ваш спутник не понимает, какое при нем сокровище. Вам нужен другой, не слишком угрюмый мужчина. Я думаю, это ваш телохранитель!
Надо отдать ему должное – взгляд у этого весельчака был наметан. Я вдруг подумала, что такой общительный и наблюдательный балагур может быть нам полезен. Я подмигнула Виктору и решительно открыла дверцу «Жигулей».
Мы сели в машину, и смеющийся водитель спросил:
– Так куда поедем? Господа желают потратить деньги? Или они, наоборот, хотят их делать?
– Ни то и ни другое, – ответила я. – Пока мы хотели бы просто посмотреть. И, может быть, послушать…
– Я вас понял! – весело воскликнул Барабаш. – Кого же слушать в этом городе, как не меня? Однако для приличия я все-таки просил бы назвать маршрут – самый приблизительный, чтобы у меня не было искушения импровизировать…
– Знаете, мне хотелось бы взглянуть на какую-нибудь гостиницу повеселее этой, – сказала я. – Здесь мне показалось немного мрачновато.
Барабаш понимающе кивнул.
– Пани приехала из России? – заговорщицки спросил он. – Я сам из России. Там в моде все яркое и просторное. Я вам сочувствую. Но мне больше по душе покой и домашние тапочки. Отель пани Шленской – это домашние тапочки, понимаете? Да, у нее немного старомодно, там нет шума и пьяных, но зато это настоящий уют, уверяю вас! После войны люди забыли, что такое настоящий уют!
– А вы помните, что было до войны? – улыбнулась я.
– Нет, но дедушка мне все подробно рассказал, – невозмутимо сказал Барабаш. – Скоро люди разучатся жить. Они сядут у телевизора и будут пить «Спрайт», а Земля погибнет, помяните мое слово! И потом, у пани Шленской все намного дешевле!
Такой неожиданный переход заставил меня лишь изумленно переглянуться с Виктором – сказать было нечего. На самом деле я, конечно, не собиралась покидать отель пани Шленской – он меня устраивал во всех смыслах.
– Куда вы нас везете? – спросила я, когда желтые «Жигули» сорвались с места.
– Куда приказано, – весело откликнулся Барабаш. – Отель «Карпаты»! Сто двадцать номеров, четыре звездочки… Между нами, звездочек там от силы три, но это не мой секрет, пани, – прошу меня не выдавать! Между прочим, буквально полчаса назад я подбросил туда еще двоих. Или я что-то не понимаю, или людям перестала нравиться пани Шленская…