До дома я добралась довольно быстро благодаря тому, что автобус подъехал, едва я подошла к остановке.
Нажав на кнопку звонка своей квартиры, я надеялась, что Володька сейчас выбежит мне навстречу, но шагов любимого мужа не услышала. Я достала ключ, покрутила им в замке и распахнула дверь. Было тихо и темно. Наверное, муж, не дождавшись меня, лег спать. Я почти бесшумно, чтобы не потревожить любимого, сняла туфли и протопала в гостиную.
Из спальни лился слабый свет, я приоткрыла дверь и увидела своего благоверного на супружеской постели в полном одиночестве. Володька даже не повернул головы в мою сторону: он что-то читал.
— Привет, — виноватым тоном поздоровалась я, но ответа не последовало.
Володька демонстративно перевернулся на бок, и только теперь я заметила, что он уткнулся в какой-то журнал. Наверное, как всегда, по работе.
Если бы не обещание, данное Гурьеву о том, что я пришлю к нему Шилова, я бы немедленно бросилась к супругу. Но я осторожно закрыла дверь спальни и возвратилась в гостиную.
Костю отыскать было не так-то просто. Домашний телефон его не отвечал. На ГТРК тоже уже никого не было, и только по радиотелефону, который всегда находится в салоне машины Шилова, я услышала наконец знакомый голос.
— Костя? Привет, — обрадованно сказала я. — Это Ирина. Узнаешь?
— А как же, — отозвался он. — Ты где сейчас? Нужно подвезти?
— Нет, я дома, — сразу же отрезала я. — А вот Гурьеву требуется твоя помощь.
— Валерке? — удивился Костик. — А что случилось?
— Мы с ним за одним типчиком следили, а теперь я его одного оставила. Он тебя просил позвать.
— Где это? Куда ехать?
Я продиктовала Костику адрес и объяснила, где прятался Гурьев. Ни капельки не сомневаясь, что Шилов бросится на помощь Валерке уже потому, что об этом попросила его я: он всегда относится к моим просьбам с особым вниманием.
Я положила телефонную трубку и возвратилась в спальню. Володька лежал, отвернувшись от меня. Я присела на краешек кровати, посмотрела на затылок мужа и попыталась дотронуться до его оголенной спины. Муж отвел мою руку.
— Володечка, милый, — заканючила я. — Теперь я вся твоя. Вечер можем провести вместе. Я свободна. Ты рад?
Он снисходительно посмотрел на меня, не выпуская из рук журнала, и пробурчал:
— Ужин на столе. Голодная, наверное…
— Ой, есть хочу ужасно, — обрадованно зашептала я. — Но могу и потерпеть.
Я обхватила руками шею Володьки, и муж от неожиданности даже журнал выпустил из рук. Поцелуй был долгим и настолько волнующим, что я тут же забыла обо всем, что тревожило меня.
— Вот тебе даже фотографии. — С этими словами Валерий выложил передо мной несколько снимков.
На некоторых из них я заметила Комова в обществе незнакомого мужчины в каком-то баре. Я просмотрела снимки, которые Валерка сделал вчера поздно вечером. В салоне автомобиля Кости был фотоаппарат, поэтому грех было им не воспользоваться.
Комов вышел из квартиры только около полуночи. Все это время Шилов с Валерием не сводили глаз с подъезда, и их старания были вознаграждены. Олег Борисович вел себя совершенно спокойно. Он без всякой суеты поймал такси и доехал до одной забегаловки, в которой, наверное, обычно любил проводить свободное время. В этом-то баре и были сделаны снимки.
Гурьев зашел вслед за Комовым в зал, где Олег Борисович подсел к мужичку неприметной наружности и о чем-то с ним стал разговаривать. Разговор был коротким, и подслушать его Валерке не удалось, так как в зале слишком громко играла музыка. Но зато снимки получились очень четкими.
Я внимательно изучала внешность ночного собеседника Комова. Ничего примечательного. Кстати, и у этого тоже были карие глаза. И этот мужчина был высокого роста. Может быть, на самом деле совершенно бессмысленно искать по этим приметам преступника? А может, именно этот незнакомец и есть тот бандит, который плеснул кислотой в лицо Золотовой? После того как Олег Борисович понял, что мы занимаемся расследованием и уже вышли на него, разумеется, он забеспокоился и сообщил об этом своему дружку.
— А после этого разговора что было? — поинтересовалась я у Гурьева, оторвавшись от снимка.
— Олег Борисович вышел из бара и поехал домой, — сообщил Валера.
— А этот? — указала я на собеседника Комова.
— А что этот? Мы же за ним не следили, — пожал плечами Валерка.
— А надо бы было, — причмокнула я.
— Тебе надо, вот и паслась бы весь вечер на свежем воздухе, — грубо ответил Гурьев, недовольный тем, что ему минувшей ночью так и не удалось прилечь.
Шилов «довел» Олега Борисовича до его квартиры, где и окончилась слежка, однако больше ничего интересного не произошло.
— Ну вот и замечательно, Ирина, — радостно вскрикнула Галина Сергеевна, которая молчала все время нашего разговора. — Можешь теперь снимки в милицию отнести. Пусть они дальше и копают.
— Да уж они раскопают, — присвистнул Валерка.
— В милиции меня даже слушать не будут, — уверенно ответила я. — Против Комова нет никаких улик, и с чего это менты поверят моим домыслам. Надо до всего самим докопаться.
— Конечно, а я буду как проклятая всеми днями и ночами корпеть над никому не нужной программой, — недовольно пробурчала Галина Сергеевна. — Ты, Ирина, вообще-то тоже имеешь отношение к «Женскому счастью».
— Галина Сергеевна, ну еще немножко, и я вам помогу, — взмолилась я, хотя совсем не была уверена в том, что мы находимся в нескольких шагах от раскрытия преступления.
— Тебе даже неинтересно, кого я пригласила на следующую программу, — с укором бросила Моршакова.
— Вы же мне рассказали. И я не сомневаюсь в вашем выборе. Вы же профессионал и любую работу сделаете гораздо лучше меня.
Валерий посмеивался, прислушиваясь к нашей дискуссии. Воспользовавшись ситуацией, он налил себе кофе и теперь медленно потягивал обжигающий напиток. Когда же Галина Сергеевна после моих комплиментов немного оттаяла, Валера обратился ко мне:
— Ну что, Ирина? Что со снимками?
— А знаете что? Покажите-ка их Золотовой, — неожиданно предложила Галина Сергеевна. — Пусть она сама на Комова укажет, а потом уже можно будет на законных основаниях ментов подключать. Екатерина Николаевна должна узнать бандита…
— А если не узнает? — предположил Валерка.
— Почему же не узнает?! Она же сама говорила, что узнала Комова.
— Да вы что, сдурели совсем?! Екатерина Николаевна вся перебинтована. У нее глаза под бинтовыми повязками, да еще и не одна операция предстоит. Наверное, она вообще после всего этого может ослепнуть, — напомнила я. — Жаль, конечно, человека, но что поделаешь. А нам только на себя можно рассчитывать.