— Да ладно тебе трепаться, Павлик! — возразила невозмутимо Лера. — Ты же знаешь Шилова. Ирина могла ему говорить все, что угодно, он все равно остался бы стоять здесь и ждать ее.
— Куда же он тогда на хрен делся? — воскликнул Павлик в ярости.
— Наверное, Кошелев вызвал его по телефону и сказал, что предстоит срочная поездка, — предположила Лера Казаринова. — Ты же знаешь, такое и раньше бывало. Без приказа Кошелева Шилов никуда бы не уехал, это точно, стоял бы здесь и ждал свою Ирину.
— Сволочи проклятые! — продолжал ругаться, не слушая ее доводов, Павлик. — Что за страна такая, что за народ! Хотели потихоньку камеру умыкнуть на заводе — не получилось! Так они дождались, когда мы выйдем! Выследили нас, на машине подъехали! Ну не мерзавцы ли?
Тем временем мы уже шли по направлению к остановке автобуса, чтобы ехать в центр города. Впрочем, один автобус нам все-таки пришлось пропустить, потому что на остановке я обнаружила телефонную будку и решила, что мне надо бы позвонить на телевидение и сообщить о случившемся с нами несчастье. Такого рода вещи самое безопасное рассказывать начальству именно по телефону. Пусть оно, это грозное начальство, мечет свои громы и молнии в телефонную трубку, а не в нас. А потом, когда мы наконец подъедем, начальство уже немного разрядится, успокоится, а заодно и подумает над тем, что теперь делать. Не мне же одной над всем произошедшим голову ломать! Подумав немного, я также решила рассказать о происшествии Валере Гурьеву и попросить его во время нашего с начальством объяснения быть рядом. Конечно, простая уличная кража для Валеры была не столь интересная вещь, как, например, убийство, но все равно. Нам же от Валеры теперь очень нужна была помощь.
— Что, все отняли? — громовым голосом спросил Кошелев, глядя в лицо Павлику. — Прямо до последнего проводка?
Павлик, сидя на стуле перед начальственным столом, устало и безнадежно кивнул, покорно поникнув головой. А Кошелев продолжал смотреть строго, недоверчиво, будто сомневаясь, не продал ли попросту его оператор телеаппаратуру по дешевке, деньги пропил, а теперь вот пришел жаловаться на каких-то там мифических уличных воров.
— Ирина Анатольевна! — Кошелев в своих репликах был строго официален. — Вы подтверждаете, что именно так все и было, как этот олух теперь рассказывает?
— Да, Евгений Васильевич, подтверждаю, — так же официально ответила я. — Только, если хотите, олухи мы все трое. Эти бандиты на нас налетели, все поотнимали, а мы даже пикнуть не успели. Так что в произошедшем виноваты мы все одинаково.
Кошелев посмотрел на меня пристально, однако было видно, что мои слова внушают ему большее доверие. Как будто мы не могли кому-нибудь загнать по дешевке телеаппаратуру все вместе, а деньги потом пропить на троих!
— Однако это черт знает что такое, Ирина Анатольевна! — заявил Кошелев таким тоном, что я поняла: сейчас пойдет метать громы и молнии. — Вы посмотрите! Куда бы вы ни поехали, к кому бы ни обратились с поисками кандидатов для вашей программы, обязательно с вами что-нибудь случается! То взрыв какой-нибудь, то криминальная разборка, то отравят кого-нибудь насмерть. Что это за чертовщина такая, а? Может быть, вы это нарочно так делаете? Может быть, вас сглазил кто? Ну, не в состоянии же просто так человек притягивать к себе несчастья!
Про себя я подумала, что, в принципе, очень даже в состоянии, такие случаи и прежде с кем угодно бывали, но вслух я сочла за лучшее этого не высказывать. Начальству надо выговориться, что называется, выпустить пар. После этого с ним можно будет разговаривать серьезно.
— Ладно, прежде несчастья случались с вами хотя бы через раз! — продолжал Кошелев. — Убьют с самого начала какого-нибудь бедолагу, и все. Теперь же всякие истории стали происходить с вами буквально каждый день. Вчера взрыв на крекинг-заводе, сегодня эта кража. А завтра что будет?
— Ну, не знаю, какие-нибудь хулиганские действия, наверное, — отвечала я, пожимая плечами. — Что там еще в Уголовном кодексе осталось?
Кошелев, шокированный моей внезапной наглостью, бросил на меня взгляд, не предвещающий ничего хорошего. Но пока что решил сдержаться и продолжал таким же сухим, официальным тоном:
— Ну, объясните мне, Ирина Анатольевна, за каким чертом вы поперлись сегодня на этот злосчастный крекинг-завод? Вас кто-то туда звал? Вам что, мало вчерашнего взрыва?
— Вы что, думаете, это я его устроила?
— Да ничего я не думаю! — воскликнул с досадой Кошелев. — Просто хочу знать, почему вы решили туда сегодня поехать.
— А я хочу знать, почему я поехала туда вчера! — парировала я сердито. — Вы говорите, что я притягиваю к себе несчастья? Хорошо! Как раз вчера на крекинг-заводе произошло это ужасное несчастье, когда погиб человек. А почему, спрашивается, я туда попала? Если не ошибаюсь, именно вы меня туда направили, фактически в приказном порядке! Или это не так?
Кошелев даже приоткрыл рот от изумления. Такой капитальной наглости он от меня явно не ожидал.
— Послушайте, — сказал он наконец. — Вы на что, собственно, намекаете?
— Вовсе ни на что я не намекаю! — решительно возразила я. — Но непременно желаю знать, с чьей именно подачи я оказалась вчера на этом проклятом крекинг-заводе.
— Ну а если с моей? — сказал Кошелев. — Что тогда?
— С вашей? — Я не шутя изумилась. — Чем же этот крекинг-завод вам так приглянулся?
Кошелев скорчил гримасу досады, на некоторое время умолк, хмуро глядя в сторону.
— Я, конечно, понимаю, наглость города берет, — проговорил он наконец вполголоса.
— Евгений Васильевич! — вмешался Валерий Гурьев. — Однако это в самом деле необычайно интересно. С нашей Ириной постоянно происходят какие-то чрезвычайные происшествия, да еще нередко замешанные на криминале. Вы что, серьезно считаете, что это просто злой рок? У вас нет ощущения, что во всем этом надо разобраться? Кто-то же, черт возьми, затащил ее на этот хренов крекинг-завод? Если не она сама туда приехала, по собственной, так сказать, инициативе, тогда по чьей? Евгений Васильевич, вы должны это знать!
— Кто-то с завода ее пригласил, — произнес Кошелев устало. — Мне лично позвонили и предложили непременно прислать на завод съемочную группу, посмотреть, в каких условиях трудятся там женщины.
— Тот, кто вам звонил с завода, — сказал я, — хотел просто, чтобы мы сняли репортаж о работе предприятия?
— Ну, что-то вроде этого, — отозвался Кошелев.
— Значит, звонившему было все равно, кто конкретно приедет на крекинг-завод?
— Ну, нет! — возразил Кошелев. — Он требовал именно вас, Ирина Анатольевна, и никого, кроме вас!
— Меня? — С одной стороны, мне было приятно такое проявление внимания телезрителей, с другой, после того, что на этом крекинг-заводе произошло, это внимание несколько пугало. — Евгений Васильевич, а почему именно меня? Этот звонивший как свое желание объяснил?