Последние слова сыграли решающую роль, и Лаврик наконец-то решился нанести удар. Он с силой оттолкнулся от земли и прыгнул в мою сторону, замахнувшись ножом. Я мгновенно рассчитала, куда направлена его рука и, едва он «приземлился» по соседству, тотчас же схватила его за запястье, со всей силы сжав его. Издав болезненный стон, парень расцепил кулак, и нож со звоном упал на асфальтовую поверхность. Не давая Дмитрию опомниться, я с силой двинула его коленом в живот и повалила на землю. Оставлять противника на ногах было слишком опасно, потому как он был гораздо выше меня и вовсе не хил.
Упав на асфальт, Дмитрий торопливо откатился в сторону, понимая, что я сейчас снова навалюсь на него и сделаю попытку скрутить руки. Но встать он не смог, так как я успела присесть рядом и ударила его кулаком по ребрам, так что ни защититься, ни отстраниться он не успел. После удара парню и вовсе стало не до хитростей — был занят тем, что приводил свое дыхание в норму. А я, воспользовавшись моментом, резко перевернула его на живот, придавила коленом к земле и стала заламывать руки.
— Ты кто такая? Чего тебе надо? — стараясь отделаться от моей цепкой хватки, недовольно ворчал Лаврик.
Отвечать мне не потребовалось, так как после того, как я все же завернула обе его руки за спину и, на ощупь найдя в сумке наручники, сцепила ими кисти, парень сам вздохнул:
— Ну вот, я так и знал. Вы, менты поганые, следить вообще не умеете.
— Да неужели? — пнув Лаврика коленом в ребра, ехидно переспросила я. — А кто тебе сказал, что за тобой вообще следили?
— Сам понял, — огрызнулся Лаврик.
— Значит, не так понял, я наблюдала, — продолжила я. — А это разные вещи.
«Ага, особенно когда не желаешь признаваться в том, что тебя раскусили, — съехидничал надо мной мой внутренний голосок. — Умный ход, Танечка».
Никак на это замечание не прореагировав, я осторожно встала со спины парня и, взявшись за наручники, потянула его на себя. С недовольным покряхтыванием Лаврик встал сначала на колени, а затем и на обе ноги. Когда же он повернулся ко мне, то произнес:
— Ну и о чем будет разговор? Опять небось в чем-нибудь меня обвинить хотите, да? Только фигушки, сначала доказательства предъявите, а потом и хватайте, бездари.
— А ты, я вижу, самоуверенный, — усмехнулась я в ответ. — Думаешь, милиции зацепиться не за что? Ну и зря так думаешь. Тебя вот, например, во время последнего ограбления на видеокамеру записали. Как тебе это?
— Врешь, — не поверил мне Лаврик. — Я всякую такую фигню за километр чую, не было там ничего. — Потом хитро сощурился и, с минуту подумав, продолжил: — Что, на понт взять хочешь? Думаешь, попался дурак неотесанный? Нетушки, не пройдет. Снимай свои железки.
— Ух ты, какой важный, — отстраняясь от парня и наводя на него свой пистолет, произнесла я. — Любишь покомандовать?
— Ну ты… — заметив в моих руках оружие, недовольно заворчал Лаврик, — убери ствол. Все равно не выстрелишь, чего тогда пугать?
— Это почему же не выстрелю? — переспросила я.
— А вам, ментам, за это потом самим крышка будет. Думаешь, я законов не знаю? Убирай давай.
Прежде чем продолжить наш диалог, я громко рассмеялась, а потом, став вновь серьезной, с издевкой заметила:
— Знаешь, а тебе ведь не повезло, милый. Я не из ментовки. А значит…
На шее Лаврика дернулась вена, но он постарался не подавать виду, что напуган моим заявлением, и все тем же пренебрежительным и наглым тоном произнес:
— А мне плевать, кто ты. Я законопослушный гражданин своей страны, и мне нечего бояться. Так что ты лучше говори, чего хочешь, и проваливай, пока цела.
— Батюшки, сколько угроз в адрес бедной девушки, — усмехнулась я. А потом, выдерживая после каждого слова небольшие паузы, добавила: — Ну ладно, раз ты так просишь, перейду прямо к делу.
Дмитрий скривил недовольную мину, но промолчал. А я продолжила, спросив:
— Что общего между тобой и Софьей Чемодановой?
— А тебе-то какое до этого дело? — вопросом на вопрос ответил Лаврик.
— Пояснениями займемся потом, сначала ответь, — проигнорировала его вопрос я. — Ну так как?
— Мы любовники. Это, надеюсь, не запрещено?
«Ага, значит, все же любовники, — отметила про себя я. — Так я и думала. Теперь понятна первая причина, по которой Софья отказывалась говорить, куда она заходила с Анастасией Журавлевой — боялась, что кто-то еще узнает о ее связи с этим парнем. Остается выяснить, была ли еще и вторая, более серьезная причина, или же Софочка тут вовсе ни при чем».
— Тебе знакома Журавлева Анастасия? — не став углубляться пока в размышления, продолжила выспрашивать я.
— Какая еще Журавлева? Не знаю такой, — проворчал Лаврик.
— Да неужели? — не поверила ему я. — Та самая, с которой вы в кафе несколько дней назад ходили. Или позабыл уже? А вот продавщицы вас всех запомнили.
— Это маленькая такая и лупоглазая, что ли? — уточнил Дмитрий. — С белыми волосами?
— Ага, она самая, — подтвердила я. — Вижу, память к тебе возвращается. Так, значит, все же знаешь…
— Не знаю, а видел всего один раз, — перебил меня парень. — Я там с Сонькой встречу забил, а когда пришел, увидел, что она не одна. Эту девицу она мне представила как подругу. А больше никогда ее и не видел.
— Ой, врешь… — прищурившись, произнесла я. — Нехорошо врать-то. Лучше честно признайся, откуда ее знаешь?
— Ты что, совсем тупая? — уставившись на меня во все глаза, с усмешкой переспросил Лаврик. — Русским же языком объяснил. Хотя все вы, менты, фомы неверующие, чего с вас взять…
— Ну-ну, полегче с оскорблениями! Я с тобой нормально разговариваю, так что и ты не горячись, — размышляя над услышанным, произнесла я. А потом, почесав кончик своего носа указательным пальцем, спросила:
— Так, значит, вовсе не знакома тебя Журавлева?
Лаврик тяжело вздохнул:
— Нет, в который раз говорю. И вообще, лучше бы ты сказала, зачем вообще это нужно-то… А то спрашивает всякую хрень собачью, а я ей отвечай…
— Это не хрень собачья, как ты ее назвал, а выяснение обстоятельств смерти человека, — внимательно наблюдая за выражением лица парня, произнесла я. — Вполне может быть, что отравления.
— Э, нет, — вытаращившись, как мышь из норы, запротестовал Лаврик, — меня сюда попрошу не вмешивать. Я не ангел божий, но убийствами не занимаюсь, не мой профиль.
— Так долго ли научиться? — хитро сощурившись, заметила я. — Тоже ведь прибыльное дело.
— Да иди ты! — вспыхнул на это обвинение Лаврик. — Не убивал я никого, тем более что и не успел бы. Эта девка почти сразу ушла, как я пришел.
— Но ведь кофе-то, что ты девушкам заказал и лично принес, она выпила… — не сдавалась я. — Стоило в него что-то сыпнуть, глядишь — и смерть девушки не за горами.