— Ну и что же вы порассказали ему о своем непутевом отпрыске?!
Молли нахмурилась. Она не могла согласиться с такой постановкой вопроса. И именно в этот момент Джаррод посмотрел на нее, ища поддержки.
— Мы рассчитываем соединить усилия для одного многообещающего проекта, но для этого понадобятся твое согласие и полная солидарность. Если дело пойдет, то мы с Элспет откажемся от своих притязаний на твой счет.
— Скажите, какое великодушие! — дерзко возвысил голос сын. — Начнем с того, что для меня полная неожиданность эта наша встреча. И где, черт его подери, этот так называемый король? Как бы там ни было, боюсь, сегодня увидеться с ним у меня уже не получится. Неотложные дела, забронированные билеты, знаете ли… Наслаждайтесь кухней и передавайте его величеству привет от беспутного сына… Молли, ты со мной?!
— Джаррод, — строгим тоном попыталась остановить его Элспет Бэннинг.
— Я не тот человек, с кем бы вам стоило налаживать деловые отношения. Я бы не стал возражать, если бы вы сделали это по-человечески, без всяких хитростей. Скажите честно, этот король вообще существует в природе или же он — такой же миф, как и мое мнимое банкротство? В какие игры вы играете? И когда вам это надоест?
— Так, — спокойно проговорила Элспет Бэннинг. — Ты задаешь конкретные вопросы, Джаррод. У тебя не возникло бы их, возьми ты трубку этим утром, когда с тобой несколько раз пытался связаться отец. Но ты привык игнорировать нас. Вероятно, видишь в этом какую-то особенную доблесть. Тогда как нас с отцом это шокирует. Вот интересно, а если бы мы попытались связаться с тобой по экстренной надобности, не дай бог со здоровьем кому-то из нас станет плохо, нам бы и тогда не удалось прорвать эту блокаду враждебности?
В семье Молли Тейлор никто не практиковал эмоциональный шантаж. Если мгновение назад она осуждала своего босса за несговорчивость, то теперь она сочувствовала ему. Ей хотелось бы как-то повлиять на ситуацию, но и Джаррод, и Элспет виделись ей такими непредсказуемыми в своем поведении, что она просто не рискнула вклиниться в семейные разборки.
— Шлите текстовые сообщения, их я всегда читаю, — отчеканил молодой финансист. — Я также искренне надеюсь, что вашему здоровью, психическому в том числе, ничего не грозит.
— Ты не можешь не дерзить своим родителям, не так ли?! — сурово спросила его мать. — Мог бы сделать хоть маленькое усилие над собой, чтобы не превращать каждую нашу встречу в дешевую перебранку, не достойную ни нас, ни тебя.
— Я делаю над собой неимоверное усилие, чтобы не срываться на ругань. Именно поэтому я минимизировал общение с вами, мама. Предпочитаю жить своим умом, вместо того чтобы терпеть, как мне тычут моим ненадлежащим поведением по каждому маломальскому поводу.
— Дорогие мои Элспет и Джаррод, объявляю перемирие, — робко включился в разговор Стюарт Бэннинг. — Давайте сосредоточимся на текущих делах и отложим до времени разрешение застарелых конфликтов. Король появится с минуты на минуту…
— Значит, король? То есть ты хочешь сказать, что он все-таки существует? — обратился к своему отцу Джаррод Бэннинг.
— Не смей говорить с отцом таким тоном! — прикрикнула на него Элспет.
Молли была близка к тому, чтобы схватиться за голову и бежать отсюда прочь, но все-таки заставила себя превозмочь это желание.
— Хорошо-хорошо, — перебил Элспет сын. — Я согласен представить на минутку, что все мы тут — цивилизованные люди. Я даже готов забыть, что еще недавно вы делали все возможное и невозможное, чтобы растоптать дело трех последних лет моей жизни. Ладно. Слушаю вас. Говорите, чего вы хотите от меня?
— Дождись короля, — проговорил отец.
— Я не привык ждать у моря погоды. Это не мой стиль, — сказал Джаррод и, взяв Молли под руку, поспешил удалиться, гордо демонстрируя родителям свою независимость и непримиримость.
— У тебя есть номер телефона этого… короля? — спросила Молли. — Ты мог бы созвониться с ним сейчас и прямо спросить, как понимать эту ситуацию.
— Молли, девочка, разве ты еще не поняла, что это очередная авантюра Элспет? Нет, я не стану никому звонить. Это будет означать, что я повелся на эту ложь, — проговорил Джаррод.
— А если король в действительности существует?
— Если он тверд в своих намерениях, найдет другой способ встретиться со мной… Думаешь, я никогда не пробовал идти на компромисс со своими родителями? Пробовал, и неоднократно. Но им не нужен компромисс. Они уверены, что я их собственность и должен жить исключительно по их указке. А этому не бывать! — отрезал Джаррод. — Тем более что мне неинтересны деловые инициативы, которые могут от них исходить, потому что это давно уже не мой уровень. Только они этого все еще никак понять не могут… Мне предстоит другая встреча, Молли. На нее я отправлюсь без тебя. Поймай такси. Мне нужно в аэропорт, — сказал Джаррод и поспешно чмокнул секретаршу в щеку.
— Береги себя, — проговорила растроганная Молли.
— И ты себя, милая, — отозвался он.
Кто о нем теперь позаботится? — подумалось Молли, пока она глядела ему вслед. Прежде такой вопрос ей бы и в голову не пришел. Джаррод казался ей несокрушимой скалой, но только до тех самых пор, пока она не стала свидетельницей его странных отношений с родителями. Она мысли не допускала, что они способны враждовать всерьез, тем более ненавидеть друг друга. Но это противостояние зашло уже слишком далеко, раз уж родные и небезразличные друг другу люди оказались не способными слышать один другого, воспринимать доводы и аргументы, прощать слабости, ценить достоинства.
Джаррод пребывал в смятении, которого не мог скрыть.
Хотя король оказался реальной фигурой со своими финансовыми интересами и с мощной командой консультантов, смятение Джаррода лишь возрастало.
Джаррод, как ни пытался, не мог понять, зачем он понадобился человеку, в услужении которого имелся огромный штат финансовых управляющих. И именно по той причине, что его высочество являлся знакомым его родителей, молодой человек был склонен в любой его инициативе видеть подвох.
Джаррод рассчитывал на сотрудничество в том виде, который практиковал со всеми своими клиентами, но король не обещал ему денег. Он нанял его лишь для того, чтобы Джаррод, зарекомендовавший себя как человек тонкой деловой интуиции, провел аудит уже имеющейся инвестиционной политики и указал на слабые места.
Мысленно недоумевая, Джаррод согласился. Отбыл на неделю на место, проработал ворох документации, сформулировал уйму аналитических выжимок, соответственно их оформил и отдал на суд нанимателю.
Всю неделю он думал о Молли, которой с ним не было. Он вспоминал о ней каждый раз, как приходилось усаживаться за верстку очередного аналитического документа, думал о ней, когда его одолевали неразрешимые вопросы и когда, устав под вечер, изнывал в чуждом ему пространстве, не зная, куда себя деть. Думал о ней постоянно. Спокойно, без любовной экзальтации. Просто Молли вспоминалась ему, как тихая пристань, ее огромные горячие и серьезные глаза, ее деловитая безмятежность, трогательная угловатость едва оформившейся женщины, бесхитростность и смелая прямота идеалистки.