– Господь, вероятно, и знает, но я не сканер, чтобы читать твои мысли. ― Крисси ждала, наблюдая, как меняется его лицо.
– Желаешь своей порции свежей крови? ― Девушку как кнутом хлестнули.
– Я считаю, что заслужила знать правду.
Он ответил не сразу, лицо его посерело. Покрылось потом.
– Что за черт, ― пробормотал он, покидая кухню и направляясь в спальню.
Спустя минуту он вернулся, бросил фотографию ей на колени и отступил, нетерпеливо играя желваками на скулах.
Крисси опустила глаза; с фотографии смотрела на нее незнакомая женщина. В чертах лица сквозило что-то знакомое.
– Твоя мама.
– Мой отец оставил ее… оставил нас… когда я был совсем ребенком.
– Мне очень жаль. ― Генри никогда не рассказывал о своей дочери. ― Ты видишься с ним?
– Нет. Полагаю, мы его мало интересуем, так какая в том польза?
Крисси понимала его боль и обиду.
– Что случилось с твоей мамой?
– Она покончила жизнь самоубийством. Мне было восемь. Посадила меня в такси, отправила к деду и наглоталась таблеток. ― Нейт хрипло рассмеялся. ― Кажется, я совсем ничего для нее не значил. Я не смог удержать ее здесь.
– О, Нейт, нет. Я уверена, была другая причина.
– Не было другой причины, я приношу несчастье. ― Их глаза встретились. ― Я причиняю боль близким людям. От меня лучше держаться на расстоянии. Прошлой ночью мы совершили ошибку, Крисси. Мы оба немного сошли с ума, безрассудство отчаявшихся, это больше не повторится.
Не повторится. Таков итог их любви.
Десять дней прошло, а Крисси до сих пор буквально заставляла себя переступать порог офиса. Десять дней, а сердце не находило покоя.
С каждым днем она словно таяла, ожидая его отъезда, а этот упрямец все никак не уезжал.
С недавних пор организм шалил, были ли это последствия стресса или что-то иное, она не знала.
– Пройдет. ― Лифт резко остановился, и Крисси почувствовала, как к горлу подкатывает тошнота. Несвежий ленч.
О господи, только бы я не была беременна.
О господи, пожалуйста, я хочу иметь от него ребенка.
Нейт пытался объяснить и извиниться, уверить ее, что всегда вел себя осторожно, а с ней потерял голову. Но она только отмахивалась от его слов, не веря, что может забеременеть в конце цикла.
Подумаешь, задержка. Прошло несколько дней.
В два часа Нейт отбросил в сторону ручку и подошел к ее столу.
– Ты плохо выглядишь. Тебе нужно поехать домой.
– Я в порядке. ― Она незаметно стерла пот со лба и отпила воды из стакана.
Стрелки на часах ползли ужасно медленно. Давно ли она стала так воспринимать время? Обычно оно летело словно птица.
Крисси не хотелось ехать домой. Дома ее ждут постель да печальные мысли. Она справится со своей тошнотой. Она сумеет!
До пяти осталось всего несколько минут, когда Нейт решил угостить Крисси чаем и поставил чашку на стол.
– Это поможет.
Ее желудок внезапно взбунтовался.
– Спасибо… ― Она вскочила на ноги и понеслась к туалету, прижав руку ко рту.
Склонившись над раковиной, трясясь всем телом, Крисси впервые разразилась слезами. Перед лицом вдруг возникла загорелая рука Нейта и повернула кран.
Девушка прополоскала рот, и снова появилась рука с бумажным полотенцем. Нейт аккуратно стер слезы и капли воды с ее лица. Их взгляды встретились в зеркале, и он осторожно повернул девушку к себе.
– Ужасно, что ты стал свидетелем этого безобразия. ― Все ее мысли вертелись лишь вокруг теста на беременность. А может, все-таки поехать домой, забраться в постель и заснуть, а наутро вести себя так, словно ничего не случилось?
– Ну как, полегчало? ― его вопрос был как усмешка на его лице, нелепый и злой.
Она кивнула.
– Наверно, еда несвежая. Я почувствовала себя плохо, как только вернулась из кафе. Сейчас у нас с организмом полное согласие.
Нейт молчал. Ее не удивило, что, едва они вошли в кабинет, он запер входную дверь и отключил телефон.
Пока она устраивалась за столом, он взял чашки и поспешил к раковине. Послышался шум воды.
Когда он вернулся, она уже сидела на стуле, ноги все еще тряслись от напряжения. Вероятно, он почувствовал к ней что-то вроде сострадания, сел на угол стола и взял ее ледяную руку в свои теплые ладони.
– Это случилось в первый раз?
– Да. ― И доказательств ее беременности нет, если не считать непонятной тяги к жидкой каше с лимонным соком последние пару дней, что, вполне вероятно, просто совпадение.
Кому придет в голову есть кашу с лимонным соком?
Сегодня она заставила себя съесть бутерброд.
Странно, что маленький кусок хлеба вызвал такую бурную реакцию.
– Ты замерзла. ― Он растирал ей руку и внимательно вглядывался в лицо.
Почему от каждого доброго слова ей хочется плакать?
– Ты беременна, Крисси? ― Ну вот, все и открылось.
День проходил за днем, а она ждала, что все разрешится благополучно. Она стала избегать сестер, боялась, что они заметят перемены в ней. И это не были беспочвенные страхи. Я очень хочу от него ребенка.
– Я не уверена. ― Она внезапно поняла, что все происходит наяву, а не во Сне. ― У меня лишь несколько дней задержки. ― У нее никогда не было проблем с циклом, возможно…
– Подожди, здесь, ― медленно и осторожно сказал он, словно любое повышение тона могло причинить ей боль. ― Просто сиди и отдыхай.
Ничего не делай.
– Куда ты идешь? ― встрепенулась Крисси.
– Собираюсь купить тест на беременность. ― Нейт содрогнулся. ― Никогда не покупал его раньше. Уверен, что справлюсь.
А затем он подождет, пока она проведет тестирование. Прямо сейчас, дело не терпит отлагательства.
– Я… ― Ей никак не удавалось собраться с мыслями.
– Просто жди. ― Нейт повернулся и сделал несколько шагов к двери. ― Сиди спокойно, не хочу по возвращении найти тебя на полу в обмороке. ― Он сделал паузу, потер белое, словно полотно, лицо, постоял и быстро вернулся к столу. ― Я попрошу Глорию сбегать в аптеку. ― И включил селектор.
Она так быстро нажала на кнопку, что у нее закружилась голова.