Она откинула одеяло, и ее сразу охватил холод. Сара быстро оделась и посмотрела на часы, которые перевела еще в аэропорте. Шесть часов вечера? Она проспала полдня, забыв о Лайаме!

У двери лежал лист бумаги. На нем крупными буквами было выведено: «Лайам спит в соседней комнате, слева от твоей спальни».

Сара немного расслабилась. Пока она приводила себя в порядок, у нее мелькнула мысль, как легко, несмотря на то, что Флинн узнал о своем отцовстве совсем недавно, он стал Лайаму настоящим отцом. Конечно, ему не приходилось проводить бессонные ночи, разрываясь между учебой и уходом за ребенком, и если бы не ее мать и отчим, ей было бы невероятно тяжело, особенно в первый год, но об этом Сара уже не вспоминала. В конце концов, Флинн потерял больше, чем она. Он не видел, как впервые улыбнулся Лайам, как он делал свой первый в жизни шаг, не чувствовал себя самым счастливым человеком, впервые услышав от него слово «папа».

Заглянув к Лайаму, рядом с которым лежал огромный О'Молли, и убедившись, что сынишка крепко спит, Сара спустилась вниз. На это ушло довольно много времени, потому что вся стена вдоль длинной лестницы была увешана портретами, на которые Сара обратила внимание еще вчера, но была слишком измучена, чтобы рассмотреть их получше. В этот раз она спускалась неторопливо, останавливаясь у каждого из них.

В холле Сара услышала громкие голоса, раздающиеся из приоткрытой двери одной из комнат. Она разобрала слова «продать» и «не делай этого, Флинн», затем голоса стали почти неслышны. Сара повернула в другую сторону, не желая вмешиваться в семейный спор и решив отложить набег на кухню на более поздний срок, когда улягутся страсти.

Напротив нее находилась столовая. Она была огромной, как и все в замке. На длинном столе стояли две пары больших канделябров из серебра, которые, наверное, стоили баснословных денег. После столовой шла комната, в которой доминировали желтые цвета. Сара назвала ее желтой гостиной. Затем последовала музыкальная комната и небольшое, по сравнению с остальными, помещение, чья обстановка выдавала, что эта комната принадлежит женщине. Сара предположила, что это был кабинет матери Флинна. Прими она предложение Флинна о замужестве, ее свекровью была бы графиня, неожиданно подумала она.

Тут дал знать о себе желудок. Сара вспомнила, что не ела почти весь день. Она вернулась назад. Голосов больше не было слышно, и она быстро проскочила дальше по коридору, туда, где находилась кухня.

Поставив чайник, Сара задумалась. Замок произвел на нее неизгладимое впечатление, несмотря на то, что явно нуждался в ремонте, а многие комнаты были запущены и покрыты слоями пыли.

Внезапно из коридора до нее донесся раздраженный голос Дэва:

– Мне не нужны такие жертвы. Я не хочу, чтобы ты продавал Данмори из-за меня!

После этого раздался стук захлопнувшейся двери, а затем шум стихающих шагов.

Вскипел чайник. Сара налила себе чаю, затем наполнила еще одну кружку, поставила их на поднос вместе с сахарницей, сделала бутерброды и, поколебавшись еще немного, решительно вышла из кухни.

Стукнув в дверь ногой и услышав «Боишься войти?», Сара толкнула дверь.

– Чаю не хочешь? Я и для тебя приготовила.

Флинн резко поднял голову и встал.

– Сара? Извини, я думал, это Дэв.

– Мне остается радоваться, что я не Дэв.

Флинн пристально посмотрел на нее и вздохнул.

– Ты слышала?

– Не все, но самое главное, кажется, уловила. Ты все-таки решил продать Данмори?

Флинн опустился в кресло, плечи его ссутулились.

– Иначе Дэв не получит свою конюшню.

– Понятно. Если замок будет продан, Дэв ее получит, однако радости по этому поводу я не заметила.

– После просмотра счетов я пришел к выводу: либо замок, либо конюшня. Другого не дано. Я решил, что лучше конюшня – это рискованно, но перспективно, несмотря на то что для этого потребуется время.

– Замок – не менее перспективно.

Флинн протер уставшие глаза.

– Не знаю, на чем строится твоя убежденность, но, если взглянешь на счета, ты сама поймешь, что я прав. И мой отец знал, что рано или поздно это произойдет.

– По-моему, ты сгущаешь краски. Выход прямо у тебя перед носом.

– Я, наверное, ослеп, раз его не вижу. Если, конечно, ты не имеешь в виду сделать замок или его часть музеем.

– Почти так, но не совсем.

– В любом случае забудь.

– Но почему?

– Ты не видела, в каком запустении находится замок.

– Ошибаешься. Пока вы с Дэвом спорили, я осмотрела несколько комнат. Флинн, ты разве не понимаешь, чего стоит одна только ваша столовая!

– Понимаю, но без капитального ремонта нам все равно не обойтись, однако ни один банк не выдаст ссуды на ремонт, потому что часть замка уже заложена.

– Ты как-то уж слишком пессимистичен. Но даже если так, тебе достаточно предоставить банку в качестве еще одной гарантии список твоих бестселлеров, а еще лучше сумму твоего гонорара.

Флинн неожиданно усмехнулся.

– Отец, наверное, в гробу бы перевернулся, узнай, какие разговоры мы ведем. Данмори был ему очень дорог.

– Не так уж и дорог, если он позволил замку ветшать, – заметила Сара. – Теперь выбор за тобой. Либо ты смиришься с тем, что твой замок, твой дом, будет открыт для других людей на некоторое время, либо тебе придется смириться с тем, что он больше не будет принадлежать Мюрреям. Так что ты выбираешь?

Забыв про чай, Сара смотрела в зеленые глаза Флинна. Внезапно на его губах показалась слабая улыбка.

– Шесть лет назад я понимал, что твоя хрупкость обманчива, но не предполагал, насколько ты можешь быть решительной.

– Я тоже этого не знала, пока шесть лет назад не встретила тебя и в моей жизни не появился Лайам, – просто сказала она.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

– И что ты предлагаешь? – Откинувшись на спинку кресла, Флинн сделал глоток остывшего чая.

– Я же говорю, не нужно прибегать к самым крайним мерам прямо сейчас. Продать замок ты всегда успеешь.

– Допустим, ты права. Но чтобы твой план осуществить, нужны деньги, причем немалые.

– Ты можешь взять заем в банке. Нужно всего-то подготовить бизнес-план, – пожала плечами Сара. – Не сомневаюсь, узнав, что ты собираешься превратить замок с богатым историческим прошлым в дом отдыха да еще с экскурсиями по поместью, в банке сразу этим заинтересуются. Такой вид отдыха пользуется бешеной популярностью.

Флинн смотрел на Сару во все глаза, заражаясь ее энтузиазмом. Она раскраснелась, глаза ее сверкали. Флинн понял: замок, который она видит-то впервые в жизни, ей небезразличен.

– Почему? – неожиданно спросил он.