—Что? — Лео поднял бровь, вновь сжав кулаки. — Ты хочешь, чтобы я женился без любви? Да я и по любви не женился бы!
Тео подавил вздох.
—Твоя обязанность...
—Это будет нечестно по отношению к женщине, — возразил Лукас.
—Да на свете множество людей, что женятся и без любви, — сообщил Тео.
Сколько раз они обсуждали эту тему!
—Ладно, воля твоя, — Тео устало провел рукой по глазам. — Но все равно англичанка должна уехать. Чем скорее, тем лучше.
Лукас, нахмурившись, уставился на отца.
—Не раньше, чем установят родство ребенка, — сказал после короткой паузы он, не желая раздражать отца лишний раз.
Итак, присутствие Райноны Дэвис в любом случае осложняло дело. Придется ей все-таки уехать. А ему — отпустить ее. Как бы там ни было. Что бы ни твердили его желания и чувства.
Ответственность — прежде всего.
Вечером на ужин Райнона надела тот же наряд, что и на прием, ничего другого, более подходящего, у нее попросту не было. А этот вполне чистенький и приличный.
Она покормила Аннабель под присмотром добродушной Адейи, кухарки и экономки. Искупав ребенка, она уложила его на широкую кровать в своей комнате. Здесь не было специальных колыбелек, но Лукас уверил ее, что непременно раздобудет все необходимое завтра.
Ужин, как ей сообщили, состоится в столовой в половине восьмого.
Райнона судорожно вздохнула и еще раз критично осмотрела себя в зеркале.
Волосы ее торчали в разные стороны, завиваясь в кудряшки от напоенного влажностью воздуха. Она уже бросила робкие попытки причесаться, используя укладочные средства, решив, что на нее никто здесь не будет обращать особого внимания, а значит, и критиковать не станет. Ради кого стараться?
Она же не собирается производить впечатление на старика? А Лукас ее и не такую видел.
Ужин с Тео прошел на удивление гладко. Им подали национальные блюда, которые Райнона едва попробовала. Все это время она не сводила глаз с Тео. Он ясно дал ей понять, что Аннабель отныне — забота клана Петракидес. Если, конечно, тест подтвердит ее версию, версию отцовства Кристо. Но до тех пор Райнона остается у них на вилле. С малышкой. А потом...
—Простите, — сказал Тео после пары чашек крепкого кофе, — но мне хотелось бы прилечь. Всего доброго.
—Было приятно с вами познакомиться, — пролепетала Райнона. — И... спасибо за теплый прием.
Тео бросил на нее благосклонный взгляд и удалился.
Лукас и Райнона остались одни за столом и молча доели ужин.
—Думаю, мне тоже пора, — произнесла девушка, стараясь избегать взгляда мужчины.
Между ними снова воцарилось молчание.
—Может... прогуляемся перед сном по берегу? — предложил он. — Хорошо успокаивает, знаешь ли.
—Ладно, — согласилась Райнона. Она знала, что за Аннабель присматривает Адейя, и не боялась оставить девочку одну. — Но недолго.
—Вы давно владеете этим островом? — спросила Райнона, когда они пошли по белому песку пляжа.
—Недавно, — отозвался Лукас. — Нашему богатству не более двадцати пяти лет.
—Правда? Расскажи!
—Отец сам создал свою империю. А начинал он дворником. — Лукас усмехнулся. — Не веришь? Да, он прошел долгий путь. Был лендлордом в Афинах, а потом нашел партнеров, с которыми объединился и купил квартал жилых зданий. Подновили их, отремонтировали, превратили в отличный район. И с этих пор зажил припеваючи. Партнеры были больше ему не нужны.
—Типичная история успешного бизнесмена, — пробормотала Райнона, и Лукас кивнул и погрузился в раздумья. — Но твой отец плохо выглядит, — через несколько минут нарушила молчание девушка. — Кажется... он болен?
Мужчина встрепенулся и внимательно взглянул на Райнону.
—Как ты узнала?
—Я же медсестра. По внешним признакам. Говорит медленно, иногда забывает слова.
—Верно, — печально кивнул Лукас. — Он уже пережил все сроки, отведенные ему врачами. Держится, не сдается. Но то, что он теряет память, мучает его.
—Ох, я знаю, что такое терять родителей. Мои умерли только три года назад. Я ухаживала за ними до последнего. И потом...
—Решила стать медсестрой? — догадался Лукас.
—Да. Чтобы помогать тем, кто уже не может сам помочь себе, — грустно проговорила девушка. — Так что, как видишь, я не привыкла разбрасываться людскими жизнями. Вот и жизнь малютки мне дорога. Знаешь, я даже готова бросить все, лишь бы жить с ней!
Лукас удивился горячности Райноны, но не поверил ее словам.
—Ну-ну! Неужели даже работу готова бросить ради нее?
Райнона тихонько кивнула.
—А переехать в Грецию?
Снова кивок.
—Бросить отчий дом?
Кивок.
Боже, час от часу не легче! Она точно сведет его с ума.
—Если это поможет ей, то да, — проговорила девушка. — Я готова любить ее! Я хочу, чтобы она узнала настоящую материнскую любовь!
Лукас не сдержался и в эмоциональном порыве схватил Райнону за плечи.
—Пусти, больно же, — простонала та, но не слишком убедительно.
—Я...― начал он, но тут же замолчал и приблизился к ней.
Жаркое дыхание коснулось ее щек и губ, и вот...
Глаза его горели решимостью, он тяжело дышал. Но уже через несколько секунд разжал объятия и отошел от нее.
—Прости, — пробормотал он хрипло. — Не хочу снова...
—Что? Целовать меня? — поддела она его.
Как странно, откуда такая боль в сердце?
—Никак не могу понять, что происходит между нами, — схватившись за голову, произнес он. — Мы с тобой можем только осложнить и без того нелегкую ситуацию. Никому не нужная интрижка...
Эти слова обидой отозвались в ее душе.
—Между нами ничего не происходит, — четко произнесла она. — У тебя свои дела, у меня — свои.
Лукас вглядывался в нее, словно пытался найти ответ на какой-то невысказанный вопрос.
—Вот не думал, что когда-нибудь поставлю под сомнение важность чувства долга.
—Хватит! — вскрикнула она. — Если ты еще раз скажешь мне о долге...
Но тут он подскочил к ней, схватил за плечи и накрыл ее губы поцелуем.
Потом так же резко отстранился, повернулся и зашагал прочь по берегу. Райноне не оставалось ничего другого, как только понуро последовать за ним к вилле.
Следующим утром Райнона решила позавтракать в одиночестве, обойдясь йогуртом и медом, которые принесла с кухни Адейя. Надо было немного прийти в себя после неоднозначного разговора с Лукасом прошлым вечером.