— Я работала, хоть Стивену это и не очень нравилось, — продолжала между тем Райнон. — Не нужно было вообще выходить за него замуж. Я совершила ошибку. Мы все равно не жили с ним вместе. А после развода я сняла квартиру в Дублине.
— Представляешь, Стивен хотел отправить меня в пансион, — с театральным выражением ужаса закатив глаза, проговорила Лиззи.
— Но я ведь не позволила ему этого сделать, да, детка? Теперь все это в прошлом.
Райнон подошла к дочке и поцеловала ее в лоб.
— На обед у нас сегодня курица.
— Ура!
— Я хочу принять ванну; могу я доверить вам кухню? Проследите, чтобы ничего не сгорело, хорошо? — женщина украдкой взглянула на Кейна. Мужчина заметил на себе ее взгляд. Кажется, она все еще что-то не договаривает. Но почему? Что еще ей скрывать?
Если Райнон считает, что она ему больше не нужна, пусть подумает еще раз. Теперь он тоже член их семьи. И желание защитить Лиззи от всех напастей распространилось и на Райнон. И когда только это успело произойти?
Возможно, в тот самый момент, когда он заметил слезы у Райнон на глазах, когда они рассказали Лиззи о том, что у нее появился отец.
— Не волнуйся за обед. Курица не сгорит. Мы с нее глаз не спустим.
— Ну и хорошо. — Райнон улыбнулась и вышла из комнаты.
Кейн подмигнул дочке.
— Я вернусь через минутку, мне нужно поговорить с мамой, а ты последи пока за обедом.
Райнон подошла к лестнице, когда услышала голос у себя за спиной:
— Подожди.
Женщина развернулась.
— А я надеялась, что ты проследишь за обедом. Лиззи может увлечься игрой и забыть о курице.
— Я не знал, что родители отвернулись от тебя.
— Откуда тебе знать? Тебя ведь не было...
— Да. Тебе пришлось очень тяжело.
— Но все закончилось хорошо.
Кейн подошел ближе.
— «Хорошо». Ты часто используешь это слово.
— Да. Хорошо — значит нет проблем. Мы справились. Все пережили. Как сейчас. Все хорошо. Все сложилось, правда же?
Кейн хотел ответить, но Райнон опередила его:
— Спасибо, что так повел себя с Лиззи. Мне правда жаль, что я разлучила вас так надолго. Если это важно, то могу сказать, что ты не сможешь наказать меня суровее, чем я уже наказала себя за эту ошибку.
— Я не хочу наказывать тебя, Мак. — Кейн взял Райнон за руку и нежно погладил по голове. — И я не желаю, чтобы ты наказывала себя. Я понял, почему ты ненавидела меня все это время. Но теперь пора оставить прошлое в прошлом. Сейчас все...
— Хорошо? — слабо улыбнулась женщина. — Я рада, что так все получилось. Знай это, Кейн.
— Я тоже рад.
— Теперь можно забыть о демонах прошлого.
Райнон говорила так, будто закрывала дверь в прошлое
Проклятье! Он сам не знал, чего хотел. Райнон всегда умела выбить почву у него из-под ног. И вдобавок ко всему похлопала его по руке, как стареющего родственника!
— Рада, что мы снова можем быть друзьями.
— А когда еще мы были друзьями? — нахмурился Кейн.
— Мне кажется, очень важно, что сейчас мы стали друзьями. Ради Лиззи.
Ради Лиззи. Кейн и сам часто произносил эти слова, но почему-то их уже казалось недостаточно; должно быть нечто... большее…
— Ну да, я согласен, но...
— То, что мы нормально общаемся, — перебила его Райнон, смущенно улыбаясь, — поможет нам принимать совместные решения.
Кейн сжал губы и убрал руки в карманы, чтобы перебороть искушение хорошенько встряхнуть свою собеседницу. Что это она затеяла? Какие такие друзья? И, кажется, Райнон еще не закончила.
— Знаю, что скоро тебе придется вернуться к своей обычной жизни. Ведь теперь мы все уладили. Так что, возможно, завтра мы обсудим, когда и как вы с Лиззи будете встречаться.
Разумное заключение, но почему же тогда эти слова звучат как отказ?
Кейн немного отстранился, силясь понять, что же происходит между ним и Райнон. Они никогда не были просто друзьями. А сейчас они будто застряли между настоящим и прошлым. Они так и не стали сейчас любовниками, несмотря на то, что воспоминания об их любовных свиданиях десятилетней давности преследовали Кейна днем и ночью, особенно после поцелуя...
Так кто же они друг другу?
Родители Лиззи — да, но этого мало... Кейн не желал, чтобы они жили порознь. Ведь они половинки одной семьи.
Он все еще хмурился, когда Райнон снова заговорила:
— Не чувствуй себя виноватым из-за того, что тебе придется уехать. Лиззи знает, что ты обязательно потом вернешься. Твоя компания важна для тебя. Ты ведь выстроил ее из ничего и не появлялся там почти месяц. Знаю, есть люди, которые всю жизнь живут на оставленное им наследство, но ты не из таких. — Райнон улыбнулась. — Ты подаешь прекрасный пример дочери.
— Я не единственный в мире, кто так живет, — не без гордости резюмировал мужчина.
— Нет. Но ты доказал, что способен достичь многого, даже побороть страшную болезнь.
Райнон подошла ближе, чтобы видеть его глаза, и положила руку на грудь Кейна. Сердце его замерло.
— Я просто хочу, чтобы ты знал: тебе не нужно ничего доказывать Лиззи. Она любит тебя. Ты чудесный отец. Тебе не нужно больше гореть на работе, создавая игры для миллионов детей, как ты делал, уверенный в том, что не сможешь иметь своего малыша. У тебя есть дочь.
— Не нужно объяснять мне то, что я знаю сам.
— Хорошо.
— Ты права, пора мне вернуться к работе. Я задержался здесь дольше, чем планировал. И не жалей меня, Райнон.
— Я нисколько не жалею тебя.
Кейн изумленно смотрел на нее. И как он только мог подумать, что может понять, что происходит в голове этой женщины?
— Ирония заключается в том, что никого и никогда я не уважала больше, чем тебя. Ты поборол болезнь, с нуля построил бизнес и за месяц показал, что можешь быть чудесным отцом. Нет, мне не жаль тебя, Кейн Хейли. Ни капли не жаль.
Кейн лишился дара речи. Райнон продолжала говорить, глядя ему в глаза:
— Я всего лишь пытаюсь дать тебе понять, что тебе не нужно ничего доказывать. Никому. И не нужно гореть на работе, как раньше. У тебя есть семья, даже если ты убеждаешь себя в том, что ее никогда не было. — Райнон помолчала. — Лиззи — твоя семья.
Кейн с трудом нашел, что ответить.
— Иногда мне кажется, что ты совсем не знаешь меня, а потом — будто изучила меня лучше, чем кто-либо другой. И я не знаю, как мне поступить в ближайшее время.
— Когда поймешь, можем поговорить об этом. Так поступают друзья.