– Спешьсь! Подпруги ослабить, но коней не расседлывать. Брони не снимать.
Потом – десятникам персонально:
– Дмитрий! Дозоры – в башни. Глядеть в оба. И на город глядеть, и за город. Лука! По домам и лавкам пошарьте, соберите дров на костры. Да чтоб побольше! Только далеко никому не уходить. Держаться вместе. В поруба да подвалы не соваться. Иван! Ты со своими – лошадей стережешь. Сумы развяжи. Овсом накорми. Напои. Бранко покажет, где воду взять. Федор, Илья! Проверьте решетки на воротах. Мост поднимите...
С мостом – увы – не вышло. Тяжелый и выскочивший из пазов ворот намертво заклинило. Проржавевший механизм ни в какую не желал наматывать такие же ржавые цепи. Порушить мост да сбросить в воду? Ох, не хотелось бы... В конце концов, упыри и без моста через ров переберутся, а вот ежели самим понадобится вдруг срочно покидать город, да конным порядком. Всеволод решил мост оставить.
В остальном дела обстояли очень даже неплохо. Воротные створки держались крепко, железные решетки в арках поднимались и опускались исправно. Места между внешними и внутренними воротами было достаточно, чтобы поставить коней на общую привязь. Более чем достаточно – еще столько же лошадей поместится. И людям бегать от стены к стене удобно.
Да и сами стены, глухим прямоугольником охватывающие межвратный проход, несли на себе широкие галереи, боевые площадки и башенки, защищенные одинаково хорошо и со стороны рва, и со стороны города. Привратные укрепления были приспособлены, как для обороны от внешнего врага, так и для отражения внезапной атаки предателей или лазутчиков из лабиринта городских улиц. И это – правильно. Врата – самое важное. Их завсегда особо беречь надо.
Таким образом, оставалось лишь перекрыть на флангах правый и левый переходы, ведущие на соседние пролеты внешних городских стен и к каменным лестницам. Если сделать это с умом, межвратный двор станет настоящей крепостью в крепости. Этаким миниатюрным детинцем с двумя вратами-выходами.
– Федор – на тебе проход по правую руку, – распорядился Всеволод. – Илья – ты держишь оборону слева. Берите своих ратников и готовьтесь. Костры наверху в проходах сложите, щиты поставьте...
Неудобно, конечно, что каменные ступени наверх снаружи остаются. Но это поправимо. Всеволод глянул вниз:
– Эй, кто там еще остался не при деле? Лестницы ищите! Не найдете – сбивайте сами. По две-три штуки чтоб у каждой стены стояло. Чтоб снизу вверх и сверху вниз бегалось, как леталось.
Чтоб перебрасывать можно было дружинников с места на место. И не только по боевым галереям.
Работа закипела. Огороженное пространство между внешними и внутренними воротами превращалось в неприступную цитадель. Хотелось думать, что неприступную...
– Ну, что скажешь, Конрад? – обратился Всеволод к германцу, когда все приготовления были закончены, а густые сумерки гасили последние отблески закатного зарева. – Ты в замке своем против нечисти бился и знаешь, чего от упыриного воинства ожидать.
– Что тут сказать... – немец окинул их невеликую крепостцу бесстрастным взглядом. – Стены Германштадта строились для долгой осады – это видно. Каменная кладка на тараны и ядра камнеметов рассчитана, так что зубы и когти нахтцереров ее не возьмут. Ворота тоже хороши. Серебром бы их еще оковать – так вообще цены бы не было, а так...
Немец задумался.
– Нет, ворота, пожалуй, до утра устоят. А не устоят – решетки натиск нечисти сдержат. Но вот если твари перевалят через стену – тогда уже ничего не поможет. А ведь кровопийцы – это не оборотни-вервольфы, коих лишь в открытом поле страшиться нужно. Нахтцереры по стенам лазить горазды. И ни лестницы, ни крюки с веревками им для того не нужны. У них когти – что крюки, а сами твари ловки, как кошки.
– Ладно, – вздохнул Всеволод, – чтоб упыри через заборало не перевалили, то уже наша забота.
Приказал – в голос:
– Опустить решетки!
Пора – все, кто в город уходил, вернулись. Солнце – село. Багрянец на горизонте померк. И тени с тесных улочек обезлюдевшего города дотянулись до кучки людей, заперших себя меж двумя воротами.
Пока только тени...
Стемнело быстро. Но не так, чтоб очень – луна. Правда, лунный свет не пугает тварей тьмы, так что толку от него... Разве что не нужно прибегать к ночному зрению. И так все видно. Хорошо видно. Всем видно.
Внизу вдруг забеспокоился, заметался от стены к стене мохнатым белым комом пес Золтана. А вот это уже совсем скверно! Собака остановилась, подняла морду кверху, на луну. Завыла – долго, протяжно, уныло.
По-волчьи.
– Готовься к битве, русич, – предупредил шекелис. Золтан в очередной раз проверил, как лежит в руке дареный меч с серебряной насечкой – прямой, непривычный. – В эту ночь не обойдется: Рамук нечисть почуял.
– Скоро? – спросил Всеволод.
Золтан понял – о чем:
– Поужинать, быть может, еще успеем. Если кусок в горло полезет.
Вслед за псом начинали волноваться кони.
– Нет, – покачал головой Конрад. – Не успеем. На голодный желудок сегодня драться придется.
Рамук перестал выть. Зарычал – глухо и рокотно. Золтан, помнится, говорил, что на волков и волкодлаков пес кидается беззвучно. Значит, сейчас ни то, ни другое.
– Золтан, привяжи Рамука покрепче, – попросил Всеволод, – там вон, у внутренних ворот.
От собачьих клыков этой ночью пользы не будет. А помешать в битве мечущийся меж стенами огромный пес может изрядно.
С недовольным видом Золтан все же посадил встревоженного Рамука на цепь. Шекелис использовал снятый с коня повод из крепких металлических звеньев. Один конец продел в шипастый ошейник пса, другой – прицепил к решетке выходящих в город ворот. Видимо, Золтан специально возил в сбруе годную и для лошади, и для собаки цепь. Что ж, похвальная предусмотрительность. Теперь прикованный Рамук путаться под ногами не будет.
Не сможет он и сбежать, если... А впрочем, куда им всем бежать из каменного мешка, окруженного ночью.
Они все же напали с двух сторон. Из города и из предместий.
Упыри. Знакомые уже твари... Уйма! Тьма!
– Тревога! – разом вскричали дозорные.
На стенах запылали факелы. Раз тревога – огонь пригодится.
– К бою! – заорал Всеволод.
А все и так были готовы. К нему самому.
Сначала в щедром лунном свете, а после – и в отблесках огня видно было, как бледные тени шли к воротам по тесным улицам.
Подвалы! Все-таки городские подвалы не пустовали!
И такие же белесые тела лезли с другой стороны – по опущенному мосту. Кому не хватало места, своей очереди не ждал. Упыри пробирались через ров. Один за другим – в тухлую стоячую воду. С головой. И выползали уже под самой стеной. Облепленные тиной и жирной грязью. Из белесых став черными.