Родить ребенка? Нет, это невозможно.
Она закрыла лицо руками. Прошло уже почти восемнадцать месяцев. Если быть точнее, семнадцать месяцев и восемь дней с тех пор, как она потеряла ребенка. Пятьсот двадцать шесть дней с тех пор, как она бросила те обвинения в лицо Брайану. Те страшные, жестокие обвинения.
Она сглотнула. Брайан умчался тогда на своем «порше», и она больше никогда его не видела. Он на всей скорости врезался в телеграфный столб и погиб.
Она никому не рассказывала о той ссоре.
И о ребенке.
И, да простит ее Бог, она была рада, что больше никогда не увидит Брайана, так как ничего уже нельзя было исправить.
Но она не желала ему смерти.
— Кэсси?
Сол! Она подскочила, и волосы упали ей на лицо.
— Не вставай. — Теплые руки легли ей на плечи, затем он сел рядом. На суку хватало места двоим, а густая крона дерева предлагала уединение от остального мира. Она находила здесь убежище столько, сколько себя помнила. Сквозь колышущуюся на ветру листву было видно реку вдалеке.
— Прости, что заговорил с тобой о детях.
Кэсси ссутулилась и уставилась в землю. Немного помолчав, Сол добавил:
— Ты на сто процентов уверена, что не можешь иметь детей?
Ее губы дернулась.
— Ты просишь прощения, но опять лезешь не в свое дело.
— Нет.
В его печальной улыбке было что-то такое, отчего у нее потеплело на душе. Это не праздное любопытство. Сол о ней беспокоился. Так было всегда.
— Врачи не знают наверняка. — Кэсси глубоко вдохнула. — Незадолго до смерти Брайана я подхватила инфекцию. — Она положила руки на живот, и он кивнул. — Они сказали, что мне будет трудно выносить ребенка. — Она посмотрела на свои руки. — Сказали, чтобы я не питала особых надежд.
Сол поджал губы.
— Трудно, но не невозможно?
Кэсси пожала плечами. Она не собиралась развивать мысли в этом направлении. Этот путь был для нее закрыт. Она сама заперла дверь.
Так было лучше.
— Как ты меня нашел? — спросила она, не глядя на него.
— С помощью простых умозаключений.
Подняв голову, она тут же забыла о своем вопросе, потому что растворилась в его теплом взгляде. Хвойный аромат его одеколона приятно щекотал ей ноздри. Fro подбородок был темным от щетины, и у нее от желания дотронуться до Сола пересохло во рту.
Десять лет одиночества давили на Кэсси тяжелым грузом. Его рот был твердым и многообещающим. У нее застучало в висках, она прильнула к нему…
Господи! Что она делает?
— Простых умозаключений? — переспросила она, резко отпрянув и ударившись о ствол. — Ты знал, что я часто сюда приходила?
На его горле запульсировала жилка.
— Да.
Кэсси стиснула зубы, пытаясь унять волнение.
— Откуда? — У него и так было достаточно хлопот с младшими братьями, чтобы еще и следить за ней.
— Я приходил сюда до тебя.
Наконец до нее дошло.
— И ты уступил это место мне?
— Я понял, что тебе было нужно где-то уединяться.
Внутри у нее потеплело.
— Я бы поделилась с тобой, ты же знаешь.
— Это пустяк, Кэсси. Только не для нее.
— Место для уединения? — Посмотрев вдаль сквозь густую листву, она улыбнулась.
— Лучше места нам было бы и не найти.
Сол тоже улыбнулся.
— Похоже, за прошедшие десять лет кладбище Шофилда не превратилось в большой некрополь.
— Нет, — ответила Кэсси, — слава Богу, не превратился. Когда придет время, тебе следует кремировать Алека, чтобы он не портил этот вид.
Пристально посмотрев на нее, Сол рассмеялся. Кэсси прикрыла рот ладонью.
— Его могила для меня не испортила бы никакого вида, — поспешно добавила она, — а вот для тебя — возможно. — Но только в том случае, если бы он остался здесь, но Сол не собирался задерживаться в Шофилде. Он приехал сюда на время отпуска. — Я кремировала свою мать и развеяла ее прах. Я не хотела, чтобы ее могила портила для меня этот вид. — Она знала, что Сол ее поймет.
— Значит, ты по-прежнему сюда приходишь?
— Временами.
— А могила Алека испортила бы для тебя это место?
Она покачала головой.
— Нет, но мне будет грустно, когда он умрет.
Немного помолчав, Сол спросил:
— Брайан похоронен здесь?
— Да, вон там. — Она махнула рукой влево. — Его могилы отсюда не видно, поэтому она не портит мое место.
Сол придвинулся к ней.
— Кэсси, а почему могила Брайана портила бы для тебя это место, будь ее отсюда видно?
Потрясенная, она уставилась на него, затем отвернулась и закрыла глаза. Она чувствовала тепло его плеча, и на мгновение ей захотелось прильнуть к нему и принять утешение, которое он ей предлагал. Рядом ним она чувствовала себя как за каменной стеной. С Брайаном она никогда подобного не испытывала. Неожиданно у нее возникло желание рассказать Солу всю правду, поделиться с ним своими печалями и тревогами.
Открыв глаза, она отстранилась. Нет, это невозможно.
— Единственная причина, по которой могила Брайана может тебе мешать, заключается в том, что ты до сих пор не смирилась с его смертью. Или смирилась, но чувствуешь себя виноватой. Нет, были и другие причины.
— Так все же почему?
Ей не хотелось лгать Солу, но сказать ему правду она тоже не могла.
— Не смирилась или смирилась и чувствую себя виноватой? — уклончиво произнесла Кэсси. — Если бы это зависело от меня, я бы предпочла последнее.
По крайней мере, это было правдой. Она встретилась взглядом с Солом, и он не отвернулся. Его глаза по-прежнему были полны сочувствия.
— Я настолько смирилась со смертью Брайана, — продолжила она, желая его шокировать, — что ты не поверишь.
— А ты попробуй меня убедить.
Его взгляд стал еще теплее, если это было возможно. К горлу подступил комок, и она тряхнула головой.
— Я ужасно рада, что больше не являюсь женой Брайана. Что мне больше не надо жить с ним под одной крышей, делить с ним постель.
Сочувствие Сола никуда не исчезло, да она этого и не ожидала.
— Ваш брак не был счастливым?
— Нет, Сол, это был настоящий ад. — От его нежности ей хотелось плакать. — В то утро, когда он погиб, мы поругались, и я сказала, что ухожу от него. — Она пожала плечами. — Я наговорила ему много ужасных вещей, после чего он умчался на той злополучной машине.