— Но ведь тебе нравилась пьеса.
— Да. Но мне надо идти.
— Я довезу тебя, если ты останешься со мной.
Она замялась.
— Лукас… Я потом тебе все объясню, ладно? Обещаю. А сейчас я тороплюсь, правда.
Лукас подошел к управляющему и сказал ему пару слов. Потом передал ему пару купюр и обернулся к Наде.
— Идем.
В голове у Нади вертелись тысячи слов, но способных отразить ее чувства и мысли в данный момент не находилось.
Он взглянул на нее:
— Ну, начинай же.
Она тяжело вздохнула. Хорошо, что в машине был полумрак, иначе она совсем не знала бы, куда деть глаза от смущения.
— Мне надо быть дома к полуночи.
— Почему?
— Это одно из условий завещания отца.
— И что будет, если ты не придешь?
— Все может рухнуть. И потом, это важно не только для меня, но и для Рэнда, Митча, и для Ретта тоже.
— А кто такой Ретт? Рэнда и Митча я вроде бы знаю…
— Мой младший сводный брат. Отец удивил всех нас вторым браком, в котором у них с женой родился ребенок.
Надя и сама еще не видела малыша, только на фотографиях, присылаемых по электронной почте. А к тому времени, когда она сможет его подержать на руках, ему уже исполнится два года.
Ретт был так похож на Кинкейдов! Вылитый отец. Любопытно, на кого был бы похож ее ребенок? Но нет, не надо об этом.
— Но при чем тут ты? — удивился Лукас.
Его вопрос вернул ее к суровой действительности.
— Если я нарушу хотя бы одно из условий, то никто из нас не получит наследство. Не хочу никого подводить.
— И это все из-за денег?
— Ну не только. Должна же я, наконец, отплатить своим братьям за то добро, которое они для меня всегда делали. Знаешь, сколько раз им приходилось меня выручать! Да я привыкла на них полагаться больше, чем на себя.
О нет. Она и так сказала уже слишком много. Самое время остановиться, пока не выболтала все.
— Полагаться? Но в чем именно?
Она заморгала.
— Они поддерживали и заботились обо мне в то время, когда я думала, что ты погиб… Я была не слишком здорова тогда. И теперь мой долг отблагодарить их за все. Настала моя очередь им помочь.
Лукас сказал в сердцах:
— Да, твой отец был еще тем куском дерьма.
— Да уж… И знаешь, чем больше я узнаю о нем… — начала она, но прикусила язычок.
— Тем больше… что?
Лукасу и так уже стало известно слишком много. Хватит, остановись!
— Ну, тем больше я сомневаюсь: любил ли он меня вообще?
— Наверное, потому, что ты слишком напоминала ему твою мать.
Да, он это помнил. Надя сглотнула. Лукас, желая подбодрить, накрыл своей ладонью ее руку.
— Поверь, тебя невозможно не любить, Надя. Я пытался, и не преуспел в этом. Так что поверь.
В этих словах было столько искренности, что она не удержалась, чтобы не ответить ему благодарным взглядом. Выходит, они находятся в одинаковом положении: она тоже пыталась его возненавидеть и не смогла. Впрочем, это теперь не важно. Ведь настоящая любовь не имеет цены.
А ее предали и продали.
— Мы успели, и даже еще пять минут осталось, — заметил Лукас, когда она открывала дверь своей квартиры.
— Мне очень жаль, что пришлось уйти с середины пьесы.
Она вынула ключ из замочной скважины и вошла, в который раз оглядываясь в поисках какой-нибудь камеры, которая бы следила за ней. Может быть, тут была установлена специальная система слежки за ней? Вполне в духе Эверетта Кинкейда. Отец всегда говорил, что у всего на свете есть своя цена и все можно купить, главное — назначить правильную цену. И время показало, что он прав. Взять, к примеру, Лукаса.
Подумав это, Надя обернулась и тут же наткнулась взглядом на него. Он стоял рядом с ней в холле. Слишком близко. Только руку протяни. Но она не хотела этого делать. Пора бы закончить спектакль, пока их не застукали на месте преступления.
— Спасибо за уроки вождения, за пьесу и ужин.
— Завтра надо бы начать пораньше. — И он шагнул к ней.
Она отступила назад. Чем дальше от него, тем лучше.
— Лукас, я благодарна тебе за участие. Но у тебя работа, дела. Ты должен заниматься бизнесом. Я могу обратиться в фирму отца и нанять инструктора. Все будет хорошо.
Когда-нибудь потом. Благодаря Лукасу она избавилась от своих старых страхов, так что права сможет получить в любой момент, когда захочет, но не сейчас. Лучше всего отложить это дело до того, когда она окажется в Майами.
— Не волнуйся. Я уже обо всем договорился. — От его взгляда по ее коже побежали мурашки. Судя по тону, настроен он был решительно. Наверняка считал, что свидание должно закончиться традиционным образом.
Только этого еще не хватало. Надя попятилась в комнату.
— Уже поздно. Тебе надо идти. Спасибо еще раз. Спокойной ночи.
— Еще рано, дорогая, желать спокойной ночи. — С этими словами он поймал ее руку, потянул в комнату и, сев на диван, привлек к себе. — Расскажи мне, как ты жила после аварии.
Она избегала этого разговора, и теперь придется для отговорки выдать ему официальную версию, которая использовалась для чужих.
— Поступила в колледж. Летом на каникулах работала на «ККЛ».
— И чем занималась?
— Работала на Крещент-Ки.
— Это на частном острове?
Она кивнула. Его натиск становилось трудно отражать.
— И чем там занималась?
Лукаса интересовали подробности.
— Была гидом и организовывала мероприятия по экстремальному спорту.
— Неплохо для начала.
— Да. Отец не разрешал мне работать, пока мне не исполнится восемнадцать.
— Да ты и сама не хотела.
Действительно, ей и в голову не приходила мысль о работе. До встречи с Лукасом. К чему? Ведь у нее было достаточно денег, и даже больше, чем она могла потратить. Мысль о том, что можно как-то иначе добывать средства к существованию, нежели из родительского кармана, пришла к ней благодаря Лукасу. Если они поженятся, то на одну его зарплату точно не проживут. Забавно, но в то время мечтала стать дизайнером модной одежды.
Пока Надя вспоминала, витая в облаках, Лукас придвинулся ближе на диване, и его губы оказались на расстоянии дюйма от ее лица. Она и глазом не успела моргнуть, как погрузилась в страстный поцелуй. Совсем как в прошлые времена. Ее закружил поток эмоций, и Надя забыла обо всем на свете.