Кэрол смотрела на Алвеша широко раскрытыми от удивления глазами. Он сделал это заявлениепризнание с какойто отстраненной сдержанностью, почти бесстрастно, как будто босс обсуждал профессиональные качества своего работника. Но никто, никто никогда раньше не говорил с ней так, тем более мужчина. Щеки ее запылали. Он отодвинул пустую тарелку и встал изза стола.

— Думаю, самое время снова попытаться привлечь к себе внимание. — И он, взяв стоящую в углу железную кочергу, нашел к двери, оставив ее абсолютно растерянной и смущенной.

Первый удар металла о металл заставил вздрогнуть. Звук был невыносим, но вдруг ктонибудь услышит их… Ведь должен быть хоть какойто шанс? Или похитители действительно упрятали их так, что могут спокойно отсутствовать?

Кэрол вымыла посуду и почувствовала, что страшно устала. Алвеш продолжал барабанить по двери. Весь контейнер гудел от этих ударов, и у Кэрол уже раскалывалась голова и заныли зубы. Наконец он остановился и сел на стул, переводя дыхание.

— Теперь моя очередь, — сказала Кэрол.

Он повернулся к ней лицом, на котором отчетливо проступили капельки пота.

— В этом нет нужды. А я хоть немного умерю свой гнев. А вот ты выглядишь усталой. Почему бы тебе не прилечь?

— Но должна же я приложить руку к нашему спасению, — настаивала Кэрол.

— Ты сможешь сделать это и завтра. Или среди ночи. Да, пожалуй, ночью звук будет слышен лучше. А если ты заснешь и проспишь вахту, то я разбужу тебя, — заверил он.

Кэрол хмыкнула.

— Неужели ты думаешь, что я засну под такой грохот?

— Постарайся. Нам потребуется много сил.

В полумраке сверкнули золотом глаза. И вдруг, как ни странно, но только сейчас впервые она вспомнила те объятия в лифте, жадно ищущие губы, волнующие прикосновения крепкого мускулистого тела.

— Хорошо, — пробормотала Кэрол, с трудом понимая, что говорит. Вдруг накатила новая волна слабости, которую никогда раньше не испытывала.

— Ты напоминаешь мне кошку из мармелада, — улыбнулся он, — вотвот выгнешь спинку и замурлычешь.

— Никто никогда мне не говорил такого. Кстати, терпеть не могу кошек.

Она с трудом выдавила улыбку и исчезла за перегородкой, где была раковина и туалет. Сполоснув руки под краном, вытерла их полотенцем. Затем нерешительно взяла в руки единственную еще запечатанную зубную щетку и пасту, тоже оставленную здесь. Похитители, видимо, не планировали держать узника в особо тяжелых условиях.

— Мы будем вместе пользоваться зубной щеткой?

— Если мы будем пользоваться одной кроватью, то можно обойтись и общей зубной щеткой, — пробурчал он.

Но они же собираются спать не вместе, а по очереди. Очень демократично и очень трогательно — один вроде бы спит, а другой изо всех сил колотит по двери. Невероятно, как можно заснуть под такой грохот! Сняв сапоги и колготки, Кэрол свернулась калачиком на кровати и с головой накрылась одеялом.

Перед глазами опять всплыла сцена в лифте. Снова и снова она чувствовала на губах его поцелуй, его страстные объятия. Сладкая истома горячей волной пробежала по телу.

Ни один мужчина еще никогда не заставлял испытывать такое. Ее буквально трясло от желания, но Кэрол понимала — нужно справиться с этим наваждением. Прыгнуть с крыши небоскреба менее опасно, чем очутиться в его объятиях. Страсть не для нее. Страсть жадна и безгранична, это чисто физическая вещь, и у нее нет будущего. Конечно, некоторым очень везет в жизни — они находят и любовь и страсть одновременно. Но таких мало. Большинство же путают страсть с любовью и недоумевают, почему вдруг их чувства так быстро сходят на нет. Но онато знает эту разницу очень хорошо.

Ее родители были очень страстными людьми. Но ни Ребекка, ни Брюс никогда не пытались контролировать свои чувства, не сковывали себя прочными связями ни друг с другом, ни с какимилибо другими партнерами. Их чувства выливались в дикие, необузданные и очень короткие вспышки сильных эмоций. Потому что оба были необузданными и нетерпеливыми. И всегда думали, что гдето лучше, гдето будет еще счастье.

Кэрол была уверена, что никогда не попадется в подобную ловушку. Да, желания нередко одолевали ее, как любую здоровую молодую женщину. Но она всегда хотела выбрать партнера умом, а не идя на поводу у сиюминутных чувств… И тут Кэрол поняла, что вот уже двадцать четыре часа не думает о Стиве, хотя еще сутки назад он занимал все ее мысли. Это было потрясающе. Стив причинил ей много страданий. И теперь она начала наконец выздоравливать. Чувства ушли, когда он предал ее.

Но она очень любила Стива. Наслаждалась его обществом, уважала его ум, верила, что его взгляды на жизнь совпадают с ее собственными. И думала, что именно на этом и строились их отношения. Но Стиву этого, конечно, было недостаточно. Она сознательно отказалась от близости с ним, считая его чувства недостаточно сильными.

А потом… потом был тот женский смех в трубке, когда он говорил с ней. Ясно, он нашел сексуальные утехи на стороне. И при этом, наверное, думал, что Кэрол никуда не денется, будет продолжать любить его. Но она не могла себе этого позволить. Стив был нечестен с ней, а значит, не готов к прочным отношениям, хотя часто говорил об этом.

Кэрол не заметила, как заснула. Пробуждение же было внезапным. Она почувствовала уже знакомый запах, и ее рука уперлась в волосатую мужскую грудь. Испуганно открыв глаза, она подняла голову.

4

Сильная рука вновь прижала ее голову к подушке.

— Спи, — прошептал Алвеш.

— Еще чего. — Кэрол с силой оттолкнула его руку, пытаясь сесть.

— Успокойся — мягко проговорил он.

— Я сейчас ударю тебя! Как ты посмел лечь в постель со мной?!

— О Господи, ведь уже четыре часа утра.

— Значит, моя очередь бить в стену.

Крепкие руки обвили ее талию.

— Забудь об этом, — простонал он. — Сейчас еще ночь, и я хочу спать. Если ты встанешь, то и мне придется подняться.

— Я не собираюсь спать с тобой в одной постели.

— Ты думаешь, я насильник? — возмутился Алвеш.

— Откуда мне знать? Вот ты уже почемуто разделся. — Внутри у Кэрол нарастала злость.

— Но у меня только один костюм, не могу же я лечь в нем в постель. И, наконец, я не голый!

В доказательство он откинул одеяло и показал, что на нем трусы.

Кэрол даже подпрыгнула от такой наглости.

— Как ты посмел? — закричала она, пытаясь отодвинуться от него подальше.

Алвеш вздохнул, стараясь скрыть раздражение.

— Не будь такой трусихой. Конечно, мужчине лежать в одной постели с красивой полураздетой женщиной и не заниматься с ней любовью — тяжкое испытание. Но я не собираюсь принуждать тебя.