Во время четвертого рейса Кейт и Саймон вместе трудились за барной стойкой. Они едва обменялись парой слов, однако оба ясно ощущали присутствие друг друга. И неловкость, напряженность между ними определенно ослабли.
Когда Саймон вошел на кухню, Кейт уловила его присутствие каким-то шестым чувством, даже не оборачиваясь. Внутри у нее все сжалось, но внешне девушка старалась держаться естественно.
Ровным голосом она поинтересовалась, что Саймон будет пить, кофе или пиво. Сегодня, в воскресенье, он вновь присоединился к команде «Веселого дельфина» и отработал все рейсы. На этот раз англичанин был настоящим членом команды — он непринужденно общался с пассажирами и вел себя так, словно всю жизнь только и занимался тем, что обслуживал морские прогулки.
— Пожалуй, выпью пива. Не беспокойся, я сам возьму, — и он прошел к холодильнику, предоставив Кейт наслаждаться видом его атлетической фигуры. — Ты будешь?
Интонация и взгляд постояльца явно говорили о том, что он заметил, какое впечатление произвел на девушку. Кейт пыталась не таращиться на него, но не могла не отметить, что кожа его за два дня пребывания на солнце покрылась легким золотистым загаром, а волосы чуть-чуть выгорели. Он излучал здоровье и энергию, был неимоверно притягателен. Но… Саймон не любит детей. И сегодня на яхте вновь сторонился их. Так что долой напрасные надежды. В любом случае он здесь временно. У них никогда ничего не получится.
— Сегодня звонила супруга вчерашнего сердечника. Просила передать тебе большое спасибо за помощь.
— Да не за что, — скромно ответил Саймон. На какое-то время повисла тишина, наконец он промолвил: — А знаешь что? Я ведь не отменил бронь в ресторане на сегодня.
Кейт с трудом отвела взгляд от его губ. А когда смысл слов проник в ее бедный мозг, пораженный сильнейшей гормональной бурей, пульс девушки участился. Кинув нарочито безразличный взгляд на кухонные часы, которые показывали шесть вечера, она откликнулась:
— Ты еще вполне успеешь это сделать. Можешь воспользоваться телефоном в прихожей.
— А ты еще вполне успеешь навести марафет — у тебя полтора часа, — и он сделал большой глоток пива.
Кейт, стараясь не следить за его движениями, встала налить себе молока из холодильника.
— Я же сказала — нет.
— Ты хочешь, чтобы я упустил единственную возможность побывать во «Флетчерс»?
Кейт не поверила своим ушам. Попасть во «Флетчерс» практически нереально, и уж если удалось зарезервировать столик, то, чтобы решиться отменить бронь, надо быть просто сумасшедшим.
— Ты заказал столик во «Флетчерс»? — переспросила девушка и, внезапно пролив на себя молоко, вскрикнула. То, что надо: холодное молоко на грудь — верное средство отрезвиться, выбросить из головы все глупости.
— Именно. И теперь ты хочешь, чтобы я все отменил.
— Точно. Или иди один. Как тебе это вообще удалось? Люди ждут очереди неделями, а ты получаешь столик всего через пару часов после того, как прилетел.
— Ну, стоило мне сказать, что я седьмой лорд и так далее — сама понимаешь… — Саймон не сводил глаз с мокрой футболки, облепившей ей грудь. И хотя молоко было ледяное, Кейт под его взглядом бросило в жар. Но она нашла в себе силы продолжить борьбу:
— Саймон, у нас ничего не получится. Очень глупо нам с тобой идти на свидание в сложившихся обстоятельствах.
— Согласен. У нас ничего не получится. И бессмысленно устраивать свидание.
Хотя Кейт сама только что утверждала то же самое, слышать от него это было неприятно.
— Но почему бы нам просто не поужинать во «Флетчерс»? В чем проблема? Просто как друзьям.
— Как друзьям? И ты позволишь мне самой заплатить за себя?
— Нет, — ласково, но твердо ответил Саймон. — Считай, что это в благодарность за твое гостеприимство.
— Ты достаточно отблагодарил меня, отработав две смены на яхте. Я же не буду тебе за это платить.
— Разумеется. Только если бы тебе действительно были нужны дополнительные рабочие руки, ты бы наняла смену заранее. Я работал в свое удовольствие, а мог бы и вовсе ничего не делать, вы бы и не заметили. Так что, если ты не позволишь мне выразить признательность за предоставленный кров, я вынужден буду искать другое пристанище.
— Нет! — возглас вырвался у Кейт сам собой. Да и как можно дать Саймону уйти? Ведь он брат Фелиции, он — родня… — Значит, говоришь, «как друзья»?
— Готова ли ты назвать другом человека, который не очень силен в общении с детьми, по который постарался держать себя с Джесси так же, как с тобой? — Саймон пристально глядел на девушку.
— Да, — тут Кейт ответить было просто. Что поделать? Бывают такие люди, которые не сходятся
с детьми, которым, может, дети попросту противопоказаны. Видимо, Саймон из их числа. Общаться с ними можно, но полюбить такого по-настоящему Кейт никогда не сможет.
— Так мы идем в ресторан?
— Идем. Во сколько мы должны быть там?
— В семь тридцать.
— Что? А ты знаешь, что уважающие себя дамы перед походом во «Флетчерс» по нескольку часов просиживают у визажистов и парикмахеров!
Саймон смерил ее оценивающим взглядом и обворожительно улыбнулся:
— Ты можешь идти как есть и все равно будешь самой очаровательной из всех.
— Не преувеличивай… Ладно, тогда я пошла собираться.
Приведя себя в порядок, час спустя Кейт вошла в гостиную и буквально замерла, увидев уже готового к выходу Саймона. В ослепительно белой рубашке, черном смокинге и с галстуком-бабочкой он был восхитительно элегантен и необычайно притягателен, как будто сошел с обложки журнала про знаменитостей. Но даже не это поразило Кейт, а горящий взгляд, которым мужчина встретил ее. Казалось, этот взгляд сулил им обоим обжигающее пламя страстей. Было безумием согласиться на это свидание. От огня, как известно, остается лишь пепел…
Саймон сглотнул и первым нарушил повисшее молчание:
— Кейт, ты прекрасна! Тебе никакие визажисты не нужны.
Девушка зарделась от смущения и удовольствия. Было понятно, что англичанин говорит совершенно искренне. Для похода в ресторан она выбрала серебристо-синее — цвета лунной дорожки на морской глади — платье, плотно облегающее фигуру сверху, а от колена расходящееся свободными волнами. На плечи девушка набросила легкую, расшитую стразами накидку. Довершали картину серебряные босоножки на высоких каблуках и крошечная вечерняя сумочка.
— Ты тоже ничего, — ответила она и нервно рассмеялась. — Пройдемся пешком?
Саймон с сомнением посмотрел на нарядные босоножки:
— Мне кажется, далеко ты в таких не уйдешь.
— Могу переодеться в кроссовки, но эффект будет не тот.