— Это совсем другое, Кейт. Тебя нельзя обвинить в небрежности по отношению к сыну.
— Но ситуация та же самая!
— Вовсе нет. А тот парень до сих пор хромает и ходит с палочкой.
Кейт искренне сочувствовала Саймону. Она поняла теперь, откуда его тревожность, постоянное опасение за безопасность других. Она помнила, как сомневалась в себе, как некомфортно чувствовала себя некоторое время после происшествия с Джесси. И если бы Пол, его отец, начал обвинять ее, неизвестно, какая бы она была сейчас. Но никто ее не обвинял, все только поддерживали. А у Саймона не было поддержки тогда. Вот и развился комплекс. Ее руки непроизвольно сжались в кулаки.
— И что было дальше?
— Меня отправили в военную школу-интернат. Для закалки характера. На следующий же день. — Он улыбнулся, но глаза оставались печальными.
Кейт была в шоке. Его разлучили с Фелицией. услали от нее подальше, вселили неуверенность в себе, в свои способности заботиться о сестре и о детях вообще. Не родители, а настоящие преступники! Внезапно Саймон схватил ее за плечи и развернул к себе:
— Теперь ты видишь, что мне надо держаться от детей подальше.
— Нет, Саймон…
— Никаких «нет»! — Он прижал палец к ее губам, мешая возразить. — Это просто не мое. Я не умею и никогда не сумею с ними ладить. — Он медленно, как бы нехотя, отпустил ее. На лицо возвращалось обычное выражение, момент истины закончился. — И поэтому сам я не собираюсь обзаводиться детьми.
Эти слова убили в Кейт последнюю, робко теплившуюся надежду.
В среду Саймон весь день гулял по городу, осматривал достопримечательности. Вернувшись к Кейт, он услышал веселые голоса и смех, раздававшиеся из садика за домом. Кейт вчера предупредила, что Джесси вернется сегодня от отца. Все это время, начиная с воскресенья, они с Кейт держались друг с другом вежливо, радушно, но на расстоянии. Днем Кейт работала, а Саймон проводил время на пляжах, купался, нырял — в общем, отдыхал, как настоящий отпускник. Как и советовала ему в свое время Кейт. И напряжение, в котором он пребывал так долго, что уже успел привыкнуть, наконец отпустило его. Но вот мысли о Кейт отпускать не собирались, и каждый раз при виде нее все внутри у него переворачивалось.
Вот и сейчас он замер, любуясь ею. Девушка стояла в импровизированных воротах из мусорного контейнера и велосипеда Джесси и подзадоривала сына, расположившегося в паре метров от нее с мячом у ног:
— Давай же, задай жару!
Мальчик сосредоточился, отступил на два шага назад, глубоко вздохнул и, устремившись вперед, запустил мяч так, что тот отскочил от стены за спиной Кейт.
— Ура, я снова забил! — подняв руки над головой, Джесси пробежал круг почета по саду.
— Ну нет, это случайность. Я просто покачнулась. Давай-ка еще раз.
Следующий мяч Кейт поймала и выразила такой восторг, что Саймон не мог сдержать улыбки. Трудно было сказать, кто получал от игры большее удовольствие — мать или сын. Тут Кейт заметила гостя и радостно помахала ему:
— Привет, как дела?
— Отлично. — Опустившись на один из разномастных стульев вокруг стола, Саймон вспомнил, что с детьми тоже нужно соблюдать правила вежливости, и поздоровался с Джесси.
— До-о-обрый де-с-снь, — ответил мальчуган, старательно растягивая слова, и пояснил: — Так говорят истинные австралийцы. Это меня папа научил, чтобы я тебе при встрече продемонстрировал. Сказал, что тебя это насмешит.
Саймон рассмеялся, и Джесси, довольный собой и произведенным эффектом, вернулся к игре.
— Где ты побывал сегодня? — поинтересовалась Кейт, параллельно пытаясь поймать мяч.
— Бухта Фингала, — ему было трудно говорить, во рту пересохло от возбуждения, которое вызывал в нем вид Кейт. Сегодня она была в коротких шортах, дающих прекрасную возможность любоваться ее длинными стройными ногами.
— О, там так красиво, правда? Был прилив или отлив? Удалось дойти по мелководью до острова Фингала?
— Удалось. — Чтобы не глазеть на Кейт, Саймон сосредоточился на ярком попугайчике, прыгавшем в соседних кустах. Вчера Кейт сказала, что он называется радужный лори — особая австралийская порода.
— А дельфинов видел? Там устраивают вечерние прогулки по морю, и на закате дельфины всегда приплывают и сопровождают лодки. Незабываемые впечатления, что-то магическое, просто волшебное.
— Да, видел дельфинов. Они такие милые. — Саймона умилила трогательная привязанность Кейт к этим млекопитающим. — Почему бы нам как-нибудь всем вместе не съездить на эту прогулку, про которую ты говоришь? Когда Фелиция вернется.
— Ой, здорово! — обрадованно согласились мать и сын. От улыбки, которой Кейт одарила Саймона, мир вокруг для него словно преобразился.
Джесси еще позабивал голов, и наконец Кейт взмолилась:
— Все, сдаюсь, больше не могу, — и рухнула на стул рядом с Саймоном, послав ему легкую улыбку. Саймон с тревогой заметил, что Кейт выглядит уставшей, будто не спала неделю. Неужели из-за него? Мужчина почувствовал угрызения совести:
— Ты выглядишь утомленной, Кейт. Почему бы тебе не принять горячую ванну — отдохнешь, расслабишься.
— Было бы здорово, — откликнулась она, но тут же посмотрела на Джесси и перевела вопросительный взгляд на Саймона. Взгляд, в котором теплилась надежда. Мужчина беспокойно заерзал на стуле. Ему вовсе не хотелось оставаться с ребенком наедине. Но Кейт заслужила отдых. Интересно, за кого она сейчас переживает — за Джесси или за него?
— Что ж, — сдался Саймон, — ты же будешь тут за стенкой. И накажешь ему не выходить на улицу, не лазать по деревьям, не играть с ножами и так далее.
— Да. Только мне еще надо ужин приготовить.
— Я все сделаю.
Усталые глаза Кейт загорелись:
— Ты серьезно? С Джесси все будет в порядке. Он хороший парень и знает, что ему можно, а что нет.
Саймон почувствовал облегчение: получается, от него не требовалось ничего особенного.
— А на ужин я просто хотела разогреть пирог и отварить овощей.
Нет, похоже, все-таки требовалось. Но, чтобы не огорчать Кейт, он оптимистично заверил ее:
— Пара пустяков. Давай-ка удели время себе. А мы тут разберемся.
— Саймон, ты душка! — Она было наклонилось через стол, чтобы поцеловать его, но спохватилась: — Э-э, спасибо тебе!
Когда Кейт ушла, Саймон обернулся к Джесси, который с интересом следил все это время за разговором и сразу взял быка за рога:
— Встанешь на ворота? А то с мамой я не могу бить со всей силы, она же девочка.
Саймон про себя усмехнулся такой заботе и подумал, что большого криминала в том, чтобы постоять на воротах, нет. С Фелицией он сто раз так играл.