Андреа перестала что-либо понимать.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Клай остановился перед киоском, чтобы купить субботний выпуск газеты.

Заплатив деньги, он открыл газету и стал читать вторую статью Октавии Дженкинс.

«Похоже, Клайтон Дин не прочь вновь завоевать Андреа Монтгомери. Наши источники утверждают, что бывшие влюбленные за две недели провели всего четыре из семи свиданий. Клайтон, наверное, опасается, что вновь привяжется к Андреа или что их старая любовь вспыхнет с новой силой. Вашему корреспонденту удалось узнать, что пара несколько раз встретила вместе не только закаты, но и рассветы».

Проклятье. Удивительно, что Андреа не примчалась к нему сегодня утром, чтобы снова устроить ему разнос.

Его пульс участился, едва он подумал о ней. Он хотел видеть Андреа, и чем скорее, тем лучше.

Ну что ж, у них еще есть в запасе три свидания, их-то он использует, чтобы убедить Андреа уехать с ним в Майами.

Сейчас его беспокоило еще и другое. А именно — тайна рождения Тима.

Вчера вечером он пригласил на ужин свою мать, желая выяснить, что она знает. Мать отказалась, пригласив его в свою очередь на домашний ужин вместе с ней и отцом. На что Клай тоже ответил отказом.

Он еще не был готов встретиться с Джозефом Дином.

А вот с Элейн Монтгомери он бы очень хотел повстречаться.

И у него для этого была уважительная причина. Вчера Тим забыл у него на яхте свою видеоигру.

Через два часа Клай уже звонил в дверь дома Монтгомери. Элейн открыла двери и с тревогой уставилась на него.

— Клайтон! Как замечательно видеть тебя снова. — Она притворилась обрадованной, но у нее это не очень-то получилось.

— Я могу войти? — спокойный голос Клая не отразил ту гамму чувств, которые он испытал, увидев снова эту женщину. — Я принес Тиму его видеоигру.

— Тим с отцом ушел на рыбалку. Я отдам игру ему, когда он вернется. — Элейн протянула руку за игрой, однако Клай не отдал ее ей.

— С отцом? — саркастически переспросил он. Побледнев, Элейн отошла от двери.

— Заходи. — Проведя его в гостиную, где он столько раз сидел вместе с Андреа, мечтая о совместном будущем, Элейн спросила: — Хочешь что-нибудь выпить?

Клай пристально посмотрел на нее.

— Мой отец знает? — спросил он, решив говорить напрямик.

— Знает… что? — Элейн сделала вид, будто не поняла вопрос. Но по тому, как она крутила свое кольцо, Клай понял, что она сильно взволнована.

— Перестаньте притворяться, Элейн. Тим — сын моего отца.

Она воинственно вздернула подбородок.

— Ты ошибаешься. Отец Тима — Харрисон. Это записано в его метрике.

— В глазах закона это, может, и так, но в его венах течет кровь Динов. — Элейн попыталась ему возразить, но Клай не дал ей сказать ни слова. — Не тратьте свое время на ложь. Я хочу знать, кто еще знает об этом. И если мой отец тоже в курсе, то почему этот ублюдок ничего не сделал?

— А что бы ты хотел, чтобы он сделал? Вынудил меня пойти на аборт? Развелся с твоей матерью, которую он любит больше жизни, и тем самым уничтожил две семьи только для того, чтобы Тим был с ним? — сердито выкрикнула она.

— Если бы он любил мою мать, то никогда не изменил бы ей.

— Все мы не идеальны, Клай. И ты тоже. — Элейн устало опустилась на стул и печально посмотрела в окно. — Все мы совершаем ошибки. Но не обвиняй в этом своего отца. Это была целиком моя вина.

— Для этого нужны двое.

— Ты не понимаешь.

— Тогда объясните мне. Как вы могли предать мужа и свою лучшую подругу? Как долго это у вас продолжалось?

Элейн долго молчала, и когда Клай уже решил, что она не станет ничего говорить, она подняла глаза и посмотрела на него.

— Это случилось только один раз. Мы сразу же пожалели о своем поступке. Когда Джозеф понял, что ты уехал и больше не вернешься, это для него стало большим ударом. А я чувствовала себя виноватой вдвойне. Этого не должно было случиться.

— Если вы так любили своего мужа, то почему пошли на риск?

Ее глаза заполнились печалью и сожалением.

— Потому что когда-то я любила твоего отца. А потом он встретил мою лучшую подругу. И после этого все женщины перестали существовать для Джозефа. Все, кроме Патриции.

Удивленный, Клай опустился на диван. Его родители рассказывали ему, что полюбили друг друга еще в школе.

— Но вы вышли замуж за другого человека.

— Да, и я люблю Харрисона. Но это совсем другое чувство, чем я испытывала к твоему отцу. Первая любовь не забывается. Именно поэтому ты никогда не сможешь забыть Андреа или она тебя. Когда мне исполнилось сорок, я подумала, а правильно ли я сделала, выйдя замуж так рано. Не упустила ли чего-нибудь в этой жизни. Это было глупо. Ведь у меня было все. Любимый муж, красивая дочь, дом, деньги. Но я…. — закрыв глаза, Элейн на мгновенье замолчала, — я соблазнила твоего отца. Не важно, специально или нет. Результат все равно был один. После рождения Андреа мы с Харрисоном много лет пытались завести еще одного ребенка. И когда доктор сказал, что я беременна, я была счастлива. Только потом поняла, что не знаю, кто отец моего ребенка. Беременность далась мне очень трудно, даже пришлось оставить работу. Когда Тим родился, он был совершенно лысым, а потом у него появились волосы — точно такого же цвета, как сейчас у Андреа. И голубые глаза, как у Харрисона. Лишь только когда Тиму исполнилось три года, его волосы и глаза потемнели.

Клай не хотел чувствовать симпатию к этой женщине, но его гнев на нее немного утих.

— Мой отец знает? — снова спросил он.

— Он никогда не спрашивал меня об этом, а я ему ничего не говорила. Так же обстоит с Харрисоном и с твоей матерью.

— Как она могла смотреть на Тима и не видеть в нем меня?

— Тим очень похож на меня. К тому же любовь — очень сильное чувство, Клай, которое может заставить нас закрыть глаза на то, что мы не желаем видеть.

— Вашему мужу известно, что вы обманывали его? А Андреа?

— Нет. Это все в прошлом, и ничего нельзя изменить. Это известие только расстроило бы их и причинило бы им боль. Харрисон обожает Тима. Я никогда не сделала бы что-то, что разлучило бы их.

Ее слова убедили Клая в том, что он не может сказать Андреа, почему уехал тогда, не ранив при этом ее… или Тима.

Так что же ему делать теперь?

— Я люблю вашу дочь.

— Правда? — скептически переспросила Элейн.

— Я не уеду из Уилмингстона без Андреа.

— Если бы ты ее действительно любил, то не бросил бы ее восемь лет назад. А если бы любил своего отца, то простил бы его. И не наказывал бы свою мать за то, в чем она не виновата.