— Уверена, — отмела беспокойство подруги Андреа.
Затем, подняв свою табличку, она начала торг за человека, который в скором времени станет ее начальником.
Если бы я не любил свою мать, то наверняка убил бы ее, подумал Клай, поднимаясь на сцену и холодно улыбаясь толпе беснующихся женщин.
Рассказывая ему об этом благотворительном аукционе, мать забыла упомянуть, что в программу аукциона входит он сам. Об этом она соблаговолила сообщить ему только сегодня утром.
Все его попытки отказаться от этого предприятия благополучно разбились о железный характер Патриции Дин. И в конечном итоге ему пришлось уступить.
Как будто это не он должен был возглавить собственную компанию «Яхты Динов», пока не найдет временного главного администратора.
Мысль о том, что ему придется каждый день работать с Андреа, которая была в компании менеджером по маркетингу, заставила сердце Клая болезненно сжаться.
Он не хотел возвращаться в родной город. Не хотел стоять на этой сцене…
Стоя здесь и выслушивая непристойные предложения подвыпивших женщин, он тем не менее не показывал виду, насколько ему все это противно.
И тут он заметил в толпе ее. Андреа.
Пораженный, Клай застыл на месте.
Тем временем цена за него взлетела необычайно высоко. Но вместо того, чтобы гордиться этим, он хотел уйти отсюда. И чем скорее, тем лучше.
Из-за проклятых прожекторов, светивших ему в лицо, Клай не мог видеть тех, кто поднимал за него таблички с номерами, так что ему было невдомек, кто предложил за него столь высокую цену.
Молоточек ударил по гонгу.
— Продано! — закричал ведущий. — Номер двести двадцать один, поднимитесь и заберите свой приз.
С превеликим удовольствием Клай спустился со сцены. Только когда его глаза привыкли к полумраку, он увидел, кто его купил.
Андреа!
Его тело напряглось как от удара. Задержав дыхание, он не сводил глаз с девушки, пока она отдавала чек какой-то женщине, сидящей за столом.
На долю секунды он успел разглядеть ее волнистые волосы и темно-карие глаза.
Вид облегающего черного платья с глубоким вырезом на спине, подчеркивающего соблазнительные формы, заставил содрогнуться его колени.
Повернувшись, она с холодной улыбкой подошла к нему.
— Привет, Клай. Ну что, пойдем, найдем тихий укромный уголок, чтобы поговорить?
Как он мог забыть этот голос с южным акцентом, похожий на старое виски, которое всегда возбуждало его?
— Позвольте вас сфотографировать… — К ним подошла чернокожая журналистка вместе с фотографом, жестом показав Клаю подвинуться ближе к Андреа. — Обнимитесь, пожалуйста, и улыбнитесь.
Сложив губы в заученную улыбку, Клай обнял Андреа за талию. Его ладонь коснулась оголенной кожи.
Проклятье. Ее спина была совсем обнажена. Жар от женского тела плавно перетек в него, разжигая внутри него настоящий пожар. Пожар, который он должен был потушить прямо сейчас. Его взгляд скользнул по белоснежной коже Андреа, и в эту секунду вспыхнула камера.
Прежде чем Клай успел попросить переснять их, Андреа, потянув его за собой, направилась в другой конец зала, сексуально покачивая бедрами.
С мрачными мыслями Клай последовал за Андреа к двери. После того как он ее бросил, Клай полагал, что она мечтает увидеть его скорее мертвым, чем живым.
Так почему же она спасла его сегодня вечером? И что это будет ему стоить?
— Какую игру ты со мной затеяла, Андреа? — глубокий голос Клая резанул по натянутым нервам девушки.
Стараясь не показать, как она взволнована, Андреа молча пошла вперед, пока не достигла пустынного дока Кейп-Фир. Дальше идти было некуда.
Взяв себя в руки, она обернулась к нему.
Его лицо стало более мужественным, чем было когда-то. А глаза, устремленные на нее, были более насыщенного синего цвета, чем она вспоминала.
— Я не играю с тобой, Клай.
— Тогда что это все значит? — спросил он, показав большим пальцем на здание клуба. — Путешествие в страну воспоминаний?
— А разве я не могу спасти старого друга?
— Старого друга. Это мы с тобой?
Возможно ли, что они когда-нибудь снова станут друзьями?
Вряд ли.
Но она будет притворяться его другом. Пока не добьется своего.
— Ну, я надеюсь, что это так.
— С чего вдруг такая самоотверженность? — сарказм в его голосе заставил ее спину напрячься.
Ее щеки вспыхнули ярким пламенем, когда Андреа поняла его тонкий намек на то, что когда-то она вела себя как избалованная принцесса.
— У тебя какая-нибудь проблема?
— Ты никогда не умела лгать, Андреа. У тебя дрожит голос. Скажи мне правду — почему мы действительно здесь?
Проклиная себя за то, что выдала свое волнение, Андреа прочистила горло.
— Мы должны будем работать вместе. Так почему бы нам не облегчить друг другу жизнь? Мне подумалось, что, вытащив тебя оттуда, я окажу тебе хорошую услугу.
— Говоришь, что все это из-за работы? — уточнил Клай. В его голосе появилось еще больше сарказма.
Чуть поморщившись, Андреа вздохнула.
— Мне бы хотелось знать, будешь ли ты работать в компании, пока болен твой отец?
— У меня есть собственный бизнес, который мне пришлось оставить. Я побуду здесь, пока не найду подходящего управляющего, а потом уеду.
— Но ты не можешь передать компанию в чужие руки. Твой отец бы этого не допустил.
— Мой отец болен, — отрезал он тоном, не допускающим возражений. — Врачи считают, что его здоровье восстановится на восемьдесят — девяносто процентов. И хотя отец в ясном уме, физически он не сможет управлять компанией. И тебе это прекрасно известно.
Июньский бриз шевелил ее волосы, заставляя платье еще больше облеплять великолепное тело. Взгляд Клая опустился на ее грудь. Соски Андреа тут же напряглись, и все внутри сладко заныло.
Отгоняя нежелательные мысли, Андреа крепче сжала ремешок своей сумочки.
— Ты должен помочь ему, Клай. Он — твой отец. Через несколько месяцев он поправится и вернется к работе. Если ты перестанешь сыпать ему соль на раны. Помоги ему, Клай.
Засунув руки в карманы, он отвернулся от нее.
Наступившую тишину нарушал только скрип балок парусной шлюпки.
Вздохнув, Андреа отбросила прядку мешавших ей волос.
Вместе с ароматом его одеколона ветер принес ей воспоминания. Воспоминания о ночи после окончания школы в каюте его парусной шлюпки, где они впервые занялись любовью…