— Эрик, — Холли уперлась кулаками в бедра, — конечно, у меня нет штата сотрудников, ждущих моих распоряжений. Но у меня тоже есть работа, контракты, которые я должна выполнить. И в понедельник меня ждут ученики. Остаться еще на одну ночь — наверное, очень обидно, так как ломает многие твои планы. Но не стоит лаять и рычать на меня из-за нескольких потерянных часов. Ведь мы, несмотря ни на что, вовремя окажемся дома и успеем сделать все, что собирались.

— Извини. Ты права. У меня просто немного сдали нервы.

— Мне надо позвонить Тине, сообщить, что я снова задерживаюсь, и узнать сможет ли она присмотреть за собаками, пока меня нет.

Ты эгоистичный мерзавец, Олден, сказал себе Эрик. Ты думаешь только о себе.

— Эй, посмотри-ка. — Холли опустилась на колени возле спущенной шины. — По-моему, кто-то нарочно спустил воздух. Догадайся с трех раз, кто!

— Октавия, — сердито выдохнул Эрик.

— Молодец! — Холли выпрямилась. — Мы уже достигли точки, когда я могу просить о помиловании за справедливое убийство? Я всерьез хочу закрутить потуже проволоку у нее на шее.

Как у Холли это получается? Она заставляет его улыбаться даже тогда, когда он раздражен. И это не первый раз. Но так продолжаться дальше не может. Эрик не представлял своего будущего с женщиной, которая заставляет его забыть о работе.

Он относил сумки в дом, мысленно считая, сколько же осталось свиданий. Одно вчера утром на берегу. В середине дня — пешая прогулка по лесу. Вечером поездка в кафе, где они ели мороженое. Сегодня прогулка на велосипедах и на лодке. Таким образом, остается только три свидания, которые они проведут где-нибудь в многолюдных местах.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

— Моей жизни ничего не угрожает, если я войду?

Октавия! Холли осторожно положила полоску мокрого стекла на поверхность и только потом посмотрела на дверь.

— Предательница!

— Я пытаюсь помочь тебе, Холли.

— Делая из меня дуру? — недоверчиво спросила Холли. — Ты шпионишь за мной, печатаешь шокирующие фотографии, делаешь в своих статьях сексуальные намеки. По-твоему, это идет мне на пользу? В твоих репортажах я выгляжу, как проститутка. Только моя мать, увидев, как я обнимаюсь с Эриком, думает, что я лишь немного побесилась, но теперь готова вернуться в лоно семьи. Она даже собирается устроить несколько обедов для Эрика, меня и его родителей.

— Холли, почему ты порвала с семьей?

— По одной простой причине. Они считали меня неудачницей, которая ставит их в неловкое положение.

— Тогда докажи им, что они ошибаются и что ты удачливая. И не прячь голову в песок. Это твои родители, и у тебя есть только одна семья.

— Это меня и радует. С еще одной я бы не справилась. — Холли включила вентилятор, и он зашумел над головой. — Ты сегодня, намерена работать или будешь проповеди мне читать?

— Когда мне было четырнадцать, моих родителей убили у нас на веранде. В перестрелке двух банд.

— Я не знала. Сочувствую. — Бесстрастное сообщение Октавии о смерти своих родителей потрясло Холли.

— Да. А я была злой и упрямой девчонкой. Я ненавидела их и считала самыми тупыми созданиями на земле... пока их у меня не отняли. Потом я переходила из семьи в семью. Не понадобилось много времени, чтобы я поняла, как мне повезло с моими родителями, какими заботливыми они были и как желали, чтобы я была счастлива. Как и тебе, с твоими повезло, Холли.

— Октавия, у меня, совсем другое. — Странное дело, Холли уже не злилась на нее.

— Между тобой и твоими родными существует какая-то враждебность. Помирись с ними, пока не поздно. — Октавия пересекла студию и подошла к сундуку, в котором Холли хранила защитную одежду, необходимую во время работы со стеклом. — И к твоему сведению, в своих статьях я ничего не придумываю. Влечение друг к другу у тебя и у Эрика такое сильное, что его хоть градусником измеряй.

— Да, так было на первых порах. А теперь и сама не знаю, что у нас происходит, — выпалила Холли и тут же пожалела. Надо срочно поменять тему, решила она. — Это ты сдула шину велосипеда?

— Я думала, вам хочется еще побыть вместе. Разве я не оказала тебе услугу? По лицу вижу, что ты осталась довольна.

— Почему ты так думаешь? Это же временные отношения. Условия договора выполним и разойдемся.

— Мне кажется, они не должны быть временными. Неужели ты не понимаешь, что Эрик — мост между тобой и твоей семьей. Совершенно ясно, что вы созданы друг для друга.

— Как ты умудрилась так неправильно истолковать факты? — фыркнула Холли.

— По-моему, все правильно. А сейчас объясни, что ты имела в виду, говоря, что вы разойдетесь после выполнения условий договора?

Стоит ли рассказывать? Она знала Октавию много лет и до истории с аукционом всецело доверяла ей. Холли очень хотелось с кем-нибудь поделиться впечатлениями от уик-энда. С Джулианой нельзя, она сестра Эрика. Андре? Холли не собиралась превращать ее в посредника.

— Не для печати?

— Не для печати, — согласилась Октавия.

— Эрик был со мной в воскресную ночь, но он не был со мной. Если ты понимаешь, что я имею в виду. Мы разделяли постель, и секс был высшего класса. — Она помолчала. — Я бы так считала, если бы не сравнивала с предыдущей ночью. В воскресную ночь он будто снова превратился в банкира Олдена, мысли его витали непонятно где. Это был совсем не тот человек, с которым мы гуляли по острову. Сегодня утром он проворчал «привет», что можно расшифровать, как «оставь меня в покое». Все, фильм закончился.

И на пароме, и в машине по дороге домой они молчали. Атмосфера царила напряженная. Эрик не был грубым. Напротив — очень внимательным. Но такими внимательными мы бываем с прабабушкой, думала про себя Холли. Когда он высадил ее у дома, ей хотелось плакать.

— Кажется, Олденбанк переживает сейчас процесс слияния с другим банком? Может быть, все его мысли перенеслись на работу?

— Я не верю, что такая резкая перемена могла произойти из-за сложностей в банке.

— Подруга моя, если ты, в самом деле, хочешь понять, а я уверена, что ты хочешь, то спроси у самого Эрика о причинах перемены. У вас осталось еще несколько свиданий, вот и получи ответ. И не уходи с такой же легкостью, с какой ты ушла от семьи.

— Это было совсем нелегко, — присвистнула Холли.

— Подготовься заранее. Помирись со своей семьей, Холли, и пока не руби сук, на котором сидишь. А Эрику дай шанс. Мне почему-то кажется, что у этой истории обязательно должен быть счастливый конец.

Но тут пришли ученицы и прервали ее разговор с Октавией.

Встреча полетела к чертям. Если бы Эрик вовремя не прервал ее, то послал бы Бакстера Уилсона пойти прочистить мозги.

— Ваши требования смехотворны. И будь я проклят, если Олдены согласятся на долю в сорок пять процентов в объединенной компании.