Паршивой Овце
Да не смолкнет наше блеянье, да не сгинет травка на лугу.
— Ну как, наша растревоженная аудиторша готова к тому, чтобы ее развратили? Твой холостяк — следующий.
Джулиана Олден глотнула бесплатного шампанского, надеясь утопить в нем свое здравомыслие. Она поставила бокал на поднос проходившего мимо официанта и схватила новый, чтобы придать себе храбрости перед тем, как встретиться с Андреа и Холл и, двумя ее лучшими подругами.
— Никогда в жизни не чувствовала себя более обнаженной. Больше ни за что не дам вам обеим распоряжаться моим гардеробом. Моя ночная рубашка закрывает больше, чем это платье.
Андреа отмахнулась от ее недовольной тирады:
— У тебя подходящая фигура, и красный цвет тебе очень идет.
Подруг окружало море истерично кричавших женщин, которые предлагали цену за мужчин, продаваемых с аукциона в рамках благотворительности. Джулиана могла бы поспорить на свой ежемесячный педикюр, что стены танцевального зала в престижном «Кэлибер-клаб» не знавали такого эха. Она еще сильнее усомнилась в плане, который придумали они втроем за явно слишком большим количеством «Маргарит».
Джулиана снова глотнула шампанского. С какой стати она решила, что может позабыть про тридцать лет жизни, когда она уже твердо стояла на своих ногах, и купить самого скверного холостяка на сегодняшнем аукционе?
Как аудитор сети банков, принадлежавшей ее семье, Джулиана была осторожной по природе. Работа без риска, надежный седан — вот к чему она привыкла. Она с удовольствием следовала правилам.
Но вдруг ее стали заставлять выйти замуж для блага компании, и Джулиана теперь чувствовала себя не столько человеком, сколько предметом товарообменной сделки между «Олден бэнк энд траст» и «Уилсон сейвингз эндлоун».
— Просто не могу поверить, что поддалась на ваши уговоры!
Холостяк под номером «девять» вышел на сцену, и сердце Джулианы застучало в ритме-ча-ча-ча. Толпа обычно держащихся с достоинством дам завопила, засвистела и затопала ногами в дорогой обуви. Оказавшись в центре внимания, мужчина чувствовал себя комфортно, он вызывающе ухмылялся и подначивал толпу шуметь еще больше, хлопая в ладоши и покачивая бедрами под громкую музыку, как знаменитый в прошлом исполнитель.
Черная футболка обтягивала его широкие плечи, подчеркивала хорошо развитую грудь и бицепсы. Джинсы низко сидели на узких бедрах; на нем были ковбойские сапоги — такое нечасто увидишь в портовом городе Уилмингтон, Северная Каролина. Учитывая, что остальные мужчины, сегодня вечером выходившие на сцену до него, были в смокингах, небрежный наряд этого владельца бара громко свидетельствовал о том, что сцену занял ренегат. Случайно или нет, но так назывался и его бар, о чем говорила надпись на спине его футболки.
— «Ощутите силу между ваших ног — один месяц уроков езды на «Харлее» и верховой езды», — прочла вслух Андреа из программы. — Джулиана, если этот парень не сумеет показать, чего тебе не хватает, то я проверю, есть ли у тебя пульс. Он — именно то, что тебе нужно, чтобы ты навсегда забыла про безумную идею твоей матери.
Джулиана залпом допила остававшееся в бокале шампанское. Пузырьки газа ударили ей в нос, и на глазах у нее выступили слезы.
— Я еще не убедилась в том, что идея моей матери негодная. Уолли — приятный парень.
— Ты в него не влюблена, и он скучный, — заявила Холли.
— Он чуточку эффективнее таблетки снотворного, — добавила Андреа. — Он же бесхарактерный!
— Я люблю вас обеих за то, что вы обо мне беспокоитесь, но, здраво рассуждая, Уолли — хороший выбор. Он спокойный, уравновешенный и честолюбивый — как я. И он единственный мужчина из тех, с которыми я встречалась, кто понимает, как много требует от меня моя карьера. Мы можем говорить с ним часами.
Андреа фыркнула.
— О работе. Что произойдет, когда эта тема устареет или, Боже сохрани, ты все еще будешь с ним; когда уволишься? Это твой последний шанс убедиться, что в отношениях может и должно быть нечто большее, чем удобство.
Последний шанс. Ее последний шанс, прежде чем она согласится выйти замуж за Уоллиса Уилсона — сына владельца банка, готового к объединению с «Олден». Она может вступить в разумный, но лишенный любви брак.
Если она выйдет замуж за Уолли, у них появятся и другие общие интересы, а со временем они полюбят друг друга…
Разве не так?
Конечно. А если она сомневается, то ей надо просто взглянуть на своих родителей. Они поженились около сорока лет назад, чтобы объединить две банкирских семьи, и оставались в браке, когда многие из их друзей разводились.
Завизжал микрофон, и Джулиана снова взглянула на сцену. Этот мужчина был первоклассным соблазнителем: крутой парень — от густого черного «конского хвоста» до поношенных сапог на низких каблуках.
Да, безрассудства и пьяной отваги после выпитого шампанского здесь недостаточно. Ей придется пренебречь желаниями ее матери, чего она раньше старательно избегала из страха перед последствиями.
Ее план оборачивался хмельным безумием, будто она напилась текилы. Раз в жизни Джулиана решила нарушить правила и, не зная, с чего начать, выбрала Рекса Тэннера, бунтаря, с которым, как она надеялась, убедится, что в жизни нет ничего такого, чего ей не хватает, а значит, в конце концов она сможет без сожалений выйти замуж за Уолли.
— Иди домой, пока не попала в беду.
Она свирепо взглянула на неожиданно появившегося рядом с ними ее старшего брата.
— Какой бедой грозит месяц уроков верховой езды? Оставь нас, Эрик.
— Я беспокоюсь не из-за уроков верховой езды, потому что ты уже умеешь ездить. Ты убьешься на мотоцикле. Будь разумной, Джулиана.
— Мне тридцать лет — слишком много, чтобы ты указывал мне, что делать.
— Кому-то нужно тебе об этом сказать. Ты и твои подруги… — он хмуро посмотрел на Холли и Андреа, — должно быть, были не в своем уме, когда придумали этот план.
— Вообще-то, Эрик, это у нашей мамы появилась идея аукциона холостяков. Вот посмотри, как она довольна. Андреа, Холли и я только поддерживаем ее начинания.
— Черт возьми, Джулиана, ты не справишься с парнем вроде него. Он тебя разжует и выплюнет. Купи Уолли. Это… безопасно.
— Я не хочу покупать Уолли. Ужины в субботу вечером? В этом никакой фантазии. Кроме того, мы уже обедаем с ним по пятницам. Что плохого, если я немного повеселюсь? И тебе как-нибудь следует попробовать.
Она вспомнила и поморщилась… Несколько месяцев назад Эрика бросили, и о веселье он, вероятно, думал меньше всего. Она подозревала, что его сердце не разбито, но гордости нанесен серьезный удар. Хуже всего было то, что, раз он не сумел породниться с семьей банкиров Уилсонов, ее мать решила, что это долг Джулианы.